Тэми Хоаг - Темный рай
– До каких пор вы намерены меня игнорировать?
Брайс болезненно поморщился.
– Вы достали видеопленку?
– Нет.
На красивом лице судьи выступили крупные капли пота. Даже при тусклом свете огня из камина он выглядел чрезвычайно бледным. Взгляд стал затравленным. Брайс потер подбородок и подумал, сколько доз кокаина принял сегодня «его честь». Слишком много – дурак! Если этот человек и обладал когда-то крепкими нервами, то теперь его хладнокровие ушло в прошлое вследствие излишней невоздержанности, превратившей его в бесхребетного слизняка.
– Черт бы вас побрал, Брайс! – прорычал Таунсенд. Рука его дрожала, и он что есть сил вцепился в пустой стакан. – Прежде всего вам никогда не следовало этого делать!
– Это – часть игры, ваша честь, – тихо произнес он. – Знаете, как это говорится: взялся за гуж… или какой там вариант у полицейских? Нет умения – не иди на преступление.
Таунсенд затрясся всем телом.
– Если эта пленка попадет в чужие руки, моей жизни конец! – прошептал он хрипло, точно горло ему сжимали чьи-то невидимые пальцы.
Брайс равнодушно разглядывал свои ногти. Пленка никак его не компрометировала. Он всегда об этом заботился. В этом заключалась часть его прочного положения, один из ключей к его могуществу. Про себя Брайс уже давно списал Таунсенда, как безнадежную потерю. Он был трусом, а трусов используют до тех пор, пока из них уже ничего нельзя выжать.
– Вам следует об этом поразмыслить, друг мой, – Брайс поймал взгляд Таунсенда, – прежде чем вы нажмете на спусковой крючок.
– Ты уверена, что не поедешь на ранчо?
– Со мной все будет в порядке, – ответила Саманта.
Брайс сидел за рулем старенького автомобиля Саманты, чувствуя себя в нем так же уверенно, как и за рулем «мерседеса», в котором следом за ними ехала Шерон. Он переключил рычаг скоростей в нейтральное положение и оставил руку на нем, остановившись у единственного в Новом Эдеме светофора. Руки у Брайса были худыми, костлявыми, пронизанными выпуклыми нитями вен. На безымянном пальце красовался большой перстень из оникса с золотой рельефной розой, ярко блестевшей в свете огней на приборной панели.
Богатство. У этого слова был вкус шоколада, и оно заставляло Саманту думать об ощущении, испытываемом при прикосновении шелка к коже. Она сняла с колен сумочку и поставила ее в ногах, мысленно подсчитывая сегодняшние чаевые. Если каждый день откладывать чаевые, то когда-нибудь она сможет пойти в «Латиго» и купить себе что-нибудь красивое… через месяц или три.
– С тобой все будет в порядке, – искоса взглянув на Саманту, криво усмехнулся Брайс, – а со мной? Я не буду спать всю ночь, беспокоясь о тебе.
Саманта мягко и искренне улыбнулась Брайсу, сердце ее неожиданно наполнилось радостным чувством.
– Для меня это очень много значит! Приятно знать, что кто-то о тебе беспокоится.
И было бы еще лучше, если бы этим «кем-то» оказался Уилл. Саманта взглянула в сторону «Проклятых и забытых».
– Ну конечно же, Саманта, я беспокоюсь о тебе. – Брайс включил передачу и. как только на светофоре зажегся зеленый свет, нажал педаль газа. – Я считаю нас друзьями. Сколько еще раз следует это повторить, прежде чем ты поверишь?
– Не знаю, – виновато призналась Саманта. – Мне трудно представить, чтобы такой человек, как вы, мог подружиться с таким человеком, как я.
– Разве у меня не может возникнуть желание подружиться с яркой, прекрасной молодой женщиной?
– Я всего лишь официантка, подающая коктейли.
– Это то, чем ты занимаешься, а не то, что ты есть на самом деле. Никогда не смущайся последнего, Саманта. Такие размышления лишь ограничивают тебя.
Они повернули на Джексон-стрит, и Брайс припарковал машину у тротуара, напротив домика Саманты. Двигатель автомобиля, после того как Брайс выключил зажигание, еще некоторое время недовольно урчал, точно расстроенный желудок. Не обращая на это внимания, Брайс повернулся на сиденье лицом к Саманте. В бледном свете уличных фонарей лицо его, казалось, выражало полнейшую искренность. Кончиками пальцев Брайс погладил щеку Саманты и откинул за ухо выбившуюся прядь черных волос.
– У тебя не должно быть ограничений, Саманта, но только ясный и широкий путь впереди, – мягко сказал он. – Ничто в жизни не должно тянуть тебя назад.
Позади остановился «мерседес», и свет его фар дал Саманте повод отвести взгляд. Брайс не понимал ее жизни. Он ничего не знал о ее происхождении и о том, какие препятствия воздвигала эта жизнь на пути Саманты. Брайс богат и влиятелен. Он точно из другого мира – мира, недоступного Саманте, мира, на который она могла лишь смотреть и о котором могла только мечтать в своих самых смелых фантазиях.
– Когда-то я тоже отдраивал жир и грязь, убирал ореховую шелуху после ужина в кафе «Адская кухня», – сказал Брайс, – У меня была одна пара ботинок, и я стирал свое нижнее белье в тазике в общей ванной дома с меблированными комнатами, где я делил квартиру с наркоманами и трансвеститами. Мы не всегда рождаемся теми, кем становимся, Саманта. Иногда нам приходится набраться мужества и совершить прыжок в ту жизнь, о которой мечтаем.
Отдав Саманте ключи зажигания, Брайс вылез из машины и, обойдя ее, открыл дверцу. Она выбралась из своего низенького «форда» и, опустив голову, притворилась озабоченной поисками ключей в сумочке. Слова Брайса кружились у нее в голове, словно мраморные шарики в детской игре. Что у нее есть? Дышащая на ладан машина. Арендованный домик, выглядевший очень жалким даже при лунном свете. Щенок. Муж, бросивший ее. Она вспомнила вечеринку. Атмосферу восторга. Важные люди, говорившие с ней. Ощущение если не принадлежности, то допущенности к чему-то особенному.
Брайс вошел в дом прежде Саманты, чтобы убедиться, что там нет непрошеного гостя. У него заняло всего три минуты, чтобы тщательно осмотреть убогую комнатушку и даже заглянуть в каждый шкаф. От смущения щеки Саманты раскраснелись. Она не стала включать все лампы, надеясь, что Брайс не заметит ее стыда или того, что вся ее собственность приобретена в комиссионном магазине.
– В этих дверях есть замки? – спросил Брайс, когда они вернулись на веранду.
Саманта кивнула и обхватила плечи руками, почувствовав свежесть ночного ветерка и начинающийся приступ одиночества. Мошенник, будто ласковый домашний кот, потерся о ноги Саманты, потом прыгнул на ее ступни и принялся вылизывать носки туфель.
– Хорошо. Закройся. Право, не знаю, смогу ли я уснуть хоть на час.
– Закроюсь. Спасибо, что проводили меня домой.
Брайс пристально посмотрел на Саманту:
– Мне это в радость. Кто-то ведь должен присмотреть за тобой.
