Маша Царева - Силиконовые горы
«Жалко ее, конечно. Влюбилась. Еще бы, где ей заполучить такого как я, – думал он, пересчитывая накопленные за череду свиданий деньги, – молодого, сильного, всегда в боевой готовности… Ничего, она и так слишком долго пользовалась мною в одиночку. Поплачет немного и успокоится. Бедняжка!»
ГЛАВА 11
У Ксении в ноге лопнула спица. Она заметила это утром, проснувшись на рассвете от некоего нового, доселе неизведанного сорта боли. Уголки спицы поникли, шрамы пульсировали жалящим огнем, кость ныла, словно моля о пощаде.
Когда она поняла, что случилось, похолодела, почувствовала себя героиней третьесортного фильма ужасов, в котором весь сюжет строится на тошнотворном физиологическом месиве. Ксения не рискнула надеть привычные спортивные штаны, отправилась в больницу прямо в домашнем халате.
Таксист с любопытством посматривал на нее в зеркало заднего вида. Бледная, непричесанная девушка с отрешенным лицом и жуткими аппаратами на ногах.
– Автокатастрофа? – наконец сочувственно спросил он.
У Ксении не было настроения поддерживать диалог, но таксист был явно не из породы напрашивающихся на внимание хамов – обычный добрый человек, которому в голову ударил коктейль из любопытства и сочувствия.
– Нет. Просто катастрофа, – ответила она.
– Все пройдет, – вздохнул сердобольный таксист, – в конце концов, не мы выбираем судьбу…
Ей вдруг стало неприятно, что ее жалеет этот мужчина – пожилой, с неаккуратной, словно молью проеденной проплешиной на затылке, в потертой кожаной куртке рыночного образца и неисправимо сутулой спиной.
– Вообще-то я сама такую судьбу выбрала, – с вызовом улыбнулась Ксюша, – понимаете, я собираюсь ноги удлинить. На меня надели эти аппараты, и через полгода я стану на семь сантиметров выше. Это для меня актуально, потому что я модель.
Она старалась выдерживать насмешливо-отрешенный тон – таким девушки рассказывают друг другу о новых разновидностях антицеллюлитного массажа. Но Ксения и сама не могла не заметить, насколько дикой звучит ее история, изложенная в жанре сухих фактических выжимок.
А таксист и вовсе чуть руль из рук не выпустил. Его лицо вытянулось, он обернулся, чтобы посмотреть на нее повнимательнее, и едва не протаранил грузовик.
– Следите лучше за дорогой, – миролюбиво посоветовала она, – потому что во мне ничего особенного нет.
Остаток дороги он молчал – правда, в зеркало заднего вида заглядывал куда чаще, чем того требовала дорожная ситуация. Уже у ворот клиники, помогая ей выбраться, вздохнул:
– Что же это творится, куда мы катимся? И ладно бы карлица была, а то ведь красивая девка, высокая! На такие муки себя обрекла, и еще неизвестно, что выйдет. Моя вот внучка тоже ненормальная, не жрет ничего. Тоже хочет стать моделью, дурочка.
– Мне это неинтересно, – перебила Ксения, расплачиваясь.
Настроение испортилось окончательно, хотя что еще можно было ожидать от пожилого таксиста – восхищения?
Когда она поднималась по лестнице, в ноге лопнула еще одна спица.
– А это нормально, – с улыбкой объяснил врач, – так бывает, и довольно часто. Ну, ничего, потерпите, сейчас мы ее заменим.
Ксения уселась на кушетку, вытянув ноги, и приготовилась ждать анестезиолога. Но врач вдруг ухватился за один конец спицы и… сильным рывком выдернул ее из ноги. Без обезболивающего укола, без предупреждения, по живому!
Ксения и сама не поняла, что испугало ее больше – острая вспышка боли или отвратительный скрежет металла, вынимаемого из кости. Из глаз брызнули слезы, врач молча протянул ей салфетку.
У нее никак не получалось перекрыть внутреннюю плотину – салфетка давно промокла, а обильные слезы все текли и текли по бледным щекам. В конце концов пришлось вызвать медсестру, и ей сделали успокоительный укол.
А потом врач угостил ее ванильным чаем с конфетами. Ксения меланхолично жевала ранее запретный для нее шоколад. Одну конфетку за другой – сначала в ход пошли те, что со сливочной начинкой, потом соевые. Кажется, она любила такие в детстве. Врач сидел напротив, над полной дымящейся чашкой и с любопытством за ней наблюдал.
– Ксения, вы ведь, кажется, модель.
– Ну да, – с набитым ртом подтвердила она, – а что, не похожа? Можете не отвечать, вопрос риторический. Сама знаю, что выгляжу отвратно.
– Это не так, – мягко возразил он, – просто мне кажется… Вам требуется помощь психолога.
– Никогда не доверяла мозгоправам.
– У вас депрессия. Это неправильно. Вы знаете, что ваше внутренне состояние напрямую влияет на процесс заживления?
– Все нормально с моим состоянием, – она почувствовала, как к глазам снова подступают слезы, – это из-за спиц… Я не знала, что такое бывает.
– Штатная ситуация, в следующий раз не пугайтесь так, просто сразу приезжайте. А насчет психолога… позвольте рекомендовать вам одного моего знакомого, он…
– Не стоит, – перебила Ксения, – со мной все в порядке. Мне просто нужно время, чтобы привыкнуть.
* * *В тот вечер ничего не подозревающая Наталья отправилась в небольшой спортклуб, который открыла одна из ее соседок. Клубом пользовались только жители их поселка – членские карточки были у всех, но, как правило, лень одерживала победу в схватке с желанием обзавестись фигуркой спортивного типа, и залы пустовали. Спортклуб был единственным местом, где Наталья осмеливалась появиться в «натуральном» виде – настолько невелик был шанс встретить кого-нибудь знакомого.
С влажными после душа волосами, небрежно прихваченными на макушке, с блестящим от крема лицом, в растянутых спортивных бриджах и неглаженой футболке, она грациозно оседлала велотренажер, как вдруг…
Его силуэт сразу показался ей знакомым. Мужчина стоял к ней спиной – он пытался одержать победу над штангой весом семьдесят килограмм. Вокруг него суетилась Наташина знакомая, восемнадцатилетняя Валечка из двенадцатого коттеджа, профессиональная бездельница, со вкусом проматывающая деньги банкира-отца. Валентину было не узнать. Ее веснушчатое миловидное лицо было покрыто слоем персикового тонального крема, что никак не соответствовало обстановке – пыльноватые маты, штанги, ненавязчивый запах пота, которым, казалось, были пропитаны сами стены. Голубые глаза аккуратно подведены, губы блестят, а само лицо будто светится изнутри, словно вместо мозга в Валентининой черепной коробке расположился многоваттный софит.
Но самым главным было другое – эгоистичная, избалованная Валечка вела себя так, словно была наложницей штангиста. Она подавала ему то полотенце, то бутылку с минеральной водой, задорно хлопала в ладоши, если штангу удавалось-таки оторвать от земли. Смотрелось это жалкова-то – Наталья всегда недолюбливала женщин, прогибающихся под авторитетом своих любовников.
