Квест на троих (СИ) - Смирнова Ольга Викторовна

А ещё как забыть тот кусочек моря между двумя горами и шикарный закат, который можно увидеть только пять дней в году. Ей не хватало обрыва, который дарил душевный покой, причесывал мечущиеся мысли и давал ответы на все её вопросы.

И даже тот чудовищный день не смог перечеркнуть то светлое, что было испытано ею в Гнезде.

Слёзы вырвались на свободу, но не помогли. Не вылечили и не очистили душу. Не погасили огненный ком в груди.

Встретив рассвет, Евгения медленно побрела к гостевому домику, где скоро проснётся её непоседливая семья. Закружат, заговорят, навешают на неё своих проблем, и ей станет легче в этой непредсказуемой семейной стихии. На некоторое время можно будет забыться.

Вернувшись из Плёса, Евгения переступила порог квартиры, и её вновь окатила волна одиночества. Генка, не доехав до дома, умчался в общежитие к однокурсникам за какими-то конспектами, необходимыми для сдачи экзаменов. Предупредил, что вернётся нескоро.

Она повозилась у плиты, поела и с чашкой чая села за стол к ноутбуку. Под рукой зазвонил телефон. Номер неизвестный, но откликнулась.

— Евгения, здравствуй. Это Наташа. Жена Вадима.

— Здравствуй, Наташа, — не без удивления ответила Евгения.

— Ты, конечно, можешь послать меня далеко... Но мне хотелось бы поговорить с тобой. Я в твоём дворе. На лавочке.

— Поднимайся. Второй подъезд. Четвёртый этаж.

Наташа поднялась в квартиру. Принесла сладостей к чаю. Столик накрыли на балконе. Там Павел устроил чайный уголок для матери, а совсем рядом свисали длинные плети старой берёзы, добавляя ему уюта. Глубоко вздохнув, Наташа заговорила:

— Не буду тянуть. То, что я расскажу, знает очень ограниченный круг лиц. Но начнём с самого начала. Жека, Глеб и Вадим дружили с детства. Глеб из семьи потомственных военных. Все предки по мужской линии были офицерами. Вадим из семьи потомственных врачей. Обоих воспитывали по аристократическим правилам. Они даже дома за обеденным столом соблюдали правила этикета. Жека родом из «трущоб», если можно так сказать. Между Глебом и Жекой изначально возникло противостояние. Но оно было дружеским, пока между ними не встала любовь. Я тоже вышла из «трущоб». И семья Вадима приняла меня враждебно. Но это совсем другая история. Пришло время, когда отец Вадима передал бразды правления клиниками сыну. После этого он прожил недолго. Время было сложным и бизнес не из лёгких. Вадиму тяжело давалось руководство. За десять дней до нашей свадьбы на клиники наехали. Милиция не помогла. Вадим платил какой-то «крыше», да только наехавшие круче оказались. Главного у этой банды все звали только по кличке — Лис. Увидел он меня. Его люди узнали от подруг, что я ещё девственница. Мы с Вадимом ждали первой брачной ночи. Романтиками были. Лис сказал, что если стану его любовницей, то оставит бизнес моему жениху и будет его крышевать. Я Вадиму рассказала. Он меня увёз и спрятал у своих дальних родственников. А потом я узнала, что Вадима похитили. Сразу поняла кто. Вернулась домой, а там меня ожидало письмо со страшными фотографиями. Лис передал мне, что если отдам ему свою девственность, то выпустит жениха живым. А если останусь с ним на месяц, то отстанет и от бизнеса. Я согласилась. Когда мимо меня проносили Вадима... всего чёрного и переломанного... он буквально выл. Кричал, что я дура и не надо было соглашаться.

Наташа замолчала, закрыв лицо руками. Несколько раз глубоко вздохнула, выпрямилась и продолжила:

