Андрия Уильямс - Самая долгая ночь
– Ой, – смутилась Нэт. – А я-то думала, надо принести что-нибудь с собой.
Джинни улыбнулась.
– Не волнуйтесь об этом, – успокоила она женщину, жестом показывая, куда поставить блюдо.
Нэт подвинула в сторону одну из тарелок и со стуком поставила блюдо на стол. Освободив рулет от целлофана, женщины какое-то время разглядывали его – жирный, с коричневой корочкой, украшенный оливками.
– Мне почему-то казалось, что это традиционная вечеринка, в складчину, – стала оправдываться Нэт. – Неловко получилось.
Джинни взяла обескураженную женщину за руку, продемонстрировав ухоженные ногти, и поймала ее взгляд:
– Чем больше выбор, тем лучше. Пойдемте, познакомлю вас с другими женами.
Она проводила Нэт мимо мини-бара, мимо каменной пантеры, которую Митч привез из Кореи, и подвела к дивану, на котором щебетала женская компания.
– Это Нэт Кольер, – представила гостью Джинни.
– Она похожа на Джун Картер![12] – раздался громогласный голос Минни Харбо.
Да, сходство было: черные волосы, открытое лицо, красивый рот с немного крупноватыми зубами. В подпоясанном платье-рубахе она выглядела как игривый сорванец.
– Хотела бы я уметь петь, – поддержала разговор Нэт.
Жены завалили ее вопросами. Откуда она? Когда приехала в Айдахо-Фолс? Хочет ли еще детей? Последний вопрос был задан просто так, без задней мысли, но Нэт вдруг начала заикаться. Ничего страшного, никто не собирался поддевать ее. Все мы женщины, а обязанность женщин – рожать детей.
Нэт сказала, что для полного счастья ей пока и двоих достаточно.
– Я остановилась на трех, – призналась Пэтти.
Другие женщины издали звуки, похожие на шипение змей в террариуме: должно быть, они были разочарованы.
– У меня четверо, – сообщила Брауни. – Но если на то Божья воля, нарожаю хоть миллион.
Джинни в подобных разговорах предпочитала не участвовать. Ее единственный, к тому же поздний ребенок был для посторонних людей красноречивым свидетельством, что либо она много лет не имела близости с мужем, либо с ней было что-то не так. Нечто подобное можно сказать и о бездетной Кэт Энзингер (странная, кстати, особа). В любом случае женщины удерживались от расспросов. Обида стала неотъемлемой частью личной жизни Джинни. Шестнадцать лет ушло на то, чтобы забеременеть Анджелой. Все это время она сетовала на горькую судьбинушку и старалась привыкнуть к бездетному существованию. Все силы она отдавала женским комитетам и благотворительности. Однажды зимним вечером Джинни пришла домой после ужина с подругами, обильно приправленного вином, и ее стошнило. Муж в это время дрых на диване. Восемь месяцев спустя родилась Анджела, пухленькая черноволосая малышка. Девочка любила сосать большой палец на левой ноге, так что порой он напоминал изборожденный ландшафт какой-то фантастической планеты. Любовь к дочке приняла странную форму: иногда женщине казалось, что она так страстно желала это дитя, что израсходовала всю себя. Она завидовала беременным женщинам и молодым мамам, прогуливающимся с колясками. Ее сердце больно сжималось при виде симпатичных близняшек или карапуза, которого везут в магазинной тележке. Любая женщина, окруженная детьми, до сих пор вызывала в ней жгучую зависть. Она так сильно и так долго хотела стать мамой, что теперь опасалась, сможет ли вообще когда-либо стать нормальной.
Джинни откашлялась.
– У вас есть хобби, Нэт?
– Кроме детей? – рассмеялась та. – В общем-то, нет…
Женщина задумалась, и вдруг ее лицо прояснилось.
– О, я люблю пляж, а прежде обожала ходить в походы. Это считается?
– А вы уже успели познакомиться с кем-то из других жен? – поинтересовалась Пэтти.
– Нет, – ответила Нэт. – Мы с девочками далеко от дома не отходим. Они еще маленькие.
Молодая женщина тряхнула головой и застенчиво поглядела на зажатый в руке стакан. Джинни хотелось знать, насколько искренне говорит сейчас Нэт, не наигранна ли эта ее скромность.
– Возможно, людям не обязательно иметь столько друзей, сколько им кажется, – выдала загадочную фразу Кэт Энзингер.
Никто ничего не понял, но вопросов задавать не стали.
– Можно вступить в карточный клуб, – предложила Пэтти.
Брауни, несмотря на отвлекающие маневры подружек, попыталась вернуться к любимой теме о раскрашивании картинок по номерам.
– Я начинала с картинок Сары, – сообщила она, имея в виду свою дочь-подростка. – Потом я заказала картинки посложнее. Нэт! Вам понравятся раскраски.
Интересно, на основании чего она сделала такой вывод?
