Сирена и Оракул (СИ) - Горожанкин Владимир

И тут мой мозг, видимо, переключился в режим экстренного спасения. Нужно было не просто уйти, а сделать это так, чтобы не выглядеть подозрительным идиотом. Изящно, как она любит.

Я вдруг широко улыбнулся, немного нервно, но стараясь придать лицу выражение внезапного озарения.

— Ах, вот оно что! Стрекозы! — воскликнул я чуть громче, чем следовало, привлекая внимание проходившей мимо дамы с пуделем — теперь понятно! Вы невероятно похожи на профессора Ларсена с кафедры биоинженерии! Он как раз занимается…эээ…биомимикрией, изучает механику полета насекомых для создания новых типов дронов. Я пишу для университетского журнала статью о его исследованиях, вот и подумал…знаете, его команда как раз работала над моделями, основанными на строении крыла стрекозы! Какая ирония! — Я театрально хлопнул себя по лбу. — а я-то про мосты…перепутал с другим его проектом по структурной устойчивости. Вот что значит многозадачность! Простите еще раз мою рассеянность, профессор…эээ…Гримсби? Нет, не Гримсби…как же вас? Впрочем, не важно! Спасибо, что прояснили! Удачного дня и хорошего улова…то есть, наблюдений!

Я вскочил, все еще улыбаясь своей самой обезоруживающей улыбкой, помахал рукой энтомологу, который смотрел на меня с еще большим изумлением, но уже без явного подозрения, и быстрым шагом ретировался с места своего конфуза, едва не споткнувшись о корень дерева.

Сердце колотилось как бешеное. Идиот. Полный идиот. Перепутать энтомолога с инженером! Пристать к незнакомому человеку с биноклем и бредом про мосты! Но…я выкрутился. Да, это было на грани фарса, но я не спалился, не выдал свою истинную цель и, кажется, даже сумел превратить подозрительность в недоумение по поводу моей эксцентричности. Возможно, даже изящно, если под изяществом понимать способность нести убедительную чушь с уверенным видом.

Я спрятался за густыми кустами и перевел дух, пытаясь унять дрожь в руках. Нужно быть умнее. Осторожнее. Этот прямой подход — не для таких дел. Нужны другие методы. Анализ данных, поиск цифровых следов, может быть, попытка выйти на нужных людей через общих знакомых, а не караулить их в парке, как неуклюжий шпион-любитель.

Я вернулся в редакцию, сел за компьютер и снова погрузился в работу. Поиск офшорных транзакций, анализ утекших баз данных, составление новых списков потенциальных контактов из «Феникса». Мозг заработал с удвоенной силой, подстегнутый адреналином от утреннего приключения и желанием доказать — и Сирене, и самому себе — что я способен на большее, чем комичные провалы.

Но даже сквозь строки финансовых отчетов и списки имен, ее образ неотступно преследовал меня. Сирена. Ее властный голос, требующий результатов. Ее золотистые глаза, в которых на мгновение мелькнул хищный блеск узнавания. Ее руки…ее губы. Проклятье. Часть меня отчаянно хотела произвести на нее впечатление своей работой, добиться ее профессионального признания. А другая часть…другая часть просто хотела снова оказаться в ее кабинете, наедине с ней, ощутить ее власть и поддаться этому странному, пугающему и невероятно притягательному влечению. Работа и желание сплетались в тугой узел, и я не знал, какая из этих сил тянет меня вперед сильнее. Я просто продолжал копать, надеясь, что смогу найти ответы — и по делу Финча-Прайса, и для самого себя.

Рабочий день медленно угасал, превращая офисные окна в темные зеркала, отражающие усталые лица и свет настольных ламп. Постепенно коллеги собирали вещи, обменивались прощаниями и растворялись в вечерних сумерках. Звуки клавиатур стихли, телефонные звонки прекратились, и только гудение компьютеров да мое собственное сосредоточенное сопение нарушали установившуюся тишину. Я был поглощен — нет, я зарылся в цифровые недра дела Финча-Прайса и «Феникс Констракшн». Утренний конфуз в парке, как ни странно, послужил катализатором. Провал отрезвил и заставил сосредоточиться на том, что у меня получалось лучше — анализе данных, поиске скрытых связей, следовании за едва заметными цифровыми хлебными крошками.

