Кира Витковская - Cемейные узы не в счет
«Вот тебе раз! – подумал Марк. – Еще эту искать придется – я после Ксюшиных предсказаний спать не смогу спокойно…»
Скоро из зала вышла Света.
– Ну што? – спросила бабушка. Дед и Марк выжидательно посмотрел на Лешкину невесту.
– Я в этом не проф, – сказала она. – Да и инструментов у меня нет, но, по-моему, ничего серьезного. Коленку Ксю просто сильно ушибла – это не страшно. Щиколотка повреждена у нее серьезнее, но это не перелом. Первую помощь я оказала, ночь должна пройти спокойно, а завтра надо вызвать врача, так оно лучше будет. И ни в коем случае не позволяйте ей ходить!
– Добра, добра. Толькi якога ўрача пазвать?
Света на секунду задумалась.
– Я вам телефон моего знакомого дам, – сказала она. – Он травматолог. Дядя моей подруги.
– Возьми около телефона записную книжку, – кивнул Марк в сторону телефонной полки. В это время дверь распахнулась, и зашла Катя.
– О! – оживленно воскликнула она. – Что у вас здесь? Собрание? Общий сэйшн? Я не опоздала?
– Тише, – шикнул на нее Марк.
– Привет, Марк, – не сбавляя громкости, поздоровалась с братом Катя. – А почему тише?
– Потому что на часах без малого три часа ночи и всем давно пора спать, – сказал Марк. Он уже понял, что Ксю была права, и Катя действительно познакомилась с наркотиками. Правда, бабушка и дедушка ничего не поняли, а у Кэт хватило ума примолкнуть. – Я еще к Ксюше зайду.
Ксю лежала на кровати, до пояса укрытая одеялом. Распущенные волосы рассыпались по подушке и мягко поблескивали на свету зажженной настольной лампы. Девушка напомнила Марку маленькую сказочную принцессу, которая подхватила загадочную хворь и чахла день ото дня, и ни один лекарь не мог ей помочь. В сказках этих принцесс изображали именно так: беззащитная, хрупкая, красивая.
Ксюша еще не спала. Увидев Марка, она широко улыбнулась, хотя глаза ее уже туманил сон. Марк и сам устал смертельно, но уйти, не попрощавшись с Ксю, не мог. Он присел на край ее постели.
– Я знала, что ты зайдешь, – сказала Ксю.
– Конечно, разве я мог не пожелать милой сестричке спокойной ночи?
– Я так боялась, что сломала ногу! – призналась Ксюша. – Только этого мне не хватало – слечь в постель на два месяца в конце учебного года! Мне же экзамены сдавать!
– А ты в курсе, что тебе все равно три недели нельзя будет ходить?
– Ну это же три недели – не два месяца! Но все равно ужасно. Для меня нет наказания страшнее, чем не иметь возможности двигаться!
– Ничего, отдыхать тоже надо.
– Катя пришла?
– Да, пришла. За нее не волнуйся, она жива и здорова. Себя побереги.
– Ну, если эта «бережливость» к себе проявится в лежании и ничегонеделании, то я себя поберегу. Потому что мне не улыбается перспектива получить осложнения и оказаться надолго в больнице.
– Смотри, не передумай к завтрашнему утру и не вскочи с постели от избытка энергии.
– Не передумаю, – засмеялась Ксю. – Если мне будет плохо, я буду выть, по-волчьи.
– Это как?
– Ну, пока я в Березино, буду выть так: «Эй вы, у-у-у! Я уже не могу-у-у! Помогите разогнать мою тоску-у-у! Или хотя бы позвоните Марку-у-у!»
– Прям стихи! – усмехнулся Марк.
– Это ничего, что я тебя сюда вплела? – выжидательно глядя на Марка, спросила Ксюша. – Будешь для меня чем-то вроде «Скорой помощи»? А то если бы не ты, мне бы не было чем заняться в Березино… Довольно многих мне ужасно не хочется видеть…
– Это что – признание в любви? – пошутил Марк. У Ксюши хватило сил не смутиться и не покраснеть.
– Не совсем так, – сказала она, бросая на Марка взгляд из-под полуопущенных ресниц. – Скажем, это признание в сестринской симпатии.
– Эх ты, симпатия! – сказал Марк, одним движением растрепывая Ксюшины волосы. Ксю замахнулась на него кулаком. – Тихо, тихо, не буянь. Спи. Я завтра заеду. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Марк.
Света ждала в передней, разговаривая с Ксюшиными бабушкой и дедушкой.
– Я думала, что ты там заночуешь, Марк, – мягко упрекнула друга Светлана, когда они попрощались со стариками и вышли на улицу. Но Марк, никак не реагируя на ее высказывание, открывая машину. – Алле, Марк, что с тобой?
– А что? – поднял глаза Марк.
– Ты задумчивый какой-то… Вид у тебя отсутствующий – вроде ты здесь и в то же время тебя нет… У тебя проблемы? – спросила Света. Марк молча вел в машину. Светка вздохнула. – Так, у тебя конкретно нет настроения.
– Да ладно, Светик, не обижайся, я просто устал.
– Понятно. Ладно, довези меня домой.
Оставшись один, Марк поехал дальше. До дома было еще минут пятнадцать дороги. Больше всего Марку нравилось ехать вот так – в одиночестве, по темным улицам, под светом изредка попадающихся фонарей. Особенно хорошо, когда надо ехать далеко и можно на большой скорости. Многие пугались его ночной манеры водить машину, поэтому в компании Марк ездил как полагается. Но стоило ему остаться одному, как единственно важными становились скорость и расстояние.
Это стремление к быстроте проявлялось не только в вождении. Во всем характере Марка оно отражалось: парень был нетерпелив, часто не доводил дела до конца, не умел долго ждать, и у него никогда не хватало сил постичь суть чего-то полностью, потому что он не любил долго заниматься одним и тем же.
Сейчас Марк не думал о том, что он делает. Он думал о Ксюше Эта девушка и не подозревает, что играет с огнем, когда так близко с ним общается. Эта ее привязанность и доверие к нему могут обернуться для нее опасностью. Конечно, Марк способен защитить ее от других парней, но вот от себя самого…
50.
Светкин знакомый травматолог сказал, что перелома у Ксюши нет, но ходить ей все равно нельзя. Две недели строжайшего постельного режима – таков был приговор.
– Хорошо бы знать, когда я смогу вернуться в Барановичи? – задумчиво сказала Ксюша сестре, когда доктор ушел. – Ходить мне почти нельзя – разве что в крайнем случае, так что эти две недели я просижу здесь.
– А по-моему, тебе повезло, – отозвалась Кэт. – Две недели ты можешь не ходить в школу! Везуха!
– Да, конечно. Только вот маленькая неурядица – я не только могу не ходить в школу, а вообще не могу ходить. Но делать нечего, – проговорила Ксю и посмотрела на Катю. А где ты была вчера?
– В гости ходила, – как ни в чем не бывало заявила Кэт.
– Это я знаю. Давай, делись: куда, к кому и что вы там делали?
Катя нахмурилась.
– Ты что – меня воспитывать собираешься? – спросила она.
– Да нет же! Будто мне заняться нечем? Только тебя воспитывать? Кэт, ты скоро уедешь, а я останусь здесь скучать! Ты представляешь – две недели в обществе только бабушки и дедушки! Вот пока ты здесь – расскажи мне что-нибудь…
