Няня для телохранителя (СИ) - Вольная Риша

Вспоминаю про её тату на правом запястье, рисунок которого я так и не могу вспомнить, но уверен, что стоит мне его увидеть, всё прояснится. Там что-то такое …

Как эмоциональный зомби тяну вторую руку девушки к себе, уже собираясь задрать рукав спортивки, как до меня доходит смысл её тихого ответа.

— Мне плохо. Меня сейчас вырвет. Тошнит меня, Захар Пантелеймонович. Отпустите!

Последнее уже с надрывом и истерией в голосе. Резко отпускаю и даже делаю шаг назад.

Вероника тут же отлетает от меня с горящими глазами на бледном лице.

— Не надо меня трогать! Вам понятно?! Иначе в следующий раз я вас либо стукну, либо прихвачу электрошокер.

И, не дав слово вставить, убегает из кухни в холл, а громкий лязг входной двери подсказывает дальнейшее направление девушки.

— Охренеть! — вырывается из меня. — Неужели я ошибся? И это не она?!

Столько знаков совпадения, что даже я, не веря во всякую хиромантию, не мог отделаться от острого чувства фатума. Надо просто всё проверить!

Тату и поцелуй — эти две вещи точно всё мне расскажут об их владелице.

Осталось только провернуть эти исследования и при этом никому не навредить.

Подхватываю наши с Вероникой рюкзаки и шагаю на улицу.

В голове сумрак, в штанах тесно, в теле такое напряжение, что кажется щелчок, и последует взрыв. А кто виноват?! Конечно, Земляникина.

Хоть бы эта зараза не сбежала. Хотя пусть бежит, я её даже из-под земли достану, и тогда пусть не жалуется.

Ненавижу женщин! Алчные, честолюбивые эгоистки!

Не сбежала. Как ни в чём не бывало качается с Ликой на качелях. А где тошнота и рвота?! Обманщица.

— Папа, ну что так долго? Забыл что-то?

Ага. Забыл собственное правило — не связываться с женщинами, подобными твоей няньке.

— Вещи собирал, конфетка. Теперь готов.

Вероника на меня не смотрит. Вся в делах: то небольшой рюкзак на своих плечах поправит, то Лике хвостик. А сама при этом держится на расстоянии.

Ну-ну! Пусть расслабится.

Мы идём без охраны, так как территория этого леса тоже моя и охрана есть на периметре, да и вообще сунуться на частную территорию с забором под напряжением желающих пока ещё не было. Всё-таки район хоть и отдалённый от города, но приличный. Здесь каждый уважает тишину и частную неприкосновенность.

Лика скачет вперёд к задней калитке, обгоняя нас, а нянюшке нашей деваться некуда.

— И где тошнота и рвота? Всё прошло? — едва равняюсь с ней, продолжаю разговор, оборванный на кухне.

Вздыхает, видимо, надеясь, что на том мы и закончили. Как бы не так!

— У меня они только рядом с вами, Захар Панталонович! Как нарушаете личную зону, так сразу. У меня так бывает!

— И давно у вас такой недуг?

— Хмм, дайте подумать, — продолжает паясничать девушка, не отводя взгляда от впереди идущей Лики. — С первой минуты знакомства.

— И снова ложь, Вероника. Грубая и наглая. А я так ненавижу, когда мне врут.

Молчит и только нервно лямки на рюкзаке дёргает, при этом рукав спортивки сползает, дразня крохотным элементом от татуировки.

— Правда?! Я не знала. Я о вас вообще ничего не знаю и знать не хочу. Вы бы шли к дочери, она очень скучала.

Манипуляторша хренова, знает, где моё больное место, и бьёт бессовестно. Не в моих правилах навязываться, когда тебя прямым текстом послали далеко-далёко.

— Обо мне много знать не надо. Знаете графа де Бомарше?

Девушка спотыкается об небольшой корень ели, торчащий на дорожке, и смотрит с сомнением в карих глазах. Я неожиданно вспоминаю, что у Ванильки были карие с золотыми крапинками, которые особенно ярко светились на пике возбуждения.

— Лично точно не встречалась, — хмыкает она. — Но не знать таких именитых личностей — это значит жить в глухом лесу.

— А меня, значит, не знаете?

Ника отрицательно качает головой.

— А должна? Вы его брат?

Ей отчего-то смешно, а мне вот от недавних воспоминаний совсем не весело.

