Андрия Уильямс - Самая долгая ночь
В дверь позвонили, и у Джинни чуть сердце не выпрыгнуло из груди. Она остановилась перед зеркалом: поправила прическу, освежила губную помаду, одернула фартук, изобразила лучезарную улыбку и пошла открывать.
На пороге стояли Леннарт и Кэт Энзингер, чемпионы по игре банко[8].
– Входите! – радостно воскликнула сияющая Джинни, хотя воспоминания о том, как в среду Ричардсы начисто продули Энзингерам, были все еще свежи в памяти.
Здороваясь с хозяйкой дома, Леннарт, как обычно, жизнерадостно щурился. Кэт при этом оставалась серьезной и важной, как английская гончая. Лен по происхождению немец, поэтому после Второй мировой войны некоторое время провел в американском лагере для интернированных лиц. Сейчас ему никто это в вину не ставит, ведь, кроме национальности, придраться не к чему. К тому же он очень достойно перенес заключение. Относительно недавно женился на Кэт, которая до сих пор является загадкой для Джинни. Кэт не пользуется косметикой, а в выходные носит рубашки мужа. Джинни узнала об этом, когда в одну из суббот заехала к ней, чтобы отдать свитер, который та забыла после очередной игры в банко. Рубашка Леннарта, в которую облачилась Кэт, была заправлена в брюки и смотрелась весьма целомудренно. Все указывало на то, что девушка не снимала ее целый день.
Лупе высунула в коридор голову, но Джинни дала отбой: у Энзингеров нет детей, а следовательно, няня не нужна.
Прибыли Фрэнксы, одетые во все коричневое, – веселая дружелюбная пара, хотя и несколько старомодная. Следующим было семейство Кинни – стильная темноволосая Пэтти, ее муж, которого все звали просто Кинни, и трое их детей. Потом явились Минни и Дик Харбо. Дик – полномочный представитель «Комбасчен инжиниринг». Митч рассказывал, что несколько лет назад во время выполнения каких-то работ Дик подхватил неизвестную ужасную болезнь и теперь постоянно сморкается, издавая страшные звуки. Минни, несмотря на заболевание мужа, гордится тем, что он босс. Затем Джинни встретила не очень привлекательного мужчину по фамилии Слокум. За ним появился молоденький Вебб, всем своим видом демонстрирующий неловкую доброжелательность. Он какое-то время постоял у мини-бара, периодически причмокивая и пытаясь втянуть щеку внутрь, затем Фрэнкс подозвал парня и начал о чем-то с ним беседовать. Вскоре все перемешались, мужчины наливали себе, а также своим и чужим женам. К гостям вышел улыбающийся Митч – свежий, сияющий, с мокрыми волосами на висках и такой раскрасневшийся, как из парилки. Обычно он начинал бухтеть по поводу планируемых Джинни мероприятий недели за две, но непосредственно во время застолья всегда веселился напропалую.
Мужчины принялись обсуждать бейсбол: победный сезон для Эрли Винна[9]; недавнее решение «Бостон ред сокс»[10], единственной команды, которая не брала в свой состав чернокожих, но таки сдалась под напором общественности… В мире найдется не так много тем, которые заинтересовали бы Джинни меньше, чем бейсбол и социальная интеграция чернокожих, поэтому она вернулась к женщинам, расположившимся на большом диване и стоящей рядом софе.
Брауни Фрэнкс развлекала дам ценной информацией о раскрасках по номерам, которыми она просто бредит. Ей вообще нравится прикладное искусство. Не исключено, что странное деревянное ожерелье у нее на шее – дело ее рук. Нечто подобное обычно дают погрызть детям, когда у них режутся зубки. Впрочем, наблюдать, как Брауни пытается вовлечь Кэт Энзингер в обсуждение, оказалось довольно забавно – как если бы она пыталась продать печенье девочек-скаутов телефонному столбу.
Пэтти Кинни наклонилась к Джинни, ее зеленые глаза сверкали из-под копны волос коньячного цвета.
– Посмотришь на тебя, Джинни, ну леди до мозга костей. Уже все гости прибыли?
Попивая коктейль, хозяйка дома окинула взглядом гостиную.
– Нет новой пары, – заметила она. – Кольера с женой.
– Ты уже видела их?
– Еще нет.
Пэтти многозначительно хмыкнула, давая понять, что отсутствие информации – тоже информация. Из всех, кто здесь присутствовал, она была ближайшей подругой Джинни. Их мужья в одно и то же время служили в Бельвуаре, в Израиле.
Снова позвонили в дверь.
– Это, должно быть, они, – догадалась Джинни.
Черные нарисованные брови взметнулись вверх, лицо выражало заинтересованность.
– Оставайся здесь, – рассмеявшись, сказала она.
Пэтти скорчила рожицу.
