Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша

— А что бильярд предпочитаете?

Язык мой резко отнимается, а градус тела падает до отметки минус. Он вспомнил что ли?! Не может быть!

На лице Ярового прочесть мысли невозможно от слова совсем, тот ещё шпион, а по глазам горящим синим пламенем ничего не разобрать.

— Нет, — через силу выдавливаю из себя. — Никаких игр с начальством.

— Вот и отлично, Земляникина. Вас пока от работы ещё никто не освобождал, а если начнёте просить поблажки, прикрываясь своим особым положением, то выпишу штраф.

Стою как часть кухонного интерьера, пытаясь освоить новую информацию.

— И что это за кличка у моей дочери? Ваша нелюбовь к использованию обычных имён, данных при рождении, и на моего ребёнка распространилась?!

— Это имя героини мультика «Ральф». Мы смотрели два дня назад, и Лике понравилась девчушка, — хмурюсь, но отвечаю даже забывая выписать словесного пенделя за очередную попытку меня очернить.

— Да? Ну, ладно, — прячет стопку фоток в свой довольно большой портфель. — А вы, Вероника Андреевна, в пижаме собираетесь в поход?

И так пристально смотрит мои голые плечи и руки, что я тут же вспоминаю об интимных обстоятельствах нашего реального знакомства.

— Нет, — и почему-то мой голос, зараза, дрожит и звучит не так дерзко и уверенно, как мне бы того хотелось. — Я в пижамах не хожу по лесам.

— Да?! А в чём ходите? — и мужской голос звучит на октаву ниже и грубее, как если вдруг у него резко горло заболело.

— С чего такой интерес, Захар Пантелеймонович? Есть рекомендации? Мешок? Сбруя? Паранджа?

Яровой как-то недобро хмыкает, но возвращается к застёгиванию портфеля на кодовый замок. Я же тихо выдыхаю. Что-то мне совсем не понравилось то, как некоторые на меня смотрели. Точнее наоборот понравилось, а значит … ликвидировать!

Не дожидаясь ещё каких-нибудь провокационных вопросов оставляю салфетки экономки на краю стола и сбегаю в свою персональную комнату. Вытаскиваю из шкафа водолазку и спортивный костюм с капюшоном, хотя на улице несмотря на середину мая довольно жарко. Пофиг! Ни миллиметра голой кожи, и так Панталонович какие-то намёки в воздух запускает.

Посетив ванную решительно натянула отобранную одежду и даже закрутила волосы в высокий пучок, чтобы никаких ассоциаций со мной распутной. Спускаюсь на кухню, когда Лика уже лопает омлет в компании Варвары Петровны.

Вспоминаю, что моё утреннее капучино так и осталось на кухонной стойке.

— Ой, я же, — и дёргаюсь в сторону кофемашины, но рядом с ней всё чисто и салфетки лежат на положенных местах. — Простите, Варвара Петровна, я не убрала за собой.

Экономка машет на меня рукой, и подвигает по столу в мою сторону тарелку с порцией омлета.

— Вероника, ничего страшного. Я так понимаю, возвращение хозяина было неожиданным.

Киваю, не решаясь открыть рот.

— Ой, как здорово, что папа именно сегодня вернулся. Ведь теперь поход станет ещё интереснее.

Мы с Варварой Петровной переглянулись, словно обе предчувствуя, что ничего хорошего в этом походе не предвидится. Может действительно лучше сейчас отказаться?!

— Вероника, я собрала продукты и прочее по вашему списку в ваш рюкзак.

Действительно мой большой походный рюкзак и небольшой розовый Лики стояли рядышком на подоконнике.

— Спасибо огромное, Варвара Петровна. Вы просто чудо и фея, — от всей души поблагодарила женщину. — Спасибо за завтрак. Омлет просто бесподобный.

Шлю воздушный поцелуй смущённой экономике, и спешу к кофемашине.

— Ванилопа моя дорогая, у тебя ровно три минуты пока я наслаждаюсь порцией разбавленного кофеина.

Не очень люблю кофе с молоком, но ради будущего малыша перешла на капучино и прочие варианты. В принципе тоже довольно вкусно, особенно если готовит аппарат.

Уже добавляя в чашку с напитком пару ложек сахара, дёргаюсь от резкого возгласа Ярового.

— Земляникина, какой кофе?! Вам нельзя!

