Пожалуйста, не уходи (ЛП) - Сальвадор Э.

Это ошеломляет, поскольку, хоть мы и занимаемся уже пять недель, он не слишком продвинулся. Знаю, Дэниел боится, а самая я не специалист, поэтому и не хочу давить.

Я не хочу идти, но очень хочу, чтобы он научился плавать. Хм... это может стать стимулом.

— Ладно, по рукам, но ты должен действительно делать успехи, иначе я никуда не пойду, — строго говорю я.

— И на тебе должна быть моя джерси.

Я прищуриваюсь и качаю головой.

— Нет.

— Пожалуйста, — тихо мурлычет он, наклоняясь так близко, что губами почти касается мочки моего уха. — Я буду умолять. Ты же знаешь, что буду.

Я закрываю глаза, плечи напрягаются в предвкушении.

— Мне все равно.

— Por favor⁹⁸, — он сильнее дергает за завязку. Слегка прикусывает мочку уха, губами едва касаясь кожи и скользя вниз к шее. Дэниел резко вдыхает, отпуская завязку. Я чувствую разочарование и с трудом подавляю стон.

— Все равно нет...

— Я могу умолять всю ночь, Джоз.

— Разве у тебя завтра нет матча?

— При чем тут это? — он отстраняется, глядя сверху вниз из-под полуприкрытых век.

— Умоляй, если хочешь. Мне все равно.

— Боже, ты такая... — у него дергается скула, а глаза темнее, чем когда-либо.

— Какая? — моя киска сжимается.

Он обхватывает мою шею обеими руками, оставляя всего сантиметр расстояния между нашими губами.

— Чертовка. До безумия упрямая. До невозможности раздражающая. До боли горячая... — он резко выдыхает. — Можно я тебя поцелую? И, пожалуйста, без игр. Да или нет? Если нет, мне нужно выбираться.

Я настоящая сволочь, поскольку сохраняю молчание, лишь усмехаясь в ответ. Дэниел выглядит готовым взорваться, и мне это нравится.

— Джози? — давит он, и в голосе хлещет отчаяние, переплетенное с раздражением. — Да или нет?

— Хм-м... Не знаю, — тихо, почти невинно произношу я.

— Чего именно ты не знаешь? — сквозь зубы бросает он.

— Того, где хочу, чтобы ты меня поцеловал, — отвечаю я, сжимая бедра, и все из-за пульсирующего клитора.

Он опускает руку, обхватывает ладонью шею и прижимается лбом к моему, выдыхая поток испанских ругательств.

— Ладно, — почти неслышно произносит он, и я уже начинаю думать, что Дэниел с минуты на минуту выберется из бассейна, но вместо этого он целует меня.

Врывается языком в рот, переплетаясь с моим. Нет слов, чтобы описать, как жадно его губы пожирают мои. Становится жарко, перехватывает дыхание и пускает пульсацию прямо в клитор.

Именно так я себя и ощущаю себя. На грани взрыва, ведь каждая клеточка горит от того, как он обхватывает меня и пожирает.

Я стону ему в рот и обвиваю под водой ногами. Та начинает расплескиваться, напоминая, где мы находимся, и о его страхе.

Должно быть, Дэниел читает мои мысли, потому что шепчет:

— Со мной все в порядке. Мне хорошо, пока с тобой тоже все нормально.

— Со мной все в порядке, — я тяжело дышу, грудь быстро вздымается и опускается. — До тех пор, пока с тобой все в порядке, Гарсия, со мной все хорошо.

Его кадык вздрагивает, и Дэниел кивает.

— Что бы ты ни задумал, просто сделай это, — выдыхаю я, будто доверяя тайну, известный только нам двоим.

Этого достаточно, чтобы сломать последние оковы. Дэниел резко дергает верх моего бикини, и груди высвобождаются, соски твердые, как никогда прежде, пока он жадно пожирает их взглядом.

— Боже, Джози, — стонет он, приподнимая меня так, чтобы грудь оказалась ближе к его лицу. — Я мечтал об этом. Я мечтал о тебе, — шепчет он у соска, прежде чем взять его в рот.

Я запрокидываю голову, стону, пока Дэниел играет с ним. Меняет ритм между жестким и нежным, покусыванием и сосанием, покатыванием и ласками.

— Ммм... Дэниел, — глаза закатываются, и каждый нерв внутри меня словно взрывается как фейерверк. Пальцы вцепляются в его волосы, сжимают их и тянут, пока он продолжает терзать оба соска.

