Любовь и Хоккей (ЛП) - Джей Монти

— А раннее вручение тебе твоего подарка хоть немного взбодрит тебя? - Игриво говорит Бишоп, направляясь от двери ко мне. При упоминании подарка мои уши навостряются, и я поворачиваюсь всем телом, позволяя ногам свисать с края кровати.

— Может быть, сначала мне придется это увидеть. - Я пожимаю плечами с улыбкой на лице, давая ему понять, что шучу.

Моя черная футболка свободно висит на моем теле, как и джинсы бойфренд, которые сидят на моей талии. Пара старых кроссовок Converse завершает мой образ. Вид девушки, которая выглядит так, словно одевается в темноте в мужском шкафу.

Бишоп бросает мне коробку конфет Lemonhead, и я изящно ловлю их.

Я поднимаю бровь. Не поймите меня неправильно, я люблю эти вещи, и я благодарна за все, что Би мне дает, но Лимонные? Неужели? На мой день рождения?

— Ого, транжира, - шучу я, открывая коробку конфет и отправляя несколько штук в рот. Сладкий, острый вкус обволакивает мои вкусовые рецепторы. Я ела эти штуки так часто, что у меня потрескивало небо.

Он продолжает идти ко мне, вытаскивая из заднего кармана черную коробочку и протягивая ее мне. Оно слишком большое, чтобы быть кольцом, так что, очевидно, он не делает предложения. Бишоп знает, что я ненавижу сюрпризы, и я терпеть не могу не знать, что кто-то мне готовит. Это раздражает меня до чертиков.

Я протягиваю руку вперед, пытаясь схватить коробку, но он забирает ее у меня.

— А-а-а, не так быстро, малыш. - Он ухмыляется, и я пристально смотрю на него. Скрещиваю руки на груди, надувшись. Мое надутое лицо всегда срабатывает.

— Мы собираемся это сделать? Действительно Би? Ты собираешься вести себя так, будто не собираешься давать мне это, старик? - Говорю я, отбрасывая "старика" за то, что он назвал меня ребенком.

Он издевается:

— Я не старый, ты, засранка!

— А как насчет того седого волоса, который ты нашел на днях? - Я огрызаюсь в ответ, приподнимая бровь.

— Это был один волосок! - жалуется он, защищая свою молодость. Он пришел ко мне, переживая из-за того, что на днях обнаружил седые волосы, и я подумала, что мы с папой будем смеяться до смерти.

Я сдерживаю смех, вытаскивая карточку шантажа.

— Если ты этого не сделаешь, я скажу тренеру Рейнольдсу, что причина, по которой ты не смог принять участие в благотворительном матче, заключалась в том, что у тебя было похмелье!

Он бросает вызов моему взгляду одним из своих, два льва стоят лицом к лицу, как обычно. Я та, кто всегда побеждает. Я не знаю, почему он беспокоится в этот момент.

— У меня не было похмелья, я проспал. Такая королева драмы, Вэлли. - Он отмахивается от моего обвинения с ложной уверенностью.

— О, значит, проспав, ты появляешься в моем доме, пахнущий дешевой выпивкой и несвежими духами, в семь утра в поисках моего отца, который был на благотворительном матче, на котором ТЫ должен был быть?

Я наблюдаю, как его лицо меняется с удивленного на слегка смущенное, шах и мат.

Я также не упомянула, как я насильно кормила его Тайленолом и Gatorade, пока он не отключился на диване. Затем продолжила прикрывать его пьяную задницу, сказав папе, что он заболел и совсем забыл об игре.

— Во-первых, выпивка была очень дорогой, и откуда ты знаешь, как пахнут несвежие духи?

Мой желудок скручивается от этого вопроса. Ну, Бишоп, потому что я не гребаная дура. От тебя пахло, как от всех тех блондинок, с которыми ты выходишь после игр. Я знаю, что ты горячая штучка, и я знаю, что такое секс.

Некоторые из них брюнетки, но обычно это всегда блондинки. Хоккейные зайки. Они зависают после игр, пытаясь получить обручальное кольцо, показывая свои сиськи хоккеистам. Они думают, что если они раздвинут ноги достаточно быстро, это закончится кольцом на пальце и новеньким BMW, чтобы ходить по магазинам с их черной картой American Express.