Лавируя между гостями, Джинни подошла к компании мужчин, потягивающих напитки из стаканов.
– Митч, – прошептала она.
Муж нехотя взглянул на нее, не желая отвлекаться от оживленного разговора.
– Дверь, – повысила голос Джинни, взяв его под руку.
– А-а-а, – вздохнул Митч и направился с ней в прихожую.
Муж как-то обмолвился, что не понимает, зачем встречать гостей, взявшись под руки, как влюбленные на прогулке. Джинни объяснила, что таким образом они задают дружелюбный тон званому вечеру. Она верила, что светские манеры – это важно. Любое действие человека работает на его образ, а уж первое впечатление, разумеется, невозможно произвести дважды. Именно поэтому полотенца для рук в ее доме были выглажены, дозатор мыла начищен до блеска, а свежие следы от пылесоса на ковре красноречиво давали понять, что здесь следят за чистотой. Проходя мимо зеркала, Джинни коснулась волос. Разумеется, все в порядке, иначе и быть не могло, поскольку лак покрывал каждый дюйм ее прически. Она распахнула дверь.
– Вы, должно быть, Кольеры, – заулыбалась Джинни, разглядывая стоящую перед ней пару.
Мистер Кольер, темноволосый и черноглазый, держался несколько скованно. Его супруга красотой не блистала. Лицо казалось несколько узковатым, с далеко не идеальными чертами, но в целом девушка выглядела довольно миленькой. На ней было синее платье с воротником в спортивном стиле (недостаточно элегантное для вечеринки), на шее нитка жемчуга (уже лучше), волосы собраны в пучок. В руках – большое блюдо с завернутым в целлофан мясным рулетом. Джинни молчала несколько секунд, уставившись на мясо, но, сообразив, что это неприлично, поспешила отвести взгляд. Не нужно было ничего приносить. Миссис Кольер наверняка что-то перепутала. Джинни даже немного рассердилась, ведь ее приглашение было вполне понятным. И тут же она ощутила к этим людям что-то вроде жалости. Нет, она будет великодушной.
– Мастер-сержант, – поприветствовал Митча рукопожатием Пол Кольер.
Митч, в свою очередь, улыбнулся жене коллеги:
– Миссис Кольер. Рад вас видеть.
– Пожалуйста, зовите меня Нэт, – предложила она. – А это наши дочери – Саманта и Лидди.
Молодая женщина слегка подтолкнула дочерей вперед. Это были симпатичные черноволосые девочки: младшенькая – круглолицая и ясноглазая, а старшая – худощавая и длинноволосая, вылитая мать.
– Поздоровайтесь, – подсказала Нэт.
– Здравствуйте, – не растерялась старшая.
Малышка же стояла как вкопанная, не смея произнести ни слова.
Лупе появилась как раз вовремя.
– Пойдемте со мной, крошки, – предложила она с улыбкой и протянула руку.
Няни имели в запасе несколько коробок попкорна «Крекер Джек»[11], магнитофон RCA Victor и несколько слегка затасканных кукол.
Казалось, что младшая вот-вот разревется, но ее сестра храбро зашагала по коридору, и малышка послушно засеменила следом, лишь раз оглянувшись на мать. Помахав ободряюще дочерям, Нэт повернулась к хозяевам: блюдо ей явно мешало.
– Куда это поставить? – поинтересовалась она.
Митч взглянул на гостинец.
– А что это у нас? – спросил он таким тоном, каким обычно разговаривают с детьми или умственно отсталыми.
– Мясной рулет.
– Очень мило, что вы не с пустыми руками, – похвалила Джинни. – Сейчас мы найдем ему место.
Нэт прошла за хозяйкой на кухню и, увидев столы, заставленные всякой всячиной, остолбенела. Джинни заметила, какое впечатление произвело на гостью все это гастрономическое великолепие: огромный ростбиф с морковью, заливное с томатами, красный желированный салат, утыканный маленькими зефирками и крендельками. Вся еда была разложена в оранжевую посуду фирмы Pyrex.
– Ой, – смутилась Нэт. – А я-то думала, надо принести что-нибудь с собой.
Джинни улыбнулась.
– Не волнуйтесь об этом, – успокоила она женщину, жестом показывая, куда поставить блюдо.
Нэт подвинула в сторону одну из тарелок и со стуком поставила блюдо на стол. Освободив рулет от целлофана, женщины какое-то время разглядывали его – жирный, с коричневой корочкой, украшенный оливками.
– Мне почему-то казалось, что это традиционная вечеринка, в складчину, – стала оправдываться Нэт. – Неловко получилось.
Джинни взяла обескураженную женщину за руку, продемонстрировав ухоженные ногти, и поймала ее взгляд:
– Чем больше выбор, тем лучше. Пойдемте, познакомлю вас с другими женами.