– Она сказала, что любит ходить в походы, – возразила Кэт.
– Есть картинки с пейзажами, сценки на пляже, – тарахтела Брауни. – Я отдаю предпочтение натюрмортам, куклам и плюшевым медведям. С ними не страшно, что ошибешься. А раскрашивать можно, пока дети спят.
– Так подругами не обзаведешься, – заметила Пэтти.
– Джин! Все просто идеально, – сменила тему Минни Харбо.
Ее речь с южным акцентом звучала несколько отрывисто. Она жестом указала на напитки, накрахмаленные салфетки и яркие цветы с изогнутыми стеблями:
– Как тебе удалось? Раскрой секрет.
Джинни рассмеялась, а остальные смотрели на нее выжидающе, как будто и впрямь надеялись, что она выдаст им страшную тайну.
– Просто так получается, – наконец произнесла она.
– Некоторые люди благословенны, – вздохнула Минни.
– Некоторые люди идеальны, – закатила глаза Брауни. Вытащив носовой платок из нагрудного кармана, она промокнула капли пота, выступившие на лбу и подбородке.
Джинни откинулась на спинку дивана и вполуха слушала, о чем беседуют женщины. Взяв стакан, она несколько раз отпила, вдыхая манящий запах алкоголя. Все хорошо. Брауни, Пэтти и Кэт приехали в Айдахо-Фолс больше года назад, так что, как для жен военных, они, можно сказать, старожилы, и им относительно легко поддерживать разговор.
Вдруг Джинни вспомнила, что ростбиф, пожалуй, уже остыл, и пригласила гостей к столу. Она расставила карточки так, чтобы разбить пары. Идею Джинни почерпнула из какого-то женского журнала. Если кто-то из гостей и имел что-нибудь против новомодного веяния, вслух об этом не сказал. Нэт Кольер заняла место в конце стола, через три человека от своего мужа Пола, который сидел, уставившись на пустую тарелку.
Митч расположился рядом с Нэт. Соседка одарила его широкой улыбкой, и это сработало как выключатель в его голове. Он повернулся к Нэт, и они стали оживленно болтать.
«Минутку!» – пронеслось в мозгу у Джинни.
Она что, на самом деле посадила мужа рядом с Нэт? Женщина замерла, не дойдя до стола, и принялась вспоминать. Нет, она хотела посадить Митча рядом с Кэтти – это была бы эдакая маленькая шутка, о которой никто не знал, а Нэт должна была сесть напротив. Теперь же новенькая оказалась в самом конце стола рядом с Митчем. Как могла получиться такая путаница? Единственное объяснение – муж сам поменял карточки, желая, чтобы его соседкой по столу была симпатичная молоденькая Нэт.
Джинни передернуло от негодования. Митч, этот идиот, возомнил себя хитрым. Он решил, что она ничего не заметит. Нет, Джинни раскусила эту авантюру за пару секунд, но все равно попала в западню: люди-то уже расселись. Не заставлять же их пересаживаться.
Пэтти повернулась к подруге и взяла ее за руку.
– Ты в порядке? – прошептала она.
Джинни тряхнула головой и улыбнулась.
– Да, спасибо. Я просто задумалась. Митч! Мясо! – скомандовала она, откашлявшись.
Муж приподнял палец – мол, слышу, – а сам продолжал ворковать с Нэт.
Джинни ощутила, что краснеет. Тыкать в нее пальцем, даже не глядя в ее сторону! Женщина поправила фартук. Зубы скрежетали. Откинувшись слегка на спинку стула, Нэт кивала Митчу, который, наоборот, придвинулся к ней поближе, положив руку на спинку ее стула.
Наконец Митч закончил свою мысль, которую пытался донести до собеседницы, не глядя махнул Джинни рукой и направился на кухню за ростбифом. Муж всегда лично нарезал мясо для гостей, но чтобы сам ходил за блюдом, такого Джинни не припомнит. Обычно он сидел за столом, улыбался, подмигивал и шутливо интересовался, когда же они будут ужинать. Джинни осознавала, что очень привязана к мужу и сейчас просто придирается. Он казался очень красивым, когда вернулся из кухни с большим оранжевым блюдом в руках. Высокий… грудь колесом… посеребренные сединой волосы… Все женщины улыбались, глядя в его сторону. Митч схватил разделочный нож и стал показывать сценку, как он выследил зверя, освежевал и приготовил собственными руками. Гости одобрительно закивали головами, загалдели. Джинни принесла гарнир, а Нэт – свой несуразный мясной рулет. В глубине души Джин понимала, что в данный момент использует «соперницу», чтобы еще ярче подчеркнуть свое превосходство, но раз уж гостья принесла мясной рулет, оставлять его в одиночестве на кухне было бы еще хуже. Джинни расставила яства на столе. Ложки лежали таким образом, чтобы каждый мог сам положить себе еду. Кушанья, на приготовление которых ушло несколько часов, будут поглощены в считанные минуты.
