В разводе. Бывшие любимые (СИ) - Грин Анна Кэтрин

— Вика, замолчи, — хрипло произнёс Олег, бросив на меня косой взгляд.

— Нет. — Произнесла я, дрожа от боли. Его походу не устраивало, что родными душами мы стали, а надо, чтобы с чужим человеком в постель ложился, а он с родной душой рядом спал. — Полгода я тебя не видела и не слышала. Вот и дальше давай сохраним эту традицию, — шепнула я и облизала губы.

Олег, не выдержав, дёрнул меня на себя, разворачивая лицом. И, оскалившись, согласился:

— Хорошо, но только давай ты уж не будь такой лицемерной и прекрати матери моей петь о том, что тебе так сильно нужна семья, о том, что простишь, как только появится муж. Давай уж не противоречь хотя бы сама себе и прекрати моей матери лапшу на уши вешать, а то она человек пожилой, всему верит, тебе верит!

Глава 7

Олег хлопнул дверью, оставив на столе мне недопитый чай.

Я стояла, смотрела на эту кружку темно-зелёного цвета, к ней была ещё подставка-крышка, удобная вещь.

Я прикусила нижнюю губу и на негнущихся ногах прошла, подняла кружку и, двинувшись в сторону раковины, выплеснула в неё чай. Сполоснула, убрала в посудомойку. Шмыгнула носом.

Он не дал мне сказать, что это не я что-то говорю матери, а она, видимо, считает, что таким нетривиальным способом может заставить нас сойтись. Только я не представляла, что должно произойти, чтобы такое случилось. Когда-то, давным давно, когда прошлое еще было настоящим, я верила в то, что вышла замуж один раз и навсегда. Олег привозил мне сгущёнку, когда я была беременна Денисом. Не понимала, почему мне так хотелось сладкого, именно сгущёнки, а муж припоминал, что благодаря этой сгущёнке мы и познакомились.

Он был другим человеком, он был моим человеком.

Сейчас это был чужой мужчина, я не только не имела на него никаких физических прав. Это был эмоционально чужой мужчина.

Уперевшись ладонями в раковину, я наклонила голову. Поняла, что по щекам потекли слезы.

Когда же болеть перестанет, когда станет все равнодушно, одинаково, когда я перестану вздрагивать ночью от того, что не слышу его дыхание?

Я не представляла.

И это опять была чёртова бессонная ночь, когда я лежала, смотрела в потолок. Я не понимала, для чего приезжал Олег сегодня, и только утром, когда я опять смогла задремать буквально на рассвете на несколько часов, мне в голову полезли страшные мысли о том, что, может быть, у него что-то изменилось, и он хочет пересмотреть вопросы по разводу, в частности, по поводу детей.

Вероника с утра была нервная, невыспавшаяся. Она торопилась и через силу глотала овсяную кашу с фруктами.

— О чем отец хотел с тобой поговорить? — Спросила я, вытирая Стеше подбородок, который она умудрилась испачкать ягодным смузи.

Вероника не донесла ложку до рта и посмотрела на меня тяжёлым взглядом…

Его взглядом.

— Какое это имеет значение?

— Большое,— тихо произнесла я и обняла себя за плечи. — Мне казалось, что ты все-таки решила остаться со мной… Значит, и выбор по факту ты сделала.

— Нет, мам. Никакого выбора я не делала, потому что я не собираюсь решать, кого я люблю больше: тебя или папу. Я вас люблю одинаково сильно.

У Вероники затряслись губы. Она хотела казаться себе безумно взрослой, но каждый раз, когда дело касалось вопросов развода, с неё слетала маска вредного подростка. Мне казалось, в этой ситуации один Денис сохранял хладнокровие. И то только потому, что мы уже не жили вместе. А когда все стало известно Веронике, она стояла сначала слушала меня. А потом закричала:

— Почему, почему он так поступил?

А у меня даже не было ответов на эти вопросы.

Но больнее всего было со Стешей, потому что она действительно не понимала, куда исчез папа. Ложась вечером спать, она задавала вопрос:

— А утром папа приедет, если он вечером не приехал?

А я даже не знала, когда он приедет, чтобы повидаться с детьми, и если Вероника могла позвонить ему или написать, то Стеша ещё не делала этого. И, соответственно было непонятно, что говорить младшей дочери.

— Ник, я же просто спросила, зачем папа приезжал?

— Вы с ним разговаривали не знаю, сколько времени, — фыркнула дочь, складывая руки на груди, отодвинула от себя тарелку, говоря мне, что уже наелась.