Я вздрагиваю, когда его зубы впиваются в нежную кожу, губы жадно приникают к груди, и, когда опускаю взгляд, замечаю, что Дэниел смотрит в ответ и начинает сосать сильнее. Я мечусь между тем, чтобы зажмуриться или оставить глаза открытыми, но когда он отстраняется и на коже проступает темно-лиловое пятно, я благодарна, что не решилась их закрыть. Дэниел проделывает то же самое с другой грудью. Наслаждение такое острое, такое блаженное, что на этот раз я не выдерживаю и все-таки закрываю глаза.

До тех пор, пока не чувствую, что он отстраняется, и только тогда их открываю.

— Что ты... — голос предательски дрожит, пока он усаживает меня на край бассейна, и я замечаю два засоса на своей груди.

— Я хочу снова почувствовать твой вкус, — хрипло произносит он, засовывает пальцы под резинку моих трусиков и срывает их. Я послушно приподнимаю бедра, помогая снять их. Дэниел небрежно отшвыривает мокрую ткань в сторону. — Черт, Джози, ты вся мокрая, детка.

В этот раз я точно не ослышалась. Кристально ясно помню, и хочу, чтобы он повторил.

— Я только из бассейна.

Он усмехается и раздвигает мои бедра. Я отвожу руки за спину, опираясь на ладони.

— Нет, ты мокрая благодаря мне, — одной рукой он раздвигают мои половые губы, а другой медленно проводит двумя пальцами от щели до самого входа. Пальцы на ногах сводит судорогой, а ногти впиваются в землю.

Дэниел поднимает пальцы, блестящие от влаги.

— Иди сюда, — приказывает он.

И я подчиняюсь.

— Открой рот.

И я открываю.

Он вкладывает пальцы мне в рот, и я чувствую собственный вкус.

— Сомкни губы и пососи, детка. Почувствуй собственный вкус. Это не вода. Это ты.

Это не должно быть так возбуждающе. Клитор пульсирует все сильнее и чаще, и Дэниел это замечает. Усмехнувшись, он вытаскивает пальцы из моего рта, и капли слюны падают на грудь.

— Что тебе понравилось? — он смотрит на мою киску, раздвигая ее пальцами. — Пробовать себя? — киска снова пульсирует. — То, что я заставил тебя это сделать? — и снова. — Или то, что я назвал тебя деткой? — я дрожу, и каждая клеточка тела жаждет снова это услышать.

— Джози, детка, тебе это нравится? — его голос звучит сорвано.

Я пожимаю плечами, прикусывая внутреннюю сторону щеки. Мне никогда не нравились ласковые обращения, как и много чего другого, но это нравится. По крайней мере, произнесенное им.

— Да, — покорно шепчу я, и странно признаваться в этом вслух.

— Ты мне нравишься такой, — он лениво скользит пальцами вдоль моей щели. Они становятся влажными, а я еще мокрее. — Застенчивой и упрямой... — его взгляд не отрывается от моей киски и ног, они пульсируют каждый раз, когда Дэниел касается клитора.

Я зажмуриваюсь, дыша как чертова собака и чувствуя, что горю. Не соображая, что делаю, я опускаю руку и начинаю себя касаться.

— И нетерпеливой тоже, — стонет он.

Наши голодные взгляды встречаются и, будь моя воля, показала бы ему средний палец.

— Заткнись. Ты слишком медлил, — выдыхаю я, находясь на грани.

Он молчит; пристально наблюдает, глаза прикованы к моим пальцам, скользящим по распухшему от возбуждения клитору. Живот сжимается, бедра напрягаются, и вот-вот кульминация меня настигнет, но внезапно Дэниел убирает мою руку.

Я скулю. Нет, скорее рычу, как рассерженная кошка, потому что какого черта.

— Нет. Это я доведу тебя до оргазма. Ты была послушной, но пришла и моя очередь, — он опускается ниже, не сводя с меня глаз. — Вытри пальцы о свои сиськи, и хорошенько.

Дрожащая рука тянется к груди и размазывает влагу по соскам и коже. Дэниел наблюдает, словно проверяя, выполнила ли я приказ. Довольный, он засасывает клитор и одновременно вводит в меня два пальца.

— О Боже, — я вздрагиваю, тело дергается вперед.

Он скользит пальцами вперед и назад, продолжая засасывать клитор, в то время как я сама кричу, требуя большего. Глаза закатываются, и перед ними становится белым-бело. Я начинаю потеть, а бедра дрожат от того, как сильно он их раздвинул. Каждый раз, пытаясь их сомкнуть, Дэниел меня останавливает.