Марго Романова - Тайга
— Вы советуете нам обратиться в детский отдел? — нахмурился Николай.
— Что вы, что вы! — залепетала продавщица, испуганно косясь на Рябинушку. Видимо, она тоже признала в ней фотомодель или знаменитую актрису. — Сейчас найдем!
Более получаса девушка судорожно перебирала обувные коробки, обливаясь потом и старательно натягивая на лицо приветливую улыбку.
— Вот! — торжественно выставила она на прилавок изящные кожаные туфельки на высокой платформе и тонюсенькой шпильке длинной сантиметров пятнадцать. — Из последней коллекции.
— Ой! — округлила глаза Рябинушка и перевела недоумевающий взгляд на Николая. — Как же я буду в этом ходить?
— Никак! — глухо ответил он и хмуро посмотрел на испуганную продавщицу. — Девушка, извините, но эти ходули не подходят. Нам нужно что-нибудь… попроще что-ли.
— Попроще!? — холодный надменный огонек блеснул в глазах девушки. — Вам этажом ниже нужно, "Русский размер" у нас там.
И продавец тут же потеряла интерес к покупателям. Гордо развернувшись на тонюсеньких каблучках, она медленно прошествовала к пожилой женщине, замершей напротив витрины с демисезонными сапогами.
— Я что-то сделала не так? — провожая взглядом девушку, пролепетала Рябинушка.
— Все нормально, — беря ее за руку, попытался улыбнуться Николай. — Просто в нашем обществе признают только богатых и знаменитых. А на остальных плюют с большой колокольни. Конечно, есть люди, для которых статус не играет никакой роли. Но, к сожалению, таких человечков становится все меньше и меньше.
— Значит, я стану богатой и знаменитой! — счастливыми глазами разглядывая яркие витрины, заявила она. — А знаменитой — это какой?
По дороге к эскалатору Николай объяснял Рябинушке значение новых слов. Но она почти не слушала его. Все вокруг было настолько красочным и необычным, настолько восторженные взгляды бросали на нее прохожие, что от нахлынувших эмоций у нее закружилась голова. Не глядя, она ступила на эскалатор, и, ощутив, что неведомая сила тянет ее вниз, слабо охнула и зажмурилась.
— Испугалась? — заметив ее реакцию, сжал худенькую ладонь Николай. — Это эскалатор. Он возит людей вверх и вниз, чтобы они лишний раз не утруждались, и у них оставалось больше сил на покупки.
На втором этаже они действительно быстро подобрали Рябинушке подходящую обувь. Приветливые продавщицы наперебой предлагали ей всевозможные пары. Бывшая берегиня внимательно слушала их, кивала, улыбалась, умиленно рассматривала туфельки, а понравившиеся пары послушно примеряла.
Николай наблюдал за ней со стороны. Рябинушка гармонично вписалась в магазинный пейзаж, словно всю жизнь только и делала, что ходила по бутикам. Капризно вытягивая губки, она твердо говорила, что эта обувь ей не нравится, восторженно улыбаясь, крутила в руках изящные кожаные изделия, облюбованные ею.
— Я не могу выбрать, — умоляющим взглядом посмотрела она на Николая. — Мне понравилось целых три пары.
— Бери все, что понравилось, — улыбнулся Николай и пошел к кассе.
Обвешавшись разноцветными пакетами, они пошли в кафе. Сидя за столиком, Николай хитро посмотрел на Рябинушку.
— Ты — настоящая женщина! — восхитился Николай. — Хоть и лесная. Любовь к магазинам у тебя в крови.
— Как же она могла там оказаться? — округлила глазки Рябинушка. Чего только не бывает у этих людей в крови, и "здоровая тяга к мясному", и "любовь к магазинам". Она была уверена, что ничего подобного в ее тонких жилах не протекало.
— Это такое образное выражение, — рассмеялся Николай и, взглянув на недоумевающую девушку, добавил. — Для красоты звучания.
— Как же вы любите все усложнят, — проворчала Рябинушка.
— Где-то я уже это слышал, — нахмурился Николай и раскрыл меню. — Сашенька, как ты смотришь на десерт Тирамису?
— Звучит красиво, — просияла она. — И Сашенька, и Тирамису… или это тоже для красоты звучания?
— И с чувством юмора, вижу, у тебя полный порядок, — не отрываясь от исписанных страничек, хмыкнул он.
Десерт Рябинушке понравился необычайно. Ей очень хотелось вылизать его остатки со дна вазочки, но Николай строго настрого запретил и заказал еще один Тирамису.
— У меня сейчас лопнет живот, — пропыхтела она, покончив с лакомством. — Никогда не думала, что еда может быть настолько вкусной. Даже твое малиновое варенье намного хуже.
* * *Вечером Николай долго разглядывал ее животик. Он начал потихоньку округляться, и это одновременно радовало, и пугало его. Надо было срочно что-то решать. Но что? Ни одной мысли в голову не приходило.
— Бедный, бедный лосенок, — вдруг заплакала Рябинушка, вырвав его из мрачных мыслей. Николай удивленно посмотрел на нее и перевел взгляд на экран телевизора, где в этот момент волки раздирали на куски чье-то окровавленное тело, потерявшее всякие очертания. "Охота и рыбалка" — прочитал он углу экрана название канала, выхватил у Рябинушки пульт и переключил на Рен-ТВ.
— Точное количество жертв, погибших во время землетрясения в Японии, пока не установлено, — вещали с телеэкрана. Несчастные опустошенные люди невидящими глазами смотрели сквозь камеру, обломки жилых домов возвышались как груды никому не нужного мусора, безграничное горе, сковавшее сердца тысяч людей, словно просачивалось с экрана и густым потоком вливалось в комнату.
— Господи, — прошептал Николай и вновь щелкнул пультом.
— Бомбардировка Ливии продолжается. Количество жертв среди мирного населения растет с каждым днем.
— Хладнокровно убив собственную супругу, мужчина разрезал ее тело на куски…, - рассказывали в очередном выпуске программы "Чрезвычайное положение".
— Какая же страшная у вас жизнь, — бледными губами прошептала Рябинушка. — Какой ужас царит в вашем жестоком мире. Зачем вы убиваете себе подобных? Почему ненавидите друг друга? Ведь у вас есть все: еда, дома, магазины. Вам не за что бороться. Чего вы еще хотите?
— Наверное, я не смогу тебе этого объяснить, — Николай выключил телевизор, но Рябинушка так и продолжала смотреть в его черную глубину. — Порой люди совершают ужасные поступки. Я давно понял, что человек хуже любого животного. Только мы способны совершать подлые поступки, убивать ради наживы, ненавидеть своих близких, хвастаться, врать, подхалимничать.
— Я хочу домой, — сдавленным голосом выговорила Рябинушка. — Увези меня обратно, в лес. Мне никогда не привыкнуть к вашей жизни. Никогда она на сможет стать моей.
— Все будет хорошо, любимая моя, — Николай посадил Рябинушку к себе на колени и начал качать ее, как меленького ребенка. — Поверь, в нашем мире есть много хорошего, благородного, доброго. Многие люди занимаются благотворительностью, помогают бедным и больным, берут на воспитание чужих детей и любят их, как родных. Тебе еще предстоит все это узнать. У тебя впереди много открытий и, поверь, большинство из них тебе понравится.
