Тэми Хоаг - Темный рай
– Закроюсь. Спасибо, что проводили меня домой.
Брайс пристально посмотрел на Саманту:
– Мне это в радость. Кто-то ведь должен присмотреть за тобой.
Не надо было и говорить, что под этим «кто-то» подразумевался Уилл. В голосе Брайса звучало осуждение. Саманта почувствовала себя виноватой за поведение мужа, подумав, бывает ли самому Уиллу хоть когда-нибудь стыдно за себя? Если бы на Саманту напали, как на Мэрили Дженнингс, почувствовал бы Уилл хоть капельку ответственности за то, что бросил ее?
– Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится, – сказал Брайс. – Даже если ты просто устанешь разыгрывать браваду.
– Спасибо, – прошептала готовая расплакаться Саманта. – Вы очень хороший друг.
Брайс кивнул и промычал нечто вроде согласия, но мысли его витали где-то в другом месте. Казалось, он боролся с сомнением, стоит ли сейчас сказать нечто очень важное. В конце концов Брайс лишь тяжело вздохнул, наклонился и поцеловал Саманту в щеку. Рука его легла на плечо девушки. Брайс слегка пожал его и отступил.
– Спокойной ночи, дорогая. Подумай нал тем о чем я говорил.
Мошенник, сорвавшись с крыльца, пробежал половину двора вслед за направившимся к «мерседесу» Брайсом. Похлопав рукой по коленке, Саманта позвала собаку к себе. Крутанувшись на месте, щенок рванулся назад и, взлетев по лестнице, набросился на присевшую на верхней ступеньке хозяйку. Саманта прижала к себе скулившую от счастья собаку и принялась рассеянно гладить голову Мошенника, уворачиваясь от его жадных попыток лизнуть ее в лицо и обратив взгляд в звездное небо.
У тебя не должно быть ограничений, но только ясный и широкий путь впереди. Путь в миллион миль. Саманта видела его, но никогда не решалась ступить на эту дорогу. Она попыталась представить себе, как это все будет выглядеть: разорвать все путы, связывающие ее с прошлым и удерживающие в этой точке на земле, и устремиться ввысь – к звездам. Какой бы свободной она себя почувствовала! Особенной. Единственный раз в жизни Саманта чувствовала себя особенной, когда была с Уиллом и верила в то, что он любит ее и что они смогут жить вместе и иметь семью. Разбитые мечты, обрекшие Саманту на жизнь, полную пустоты.
Уилл сидел в кабине пикапа на Третьей авеню, за пол-квартала от пересечения с Джексон-стрит. Он ясно видел свой дом. Света уличного фонаря было достаточно, чтобы видеть сидевшую на ступеньке веранды Саманту с Мошенником на коленях.
Уилл сидел здесь уже достаточно долго, чтобы успеть уничтожить более половины пол-литровой бутылки виски, «разбавив» его полудюжиной баночного пива «Курс». Пустые банки валялись в ногах и весело позвякивали всякий раз, как он ворочался на сиденье. Звук напоминал Уиллу звон коровьих колокольчиков на шее брыкавшихся быков на родео. Весьма символично! Уилл предложил Саманте выйти за него замуж как раз во время родео в Гардинере… или это было в Биг-Скай? Эта деталь потерялась в клубящемся тумане винных паров, обволакивавших сознание.
Кристально чистым было лишь воспоминание о том, как смотрела на него Саманта, после того как Уилл сделал ей предложение. Это воспоминание было контрастным, как снимок «Полароида». Болезненно-ярким. Саманта выглядела принцессой. Темные, экзотические, огромные глаза и полные губы, приоткрывшиеся от удивления. Густые черные волосы шелковой шалью покрывали одно плечо. Уилл ясно помнил выражение глаз Саманты. Надежда. Доверие. Любовь. Восторг. Она смотрела на Уилла, как маленький ребенок, встретивший Сайта-Клауса. Она смотрела на него как на сказочного героя. Никогда в жизни. Уилл не чувствовал себя столь значительным.
Какой же ты обманщик, Вилли-парнишка/
Вот кем он всегда был – самозванцем, вечно блефующим парнем. Принц Уилл, претендующий на трон семейства Рафферти. Нет больше героя. Нет больше мужа. Он не оправдал обещаний. Он специалист по бессмысленному соблазнению женщин. Человек без основы. Стильный, вероломный, с обаятельной улыбкой.
Уилл коварно влюбил в себя Саманту. Женился на ней без всяких угрызений совести. Обидел ее из эгоистичных побуждений, недрогнувшей рукой разбил Саманте сердце. С какой стати она вернется к нему? Любая женщина в здравом рассудке возьмет мясницкий нож, вырежет им сердце Уилла и выбросит его на съедение койотам.
Поцелуй Брайса едва не избавил Саманту от этой беды. Он был вероломен, как кот, безжалостный и самодовольный. Но этот единственный поцелуй все перевернул в Уилле, вонзив свое острое лезвие прямо ему в грудь.
А чего ты ожидал, Вилли-парнишка?
Считал, что Саманта будет ждать вечно? Думал, что она будет так же сохнуть по нему, как чахнул отец, когда мать изменила ему? О чем он думал?
Полагал, что их неудавшийся брак уйдет в небытие, а он и думать о нем забудет, не чувствуя за собой никакой вины и ответственности?
До чего же ты яркий, блестящий парнишка, Вилли.
Как ты теперь справишься с этим, умник?
Что бы на твоем месте сделал Джей Ди ?
Джей Ди – герой. Мужик из мужиков. Человек принципа. Поступай правильно. Поступай твердо.
Что сделал бы Джей Ди, застукав Эвана Брайса, целующего его женщину? Надрал бы Брайсу задницу, да так, что об этом узнала бы вся Монтана. Это его право, его обязанность! По законам Запада ты не можешь украсть у другого лошадь, ты не можешь ударить собаку другого, ты не можешь прикасаться к женщине другого.
Если Эван Брайс собирается жить в Монтане, ему следует заучить несколько правил.
Приятно было перенести гнев на что-то другое. Тут заключался один хорошо известный Уиллу секрет, которым он пользовался с мастерством чародея. Выскользнув из-под давящего груза вины, он обрушил всю его тяжесть на голову Брайса. Во всем виноват Брайс! Это он пытался увести жену у Уилла. Брайс пытался украсть у Уилла его землю. Не имеет значения, что Уилл заявлял, что ему ничего не надо. Все, что было ему нужно теперь, – цель, на которую он мог бы излить свой гнев, чтобы вырвать его из собственной груди.
Как только Саманта встала и вошла в дом, Уилл вставил ключ в замок зажигания и включил фары. Потом пустил двигатель, и пикап приглушенно заурчал. Три тонны мощи и металла слегка подрагивали под телом Уилла. Ярость взыграла в сердце, распаленная к тому же виски и пивом.
Избегая основных улиц и патрулировавших по ним полицейских, Уилл закоулками выехал на окраину города. Свернув на проселочную дорогу, ведущую к мотелю «Райский», Уилл до упора выжал педаль газа, и грузовик взлетел. Рыча как зверь, он набрал семьдесят миль в час. Уилл опустил окна и включил приемник на полную мощность. Тревис Тритт орал во всю глотку: «Б-Е-Д-А-А!» Уилл встрепенулся и гикнул, возбуждая в себе взрывы адреналина.