Однако он никогда, ни разу, не приводил их сюда. Ни одна из них не прошла мимо моей входной двери. В тот день, когда это произойдет, я думаю, что мое сердце может разорваться.

Я знаю, что у меня нет никаких шансов оказаться с Бишопом. Но мысль о том, что он может быть с кем-то дольше одной ночи, вызывает у меня тошноту. Но я знаю, что однажды она пройдет мимо этого дверного косяка и разобьет мне сердце.

Она войдет со своими длинными светлыми волосами, миниатюрной фигурой и милой улыбкой. Мне придется приложить все усилия, чтобы не быть язвительной сукой, и мой отец скажет ему, что он рад, что Бишоп наконец остепенился. Это будет один из худших дней в моей жизни. Я знаю это.

Я пожимаю плечами:

— Потому что я не дура, и у меня есть глаза. А теперь, пожалуйста, могу я получить подарок? - Сладко спрашиваю я.

Он проводит рукой по своим золотистым локонам и делает еще один шаг ко мне, вкладывая черную коробочку в мою руку.

Я ловлю его взгляд, улыбаясь, и хотя на его лице такая же улыбка, я клянусь, его глаза говорят, что он нервничает. Он вздыхает, засовывая руки в карманы. Несколько прядей волос падают ему на глаза.

Я сглатываю и провожу пальцами по длинной квадратной коробке. Я открываю коробку и поначалу прихожу в замешательство.

Я смотрю на золотую цепочку, сияющую в черной коробке. В середине ожерелья прикреплен соответствующий золотой круглый кулон. Мои пальцы протягиваются и обводят внешние края, где написано: "Святой Себастьян, помолись за меня". Внутреннее изображение кулона - это изображение двух скрещивающихся хоккейных клюшек.

— Святой Себастьян, - говорит он, прежде чем наклониться и присесть на корточки на уровне моих глаз. Он берет коробочку из моих пальцев, осторожно снимая ожерелье с подложки. Он продолжает говорить, расстегивая заднюю часть ожерелья. Мои глаза прикованы к нему, ожидая его следующих слов.

— Говорят, что римские власти пытались убить Себастьяна стрелами. Однако он вернулся, чтобы насмехаться над Императором, и после этого был забит до смерти. Позже он стал святым покровителем спортсменов из-за своей способности страдать и добиваться успеха.

Я чувствую тепло его рук, когда он обнимает меня за шею, чтобы закрепить ожерелье на месте. Его кончики пальцев едва касаются моей кожи, и я клянусь, что чувствую искры. Его пальцы мягче, чем я себе представляла.

Я даже не знала, что Бишоп религиозен, и у меня горло так и чешется от вопросов.

— Дорогой командир при дворе римского императора, тоже решил быть солдатом Христа и осмелился распространять веру в Царя Царей, за что был приговорен к смерти. Его тело, однако, оказалось атлетически сильным, а исполняющие стрелы чрезвычайно слабыми. Итак, был выбран другой способ убить его, и он отдал свою жизнь Господу. Пусть спортсмены всегда будут так же сильны в своей вере, как, очевидно, был их святой покровитель. Аминь...

Застегнув ожерелье, он отстраняется, глядя, как оно болтается над моей рубашкой. Мои пальцы нервно хватают кулон, нежно играя с ним. Я опускаю взгляд на блестящее новое ожерелье, обводя гравюры.

— Где ты этому научился? - С любопытством спрашиваю я. Это единственный вопрос, который я могу задать.

— Жена моего школьного тренера по хоккею была католичкой. Подарила мне такое же ожерелье на мой тринадцатый день рождения. Она сказала мне, что я нуждаюсь в защите. Я ношу его каждый день с тех пор, как она мне его подарила. - Весомость его слов делает подарок гораздо более важным. Это что-то значит для него, и, очевидно, я значу для него достаточно, чтобы он разделил этот момент со мной.

— У меня не было большого опыта взросления, но тренер и Анна дали мне надежду, что однажды я смогу стать кем-то. Это был их способ показать свою веру в меня.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пытаясь сдержать слезы. 

— От чего тебя нужно было защитить?

Он вздыхает, встает, проводит руками по волосам. Его глаза потеряли всю свою теплоту, сменившись гораздо более темным цветом. Я вижу эмоции, которые проходят через них. Я знаю, потому что она отражает мою собственную.