— Но он же приехал и поговорил с тобой…

— Да, но это наше с ним дело.

— Ты хочешь съехать?— Задала я мучивший меня вопрос. Я понимала, что рожаю ребёнка не для того, чтобы привязать его к себе всеми цепями, и вместе с тем я также понимала, что у этого ребёнка всегда есть возможность выбора. Но Ника не стала ничего говорить, взмахнула рукой, фыркнула и встала из-за стола.

— Вечером договорим. Я опаздываю, — произнесла она, стоя на пороге кухни.

Стеша, нахмурившись, покачала головой.

— А можно я сегодня не пойду ни в какие кружки? — Произнесла дочь, и я тяжело вздохнула.

— Прости, родная, но надо, надо.

Действительно, надо было, потому что скоро она пойдёт в школу. Не в этот сентябрь, в следующий. Она пойдёт в школу, и ей надо, чтобы у неё были какие-то базовые знания. Пока что Стеша только шикарно рисовала. В то время как прописи, галочки, скрипичные ключики и кружочки были для неё чем-то нервным, но, завезя её на занятия, я отзвонилась няне о том, что сегодня уроки будут до половины двенадцатого, и только потом поехала на работу.

— Вика! — окликнула меня бариста, и я, затормозив у стойки, вскинула брови.

— Сегодня приходил опять человек из агентства недвижимости. У него снова вопросы…

— Какой человек, куда приходил, что хотел?

Я не понимала, и опять эта кофейня на Пушкина, которая стояла, как ком в горле у всех моих соседей.

— Вот, держите, — бариста, положила на стойку чёрную карточку с золотой вязью и вздохнула. — Просили передать.

Я хмуро кивнула и направилась в свой кабинет.

Снова звонила свекровь, мне казалось, что она таким образом пыталась контролировать и хоть как-то проверяла меня, ей было физически важно знать, что я никуда не делась. И это глупо, наверное, так рассуждать, но действительно, с матерью мужа у меня были очень тёплые отношения. Даже после развода, когда все было в подвешенном состоянии, она была зла, но у неё на это были свои причины.

Вздохнув, я отключила вызов, решила, что пока не готова общаться с матерью Олега, потому что выяснилось, что она там в многоходовочку играет. Рассказывает о том, что я хочу сойтись с Олегом. А мне, видимо, сейчас будет рассказывать о том, что Олег хочет сойтись со мной.

Короче, интриги плетёт, а для меня это было сегодня лишним.

Я шмыгнула носом и снова углубилась в бумаги: здесь у меня были и закупки, и расходы, и документы из бухгалтерии.

А голова не варила, бессонная ночь отзывалась в мозгу тянущей болью. Я открыла ящик стола, постаралась нащупать блистер с таблетками. Но увидела, что все было пусто.

В половину двенадцатого позвонила няня и нервным срывающимся голосом уточнила:

— Виктория, что происходит? Вы же правильно сказали в одиннадцать тридцать заканчиваются занятия?

Холодный пот пробежал по спине.

— Простите, что? Что случилось? — Медленно уточнила я, опускаясь снова на своё кресло.

Ноги ватные, в ушах шум.

— Я приехала забирать Стешу, но Стеши нет! Ее нет в группе.

Глава 8

Сердце забилось так часто, что мне, чтобы его успокоить, пришлось приложить ладонь к груди.

— Господи, подожди, кто отпускал Стешу?

— В том-то и дело, Виктория Андреевна, я не знаю, кто отпускал Стешу. Меня встретила няня, сказала, что Стешу забрали, побежала искать воспитательницу, у кого был доступ в развивайку, кто имел по списку право забирать Стешу?

У меня забились одна за одной суматошные мысли я вспомнила про звонок свекрови, о том, что она меня набирала и набирала слишком тщательно. Я подумала, что это реально, как бы мать просто приехала, забрала Стешу, потому что, видимо, там что-то для себя планировала, а как бы, где занимается ребёнок у нас в семье ни для кого не было секретом. Все прекрасно знали, что нам не нравятся частные детские сады. Из-за того, что у них очень скудная программа. И когда мы только начали пытаться вводить Стешу в сад, мы поняли, что нас это не устраивает, и с Олегом пришли к мысли о том,, что мы лучше ребёнка будем водить в развивайке и составлять расписание так, чтобы у нас был и английский язык с французским, и рисование, и арифметика для малышей, прописи, и так далее, чем ребёнок будет приходить в детский сад, сидеть целый день ради одного занятия с логопедом, либо в бассейне.