И кое-что я нашел. Не золотую жилу, конечно, но несколько тонких ниточек, которые, возможно, вели к чему-то большему. Во-первых, серия транзакций между «Фениксом» и несколькими недавно зарегистрированными консалтинговыми фирмами с крайне туманной сферой деятельности и номинальными директорами. Суммы были не астрономические, но регулярность и отсутствие видимых услуг вызывали подозрения. Классическая схема отмывания или вывода средств? Вполне вероятно. Во-вторых, мне удалось через анализ метаданных старых корпоративных отчетов и перекрестный поиск в утекших базах данных идентифицировать еще пару имен бывших сотрудников финансового отдела «Феникса», уволившихся примерно в одно время, незадолго до того, как Финч-Прайс начал свои разоблачения. Их цифровой след был почти стерилен, что само по себе настораживало. Они не светились в соцсетях, их профессиональные профили были заброшены. Словно кто-то постарался замести следы.

Я так увлекся, что не сразу заметил, как в дверях моего закутка возникла ее тень. Сирена. Она стояла, прислонившись к косяку, руки скрещены на груди, и наблюдала за мной с той самой смесью легкой насмешки и пронзительного внимания, которая всегда выбивала меня из колеи. В полумраке опустевшей редакции ее золотистые глаза, казалось, светились сами по себе. На ней была строгая темная блузка и юбка-карандаш — даже в конце рабочего дня она выглядела безупречно и опасно, как затаившаяся пантера.

— Засиделся, Морган? — ее голос, негромкий, но отчетливый, разрезал тишину. В нем слышался привычный сарказм, но, может, мне показалось, и нотка любопытства. — Надеюсь, не оплакиваешь свою неудавшуюся карьеру орнитолога?

Я вздрогнул, чуть не выронив мышку. Она знала. Конечно, она знала. Кто-то из коллег наверняка уже поделился историей о моем «внезапном интересе к пернатым» и одолженном бинокле. Щеки снова вспыхнули.

— Э-э… нет, Сирена, — промямлил я, откашливаясь и стараясь придать голосу уверенности — работаю. По делу Финча-Прайса. Кое-что нашел.

Она медленно подошла ближе, остановившись у моего стола. Легкий аромат ее духов — что-то терпкое, с нотками цитруса и, кажется, озона перед грозой — достиг меня, заставив сердце сделать нервный кульбит. Она окинула взглядом мой экран, заваленный окнами с таблицами, схемами связей и обрывками данных.

— Кое-что — протянула она задумчиво, постукивая идеальным маникюром по краю стола. — звучит не слишком впечатляюще, Морган. Особенно после утреннего фиаско с энтомологом, принятым за инженера. Кстати, твоя импровизация про профессора Ларсена и дронов-стрекоз…почти изящно. Для тебя.

Я сглотнул. Она не просто знала, она знала детали. И даже мое жалкое оправдание. Ледяное презрение, которого я так боялся, смешивалось с чем-то вроде…снисходительного развлечения? Это было почти хуже.

— Это была ошибка, — признал я, чувствуя себя школьником, отчитывающимся перед строгой директрисой — глупая ошибка. Прямой контакт — не мой метод. Я сосредоточился на анализе данных. И вот…

Я развернул монитор к ней, стараясь игнорировать ее близость и сосредоточиться на деле.

— Смотри. Вот эти транзакции. «Феникс» переводит деньги трем фирмам: «Вектор-Прайм», «Стратегия Роста Консалтинг» и «Глобал Фьючер Солюшнс». Все зарегистрированы в последние два года, уставной капитал минимальный, директоры — подставные лица, я проверил. Ни сайтов, ни реальных офисов. Похоже на прачечную.

Сирена наклонилась, внимательно изучая цифры и названия. Ее волосы упали на плечо, и я поймал себя на том, что засмотрелся на изгиб ее шеи. Черт. Соберись, Морган!

— Прачечная — это банально, — ее тон был все таким же ровным, но глаза внимательно сканировали информацию. — Вопрос — чьи деньги они стирают и куда те уходят дальше. Просто констатация факта нам ничего не дает. Ты проследил цепочку дальше? Куда ушли деньги оттуда?

— Пока нет, — признался я. — Данные по счетам этих фирм достать сложнее. Нужны… другие методы. Но это уже зацепка. И еще. Вот два имени. Эвелин Рид и Маркус Торн. Оба работали в финотделе «Феникса», ушли почти одновременно, примерно за три месяца до первых публикаций Финча-Прайса. И оба исчезли с радаров. Никакой активности в сети, старые контакты не отвечают.