— Лис не сразу меня тронул. Увёз на Кавказ. Держал в каком-то доме. Пришло время и взял меня. Он не был грубым. Ни в первую ночь, ни потом. Напротив, старался быть нежным. Одел с головы до ног, драгоценностями обвешал. Возил в ближайшие крупные города, в рестораны с клубами и в театры. Все в доме ко мне относились хорошо. Были вежливы, разве что в ноги не кланялись. Когда месяц прошёл, Лис сказал, что не отпустит. Я несколько раз пыталась сбежать. Но меня сдавали местные жители и возвращали ему. А после очередной попытки он меня избил и отправил жить в комнатушку при хозяйственной постройке. Подлечили меня и заставили работать по дому. Хорошего отношения к себе я тоже лишилась. Любой мог оскорбить, толкнуть, заставить что-то делать. О новой попытке сбежать нечего было и думать. Теперь за мной постоянно следили, за пределы забора не выпускали. Я стала обычной наложницей, которую приводили к Лису по его желанию. Начала паниковать. Но ещё надеялась, что Вадим заставит милицию найти меня. Если остался жив. С каждым днём надежда таяла. Я знала, что как только надоем Лису, он отдаст меня своим людям. И даже уже начала перебирать варианты, как уйти из жизни раньше, чем это случится... Но однажды ночью мне кто-то рот зажал. Куда-то потащили. Закинули в машину на пол за сидение. Началась стрельба. И вдруг услышала голос Вадима. От радости аж захлебнулась! Потом автомобиль остановился, и Вадим из машины выскочил. А мы дальше рванули. Уже от следователя узнала, что он на точно такой же машине попытался увести погоню за собой. Частично ему это удалось. Всё-таки нас догнали и протаранили. Машина сорвалась в ущелье, кувыркалась по склону, но через некоторое время остановилась в вертикальном положении. Зацепилась за что-то. Темно было, камни вниз летели, грохота много было. Преследователи, видимо, решили, что мы далеко в ущелье рухнули. А потом моё сознание уплыло. Очнулась, когда парни уже ползли вверх и меня по очереди тащили. Мы все в крови были. Приходилось периодически отдыхать. Я не могла помочь. Работала только правая рука, которой я цеплялась за тащившего меня парня. Левая рука и ноги были переломаны. Потом один зацепился за что-то и остался на склоне. Ослаб. Как потом оказалось, у него огнестрельное ранение было. А второй меня вверх один потащил. Затем за другом вернулся. Увидели, что по серпантину колонна грузовиков поднимается... Парни оружие куда-то спрятали, а меня предупредили, о чём и как говорить в милиции. В общем, в больницу мы все трое попали. С переломами, с сотрясением мозга, с огнестрельным ранением. После перестрелки из дома Лиса вытащили и раненых, и убитых. Над парнями нависла угроза пожизненного. Но, видимо, есть Бог на свете. Следователей из Москвы прислали. Не знаю, что там и как, но виновные прошли свидетелями. Якобы меня спасали и по случайности попали в бандитскую разборку. Но в действительности мужики втроём против целой банды пошли. Так я познакомилась с Глебом и Жекой. У Жеки на спине шрам остался от огнестрельного ранения. Они меня четыре месяца искали... махнули рукой на милицию. Начали поиски, когда Вадим ещё в больнице лежал. Потом и он подключился. Благодаря им я жива, и мы с Вадимом двоих сыновей вырастили. Второго внука ждём.

Евгения расширенными глазами смотрела на Наташу и пребывала в полном шоке от услышанного.

— Ты, Евгения, между Глебом и Жекой уже тогда стояла. Но... как бы сказать. Размах их противостояния был не тот, что сейчас. Хоть и доставали друг друга, но дружили и помогали при необходимости. Первым по-крупному наехал Глеб... А ты знаешь, что Жека находился рядом, в парке, когда тебя выписывали из клиники последний раз? Не решился подойти. Мне Вадим рассказал.

— Я его не видела. Тебе больше нравится Жека? — спросила Евгения, немного придя в себя и глотнув остывшего чая.

— Это не то слово, Евгения. Мы с ним по происхождению похожи. Когда Жека добрался до очень крупных денег, то остался прежним, не стал «новым русским». И косить под аристократа не стал. Он всё тот же парень из «трущоб», но при необходимости и этикет может соблюсти, и двумя иностранными языками владеет почти в совершенстве. Его жизнь больше била, чем Глеба.

Наташа вздохнула, как будто набиралась смелости, и пристально посмотрела на Евгению.

— От тебя зависит, что с мужиками будет, — тихо сказала она, — или окончательно разбегутся в разные стороны, или ты вернёшь их дружбу.

— Я услышала тебя, Наташа. Только не имею представления, как им помочь. И зачем Вадим просит меня написать Глебу письмо обо всём, что произошло у нас с Зотовым в Чернобыле и о том, что произошло со мной после? Да ещё и «подробно, откровенно, честно»? Какое это имеет отношение к их мужской дружбе?