Делиа Фиалло - Мариелена
С другой стороны, он все время был вынужден лгать ей и изворачиваться, чтобы обеспечить себе возможность встречаться с Мариеленой. И это его раздражало.
Он сделался изобретательным и придумывал различные предлоги, позволявшие ему провести с Мариеленой вечер. Он ссылался на клиентов. Привлек к помощи Андреаса, который звонил Клаудии и сообщал ей, что ему срочно нужен ее муж, чтобы о чем-то посоветоваться с ним.
Co своей стороны, и у Мариелены были проблемы.
Кармела, обеспокоенная тем, что дочь так много уделяет времени работе, что почти не бывает дома, все чаще заводила разговор о том, что Мариелене надо бросить эту изнурительную должность и поискать себе более спокойное место. Ей казалось, ее девочка может захворать, что она плохо питается, что совсем не думает о себе и пренебрегает домашними обязанностями.
Мариелена всякий раз уходила от разговоров на эту тему, но она чувствовала, что терпению матери скоро придет конец.
Луис Фелипе старался утешить ее и успокоить, когда она говорила с ним о своих проблемах с родными. Он давал ей понять, что не век они будут прятаться. Он и сейчас уже не желал прятаться и потому пригласил девушку в ресторан.
Не успели они заказать обед, как Мариелена переменилась в лице: на маленькую эстраду посередине зала поднялся не кто иной, как дон Руфино.
— Что с тобой? — заметив ее состояние, обеспокоенно спросил Луис Фелипе.
— Боже мой! Совсем забыла! В этом ресторане работает свекор моей сестры Иоли! Смотри, вот он! Уйдем отсюда!
— Дорогая, — удержал ее Луис Фелипе. — если сейчас пойдем к выходу через зал, он нас тут заметит. Положись на судьбу и ешь спокойно.
Луис Фелипе говоря это, горячо жестикулировал, что не ускользнуло от внимания скрипача.
Неверно истолковав горячность этого сеньора за столиком, дон Руфино, доиграв «Жизнь розы», приблизился к ним и, поклонившись Луису Фелипе, произнес:
— Вы что-то хотели заказать, сеньор, для своей дамы?
тут его взгляд упал на Мариелену. Брови дона Руфино поползли вверх.
— Ты? Что ты здесь делаешь, Мариелена?
Мариелена лихорадочно придумывала подходящий ответ. Она вспомнила, что отпросилась у матери на девишник у Сесилии.
— Я была на девишнике и почувствовала голод… — неуклюже солгала она, — и тогда мой приятель пригласил меня пообедать.
К счастью, дон Руфино не страдал недоверчивостью.
Слова сконфуженной девушки он принял за чистую монету.
— Ты не представишь меня сеньору, Мариелена?
— Хуан Перес, — вмешался Луис Фелипе, — Хуан Перес, сеньор, к вашим услугам.
Что бы вы хотели послушать, сеньор Хуан? — задал вопрос дон Руфино.
— Что-нибудь из классики… Паганини, например…
— Приятно слышать, — отозвался дон Руфино. — Вы, видно, ценитель хорошей музыки. Я сыграю вам «Каприччио».
Мариелена сидела как на иголках.
Страх, что дон Руфино расскажет обо всем ее матери, был настолько силен, что она даже не слышала музыки.
Луис Фелипе от души похвалил игру дона Руфино, заметив, что давно не слышал столь проникновенного исполнения Паганини. Ему даже хотелось дать старику денег, но дон Руфино от чаевых отказался, заявив, что он играл для Мариелены, которая ему почти как родная дочь. Мариелена незаметно сделала знак Луису Фелипе, чтобы он оставил ее одну с доном Руфино. Луис Фелипе понимающе кивнул и, извинившись, поднялся из-за стола, сказав, что ему необходимо позвонить.
— Присядьте, пожалуйста, дон Руфино, — попросила старика Мариелена, — я хочу попросить вас об одолжении.
— Слушаю, Мариелена.
— Не говорите маме, что видели меня, — взмолилась девушка.
— Как? — не понял старик. — А зачем скрывать это от нее?
— Вы же знаете, она человек старомодный, и понравится, что я была в ресторане с мужчиной, — объяснила Мариелена.
— Право не знаю. — покачал головой дон Руфино, — мне не нравится обман…
— Прошу вас, — настаивала Мариелена.
— Дорогая, ты должна быть более осторожной… — высказал свое мнение дон Руфино, — возможно, этот сеньор юбочник. Может, он хочет тебя соблазнить.
— О нет, что вы! Я знаю его по работе. Это очень порядочный человек.
— Хорошо, девочка, — вздохнул дон Руфино. — Я ничего не скажу сеньоре Кармеле. Но и ты будь осторожней.
— Конечно, дон Руфино, не сомневайтесь в этом, — заверила старика Мариелена.
По возвращении на Майами Мелисса первым делом была вынуждена навестить своего отца в его офисе.
На этом настоял Карлос.
Он выразил уверенность в том, что Мелисса не разочарует его и вытянет из своего отца кругленькую сумму. Он научил ее, что следует сказать отцу, чтобы тот раскошелился. Мелисса, выслушав его, рассмеялась: средство для выколачивания из папочки денег показалось ей беспроигрьшшым.
Андреас, увидев дочь на пороге своего кабинета, мгновение растерялся. Овладев собой, он холодно спросил:
— Полагаю, ты пришла попросить у меня прощения?
— О нет, папа, — уверенно возразила Мелисса. — Я пришла попросить тебя о том единственном, что ты только и можешь дать мне.
— Что же это? — ледяным тоном осведомился дреас.
Мелисса сухо рассмеялась.
— Деньги. Мне нужны деньги.
— Значит, деньги, — иронично произнес Андреас. — Ты убегаешь из дома, рвешь свою помолвку с Ники, шляешься где попало, а потом являешься ко мне за деньгами…
— Да, папочка, именно так, как ты сказал, — подтвердила Мелисса, — убежала… порвала помолвку… шлялась… А теперь вот пришла за деньгами.
— Ты и вправду считаешь, что я дам их тебе?
— А разве у тебя есть иной выход? — как бы удивилась Мелисса. — Ведь если ты этого не сделаешь, я соберу журналистов и расскажу им, какая ужасная дочь у кандидата в губернаторы. Обдумай мою просьбу, папочка. Пока!
Андреас тут же позвонил Негретти. Привычка советоваться с Никанором по всем вопросам уже укоренилась в нем.
— А ведь я предупреждал тебя, Андреас, чтобы ты уделял больше внимания своей семье, — упрекнул его Негретти.
— Неужели я должен ей уступить? — возмутился Андреас.
— На одной чаше весов лежит твоя политическая карьера, а на другой — немного денег. Что делать, придется тебе откупиться от Мелиссы…
Мелисса в ожидании решения отца — что оно будет положительным, она не сомневалась, — отправилась домой.
Старая Мария встретила ее объятиями и слезами.
— Дочка, мы все так по тебе скучали!
— Все? — недоверчиво спросила Мелисса, обнимая ее.
— Конечно, — подтвердила Мария.
— Даже мама?
— Она особенно. Твоя мать места себе не находила от тревоги…