— Братьев у графа нет. Сестра только.

Земляникина отводит взгляд обратно на дорожку, вроде как теряя интерес к теме нашей беседы.

— Я начальник охраны безопасности семьи де Бомарше. И раз вы меня не знаете, значит, я действительно хорошо работаю.

— Реально? Телохранитель самого графа? — искренне удивляется Вероника, снова осматривая меня сверху вниз, словно по каким-то признакам можно выявить и подтвердить полученную информацию. — Хотя… вполне вписываетесь в картину.

Хмурюсь, пытаясь понять, чего она там во мне такого вписывающегося рассмотрела.

— А вам, Вероника Андреевна, не жарко? — резко меняю тему, подмечая, что девушке, упакованной по самое горло, явно жарко.

— Нет. Люблю, когда тёпленько.

— До обморока от перегрева?

— Не дождетесь! — легко парирует девушка и ускоряет шаг. — Ванилопа, подожди меня. Кажется, у тебя шнурок на кроссовке развязался.

Дочка, которая обычно слушается только меня, сразу тормозит и ждёт няню, подскакивая на месте от бьющей в ней, как всегда, фонтаном энергии.

И это удивляет. Что такого делает Земляникина, не будучи в реальности нянькой, что моя малышка к ней прислушивается?!

Ванилопа! Она сама та самая Ванилопа, так как запах ванили я теперь могу отличить даже пьяным в стельку или лежащим в коме.

Отпускаю девушку, давая себе время расслабиться и включить сообразительные способности, за которые мне и платят на работе.

Дальше просто отдыхаю.

Лика с Никой, о чём-то увлечённо болтая, топают впереди меня. Дочка прекрасно знает тропку, ведущую к нашему лесному домику, так что я сейчас выступаю в роли охраны. И это снова странно, что малышка не виснет на мне как обезьянка с кучей вопросов обо всём на свете и в частности о только что увиденном.

Наверное, это хорошо, что она забывает все не по возрасту возложенные на неё невзгоды и учится смотреть на мир широко открытыми глазами. Но ревность колет моё сердце. Она же наконец-то последние полгода с хвостиком была только моя. Моя конфетка.

Никто не грозился её отобрать или лишить свиданий, которые приходилось и так выпрашивать, а правильнее выкупать. Платить за короткую встречу с собственным ребёнком — это было в порядке вещей у моей бывшей жены, матери Лики.

И я терпел, думая, что дочке с ней будет лучше. Идиот! Мой ребёнок тихо страдал от издевательств вечно недовольной матери. Наверное, если бы у Лены окончательно мозги не съехали и она не устроила бы тот путч с разгромлением квартиры и попыткой прирезать меня, я бы ещё долго жил в неведении о реальном и страхе забрать дочь себе.

— Папочка, смотри! Вокруг домика вырос дикий виноград, как ты и говорил, — разрывает тяжесть моих воспоминаний радостный голосок малышки.

Она рядом! И так будет всегда! И неважно, на что ради этого мне придётся пойти.

— Вижу. Надо будет попросить нашего садовника поухаживать за ним.

— Зачем? Мы с Никой сами будем. Да, Ники? — дёргает её улыбающуюся за ладонь, желая только положительного ответа. — Будем несколько раз в неделю приходить сюда. Мне тут очень нравится рисовать.

Земляникина бросает короткий взгляд на меня, так как, отвечая сейчас согласием, она вроде как соврёт ребёнку. Ведь у нас даже трудовой договор с ней не подписан, а тот составлен всего на месяц, а точнее, на оставшиеся три недели.

— Я никогда не ухаживала за такими растениями, поэтому сначала предлагаю в ближайшие недели с позволения твоего папы попробовать, а дальше будет видно.

Лика, довольная ответом, кивает и несётся в домик, сообщая, что должна сразу же зарисовать эту красоту.

Вероника остаётся на улице, осматриваясь вокруг.

— Очень красиво, — выдаёт девушка спустя пару секунд. — А вода в речке холодная?

— Сейчас да, летом в период жары теплеет. Любите купаться?

Бросает на меня подозрительный взгляд, будто я при её положительном ответе схвачу и сразу потащу оценить местную водичку.

— Нет. Не люблю, — подтверждает мои мысли и демонстративно застёгивает замок спортивки под самый подбородок. — Люблю, когда тепло.