Виктория Рутледж - Долгий поцелуй на прощание
Элейн, как обычно, сжимала голову руками. Локоны напоминали внутренности вспоротого тюфяка. Одну прядку она накручивала на карандаш. Неудивительно, что у нее такие волосы. Секутся чуть ли не по всей длине. Да и ногти могли бы быть получше — с таким-то количеством витаминов.
— Кэт, сними ксерокопию с отредактированной рукописи Роуз Энн, — пробормотала Элейн, не поднимая глаз от рукописи, которую редактировала. — И нужно отправить сегодня, до того, как она уедет в рекламный тур по Шотландии. И забери с моего стола исходящие документы, пожалуйста. Это уже не смешно.
Кэт взглянула на стопку документов. Она зловеще накренилась — отчасти потому, что внизу лежал оксфордский словарь английского языка толщиной сантиметров в двадцать. Оксфордский словарь Кэт.
— Ах, у вас мой словарь. А я-то думала, куда он делся, — сказала Кэт и вытащила его.
Стопка значительно уменьшилась.
Элейн либо не сочла нужным ответить, либо не заметила.
Кэт подровняла стопку. Приклеивающиеся листочки с каракулями указаний слиплись, точно куски теста. Голова болела от одного взгляда на них, не говоря уж о мысли, что с ними придется разбираться.
— Ах, да, — сказала Элейн, поднимая голову, когда Кэт уже собралась уходить. — Я слышала, Меган нашла замечательного нового автора для Симона.
— Уже? — неповоротливый язык Кэт старался не отставать от медлительных мыслей.
— Да. — Элейн многозначительно посмотрела на нее. — И Дженифер весьма склонна принять рукопись. Это роман о человеке, заблудившемся на кладбище домашних животных в виртуальном пространстве. Автору восемнадцать лет. Он ирландец. Дженифер считает, что он может претендовать на несколько важных литературных премий.
— А, — сказала Кэт. — Хорошо.
— А где же твой автор для меня? — Элейн хотела добродушно пошутить, но получилась скорее угроза.
Кэт поморгала тяжелыми веками. Еще утро, а она уже оказалась в каком-то кошмаре про супермаркет, где Элейн кричит на нее со всех полок, а Меган выхватывает из-под носа лакомые кусочки для Симона.
— Я уверена, что у тебя есть друзья по колледжу, которые что-нибудь пишут. — Элейн ожидающе склонила голову. — Журналисты? Ди-джеи? Торговцы наркотиками?
— Бухгалтеры? — предложила Кэт. — Или юристы. Простите. Я закончила Дарем.
Элейн с минуту раздумывала.
— Книги о бухгалтерском деле… гм. «Роман с двойной бухгалтерией»? «Фонды совместного пользования»?
Кэт забрала бумаги и вышла.
Утро тянулось дольше, чем когда-либо. Кэт обнаружила, что обычное похмелье может быть бесконечно усилено простым добавлением мигающего освещения и постоянных телефонных звонков.
Перед самым обедом, когда уже не оставалось простых писем, Кэт заставила себя снять ксерокс с рукописи Роуз Энн. В ней было семьсот страниц, иногда напечатанных с двух сторон. Да, не всегда, но попадались и такие.
Кэт стояла над ксероксом и добавляла бумагу. Вспышки белого света слепили ей глаза.
— Хватит. Отходи. Отходи от ксерокса.
Кэт повернулась так быстро, что к горлу подступила отрыжка из смеси затхлой водки и апельсинового сока.
— Клади бумагу. Руки на затылок. И марш в кухню.
Это была Изабель.
— Давай, давай, давай!
Кэт почувствовала, что ей в поясницу тычут карандашом.
Она положила бумагу на ксерокс, руки — на затылок и пошла на кухню.
На столе стояла бутылка молока с шоколадом.
— О боже, нет, Изабель, меня стошнит на твои новые туфли, — запротестовала Кэт.
— Ты заметила!
Изабель просияла от удовольствия и налила густой молочный коктейль в большой стакан для воды. (Выпивайте два литра воды в день, и вы увидите, насколько улучшится состояние вашей кожи!) На ней были сияющие красные туфли в стиле Минни Маус. Каблуки громко стучали при ходьбе.
— Такого даже я не могу не заметить. — Глаза болели, и Кэт потерла их пальцами. — У тебя контактные линзы когда-нибудь пересыхали настолько, чтобы выпасть?
Изабель не ответила и бросила в стакан два кубика льда.
— Ну, одинокой девушке надо побаловать себя хоть хорошенькими туфельками, верно? Поразительно, сколько денег экономится, когда не приходится платить за доставку пиццы. — Она протянула Кэт молочный коктейль. — Выпей до дна. Творит чудеса с распухшей головой, поверь мне. В свое время я выпила немало шоколадного молока.
— Как ты догадалась, что у меня похмелье?
Кэт осторожно потягивала напиток.
Изабель закатила глаза.
— Ну-у. На тебе голубая кофточка и красно-зеленая юбка. Словно одежду тебе подбирал в темноте слепой тибетский монах.
Кэт взглянула на свою юбку. Она не заметила, что вытащила из сушилки. Она даже не помнила, могла ли она тогда открыть глаза. Раньше она никогда не напивалась в воскресенье. Даже в университете. Похоже, настало время во всем признаться Изабель.
— Джайлс не вернется до Рождества. Он звонил в пятницу. Мерзавец. Его повысили.
Кэт отпила большой глоток молока. Пить его было совсем легко — не то, что есть кукурузные хлопья сегодня утром.
Повисло молчание.
— О боже, прости, я не догадалась. — Изабель с раскаянием похлопала ее по руке. — Я бы не стала упоминать…
— Забудь об этом. Я почти забыла. Я даже не уверена, что сейчас трезва. Я на этих выходных пила столько разной дряни. Теперь я женщина-миксер для алкогольных коктейлей. Вчера мы с Дантом докончили бутылку «Бейлис», которую Мэнди оставила в буфете.
— О-о-о-о, «мы с Дантом», — протянула Изабель, поднимая брови. — Какая карусель!
— Простите? А ты на кого похожа? Сколько вы прожили с Уиллом? Пять лет? А теперь посмотри на себя. Пошли разговоры о новоявленной одинокой девушке.
Кэт сердито взглянула на Изабель и почувствовала, что край пересохшей линзы царапнул веко. Не лучше ли их снять? Она представила, как будет ходить по офису в своих очках, как у Ронни Баркера, и подумала, что скажет Меган. От этого настроение только ухудшилось. Кэт прикрыла глаза и поняла, что лучше, когда прикрываешь один глаз рукой.
Изабель не успела ответить. В дверях появился Ричард. На кофейной кружке в его руке была эмблема толкиенского общества. Он выглядел раздраженным и взвинченным. Увидев Изабель, он разволновался еще больше и взъерошил свою жидкую челку.
— Привет, — проворковала Изабель.
Кэт посмотрела на нее, не смея верить. Остановить Изабель было невозможно.
— Что это вы тут готовите? — с подозрением спросил Ричард, наливая в кружку воды из чайника. — Планируете выставить на аукцион новую книгу по сногсшибательной цене? Полагаю, твой маленький братик нацарапал трогательный романчик об отношениях мужчины и женщины? Или твоя кошка? А, Изабель?