Часть капучино переливается через край, заливая мою руку и частично пол. Хочется сильно и долго материться, но мне же нельзя!

— Да что вы говорите! — цежу сквозь зубы и демонстративно в несколько быстрых глотков выпиваю оставшейся напиток.

Взгляд напротив режет своей острой голубизной, а плотно сомкнутые челюсти явно готовы сказать мне много нового о себе любимой.

Не обращая внимания на главного женоненавистника страны ставлю чашку в мойку, и подхватив оттуда тряпочку оттираю рука и край рукава, а потом в звенящей тишине убираю капли с пола.

Самое удивительное, что даже голос Лики не нарушает этой похоронной паузы. Бросаю быстрый взгляд в сторону девчули, она сосредоточено рассматривает свою пустую тарелку, а Варвара Петровна буквально всем телом вошла в открытый холодильник. Возникло чувство, что женщина себя туда на полочку собирается упаковать.

Откидываю тряпочку в мойку к моей чашке и пряча руки в карманы смело разворачиваюсь лицом к местному агрессору.

— Захар Пантелеймонович, я прочла ваш договор и свои отметки в нём тоже оставила. Варвара Петровна в ваш кабинет отнесла. Но я точно помню, что из большого многообразия имеющихся там пунктов выбор моего утреннего кофе там не наблюдался. Так что предлагаю оставить эту тему и прекратить пугать местное население грозным видом. На меня, если что, это не действует. Вы же читали моё личное дело?! И прекрасно знаете, где и как росла моя юная личность, так что в своё время я прошла психологическую и физическую атаку полным курсом.

Вру. Безбожно. Действует так, что пальцы, спрятанные в карманах, сжимаю в кулаки. Но только детство научило бороться до конца, а слабых бьют первыми. И Яровой бить меня не станет, если только словами, но и тут я вольна развернуться и гордо покинуть его дом. Договор я так и не подписала, найдя парочку пунктов крайне возмутительными.

— Мир? — как можно спокойнее подвела черту, давая возможность всё завершить шуткой.

— Нет. Войны не было, чтобы мир провозглашать, — отчеканил Яровой, но челюсти расслабились, и он с меня переключился на дочь.

Качаю головой, теряя надежду на нормальное общение с этим человеком. Как тогда в клубе мы вообще смогли пересечься?! Это же как две планеты сошли с орбит на время, а потом снова вернулись назад.

Ничего общего.

— Лика, готова? Тогда пора выходить, чтобы до жары успеть дойти до ручья и нашего охотничьего домика.

Домик?!

— У меня вообще-то по плану были палатки.

— Планы изменились, Вероника Андреевна. Идём с ночевой в наш домик. Уверен, вам понравится.

Так и подмывает спросить, что именно мне там должно понравиться, но, кажется, именно на это и рассчитывает этот хмырь.

Молчу, и помогаю счастливой Лике просунуть руки в лямки её рюкзака. Мордашка моей Ванилопы такая радостная, что совсем не хочется хмуриться и продолжать ссориться с её кретином папашей.

Пусть делает всё что приспичит! Мы с Ликой в любому случае будем веселиться!

Глава 4

Вероника

Патриархат в моей жизни начался тут же на кухне.

Мои пальцы даже прикоснуться к рюкзаку не успели, чтобы оценить его тяжесть и в случае перевеса убрать не самое обходимое. Барин наш выхватил вещь с утробным рычанием.

— Вероника, вы бы ещё кирпичей с цементом прихватили, а потом это всё потащили бы на своём горбу.

Застываю около окна с приклеенной улыбкой. Это ЧТО сейчас было?! Бесконечный тоталитарный контроль?! Месть бешеных сперматозоидов?

Чувствую, как готова через ноздри пар своего нарастающего бешенства выдувать.

Лика же, подмигнув мне, убегает из кухни в холл, а я ищу в себе крупицы ровного тона. Бесполезное занятие, так как моим сарказмом можно всю внушительную комплекцию Ярового обмазать. На два раза.

— Естественно, Захар Панталонович! Вдруг для спасения мне вместо вашей лубяной избушки понадобится кирпичный домик. Где я потом в лесу буду стройматериалы искать?

— Доставку из Леруа закажете, — жжёт шутку Яровой, да только мне кажется, это он на полном серьёзе советы раздаёт. — От кого спасаться планируете?