Нора Робертс - Рожденная в огне
– Совершенно случайно.
Черт возьми, какая перемена произошла в этой женщине! Куда подевалась неизбывная тоска в глазах, хрупкость и ломкость всего облика? Ответ напрашивался сам собой, когда Мегги увидела, каким взглядом обменялись они с Джозефом. Ей все стало ясно. Быстро, однако, развиваются события. Стоило ей уехать ненадолго…
– Прошу прощения, – сказала Патриция, и видно было, она ищет, что бы еще сказать. – Я ехала, как всегда, мимо и хотела узнать… Джозеф, в отношении встречи в семь часов. Она состоится?
– Конечно. – Он стоял, глубоко засунув руки в карманы, стараясь сдержаться и не коснуться Патриции. – Как договаривались.
– Я боюсь, что не успею. Лучше перенести на полчаса позже. У меня по делам школы…
– Тогда в восемь. Устроит?
– Прекрасно. – Она хотела еще многое добавить, но вспомнила о присутствии Мегги. – Вы долго пробудете в городе?
– Нет, завтра уезжаю. А сейчас я тоже…
– Нет, нет, пожалуйста. Я правда на одну минуту. – И снова долгий взгляд в сторону Джозефа и его, ответный. – До свидания…
Патриция ушла, но Джозеф продолжал смотреть ей вслед, словно она, видимая лишь ему одному, еще находилась в комнате.
– И вы продолжаете утверждать, – нарушила молчание Мегги, – что ваше сердце принадлежит мне?
Он непонимающе взглянул на нее, потом улыбнулся.
– Как она хороша, правда?
– Трудно отрицать, Джозеф.
– Я ведь еще сто лет назад влюбился в нее. До того, как она вышла за Робби. Но никогда не думал.., не надеялся. Был уверен, что ее избранник Роган.
– Даже я думала так же. Но теперь она счастлива.
Это заметно каждому. Рада за вас.
– Мы не хотим, чтобы… Дело в ее семье. Не думаю, чтобы ее мать была в восторге.
– Черт с ней!
– Патриция рассуждает примерно в том же роде.
Но все-таки не надо пока…
– Даже Рогану?
– Я ведь работаю у него, Мегги. Мы друзья, верно, но я его служащий. А Патриция вдова одного из его близких друзей и женщина, к которой он сам не был равнодушен. Многие были уверены, что она станет его женой.
– Думаю, он сам не был среди них.
– Если и так, все равно я хочу сам ему сказать.
– Договорились, Джозеф. А вы будете молчать насчет моих переживаний по поводу парижских туалетов. Если же Роган заимеет зуб на вас из-за Патриции, значит, он просто дурак.
Глава 15
В Париже было жарко, душно и людно. Уличное движение невыносимое – словно вызов обществу. Автомобили, автобусы, мотоциклы грохотали и мчались, обгоняя друг друга, как если бы все водители хотели одного – выйти победителями из этих смертельных гонок. А по тротуарам, как на параде, шествовали толпы пешеходов. Женщины – большинство из них в коротких юбках; на лицах – утомленность от своей немыслимой красоты и шика, все почти так, как говорил Джозеф. Мужчины такие же шикарные, провожают взглядом женщин, сидя за маленькими столиками уличных кафе, попивая красное вино или крепкий черный кофе.
Везде цветы – розы, гладиолусы, бегонии, львиный зев, ноготки – они занимают прилавки, лежат на скамейках, сверкают под солнцем в руках у длинноногих девушек.
Мальчишки мчатся на роликах, из их сумок торчат, словно копья, длинные хлебные батоны. Стаи туристов выстреливают из своих фотокамер по всем этим уличным пейзажам и сценкам.
А еще – собаки. Город как будто создан для их обитания. Собаки на поводках и без них, носящиеся по улицам и газонам, привязанные у дверей магазинов. И все они, даже милые дворняжки, выглядят по-иностранному, по-французски.
Мегги видит все это из окна своего гостиничного номера, выходящего на площадь Согласия.
Она в Париже! В Париже, где особый воздух, и особые звуки, и особый свет с неба. А ее любовник лежит, как колода, в постели позади нее и спит мертвецким сном.
Так она полагала, во всяком случае. На самом же деле он уже некоторое время наблюдал за тем, как она рассматривает Париж, высунувшись из огромного окна, в одной ночной рубашке, спустившейся с левого плеча.
Вчера вечером, когда они приехали, она не проявила интереса к городу. Расширенными глазами, молча смотрела она на величественный, весь в плюше, вестибюль отеля «Крийон», где Роган заказал номер, и, также не проронив ни слова, пошла за ним после того, как он расплатился с портье.
Когда Роган спросил, нравится ли ей их номер, она лишь пожала плечами.
Это заставило его покатиться со смеху, а потом он сразу увлек ее в постель.
Но сейчас, насколько он мог заметить, она не была так рассеянна, или наоборот, сосредоточена, как вчера. Он чувствовал ее волнение, с каким она разглядывала Париж, который он так любил и хотел ей подарить.
– Если ты высунешься еще больше, – насмешливо сказал он ей в спину, – то, боюсь, на площади остановится движение.
Она вздрогнула и, откинув с лица упавшие волосы, повернулась к нему – туда, где он лежал среди груды простынь и подушек.
– Его не остановит и атомная бомба. Отчего они все так хотят убить друг друга?
– Это вопрос чести. Ну, как тебе город при дневном освещении?
– Переполнен. Больше, чем Дублин. Но он прекрасен, Роган. Похож на старую сварливую хозяйку постоялого двора. Вон там один из торговцев цветами. У него океан цветов! И каждый раз, когда к нему подходят поглядеть или купить, он отворачивается с надменным видом, как если бы торговать было ниже его достоинства. Но деньги все-таки берет и считает каждую монету.
Она вскарабкалась на постель, вытянулась рядом с Роганом.
– Я его очень хорошо понимаю, – со вздохом сказала она. – Ничто так не огорчает, как продавать то, что любишь.
– Но, если он их не продаст, они увянут. – Роган протянул руку, погладил ее по голове. – Если ты не будешь продавать то, что любишь, какая-то часть тебя тоже умрет.
– Да, конечно, – согласилась она. – Ив первую очередь та часть, которая требует есть и пить. Кстати, ты не собираешься позвонить одному из официантов, похожих на адмиралов, и заказать завтрак в номер?
– Что бы ты хотела?
– Я… – Глаза у нее расширились и потемнели. – Все! Но сначала вот это…
Она отбросила простыни, приподнялась и прижалась к нему всем телом.
Позднее она вышла после душа, облаченная в белый махровый халат, висевший на дверях ванной. Роган сидел за столиком у окна гостиной и просматривал газеты. Перед ним стоял кофейник и корзинка с булочками.
– Во Франции и газеты французские, – констатировала Мегги, с удовольствием принюхиваясь к запаху свежего хлеба. – Ты говоришь по-французски и по-итальянски, да?
– Что? – Он сосредоточил внимание на финансовой странице и размышлял, не нужно ли срочно позвонить своему маклеру.
