Маша Царева - Силиконовые горы
– Нет, он не профессиональный садовник. Может быть, лучше пригласить садовника Иртеневых?
– Я сама решу этот вопрос, – холодно ответила Наташа.
И решила – тем же вечером.
К первому свиданию с Дамиром она готовилась так тщательно, словно оно и впрямь было настоящим свиданием. Приняла ванну с несколькими каплями апельсинового масла, уложила волосы по-новому, пушистой челкой вперед. Надела шелковое белье и алый сарафан, соблазнительно струящийся вдоль тела. Хотела сунуть ноги в парадные золотые босоножки, но в последний момент передумала – все должно выглядеть естественно – и предпочла соломенные сабо.
Наташа нашла его в саду, он пытался чистить бассейн. Увидев ее, Дамир не удивился – к соседям постоянно заходили гости, и некоторые из них останавливались с ним поболтать.
На этот раз Наташа взяла себя в руки, несмотря на то что даже лишенный новизны восприятия его образ все еще производил на нее глубочайшее впечатление.
– Здравствуйте, – улыбнулась она, – а я к вам.
– В смысле – к Сергею Семеновичу? – у него был легкий акцент, это показалось ей сексуальным. – Он в доме.
– Нет, именно к вам, – Наташа присела на садовую скамейку, в разрезе сарафана мелькнула загорелая нога, на которую Дамир, не привыкший к такой роскоши, незамедлительно уставился, – я ваша соседка, меня зовут Наталья.
– Да, я знаю. Видел вас утром. Дамир, – он казался немного смущенным.
– Сегодня я собиралась поговорить с Сергеем Семеновичем насчет вас, – Наташа ритмично покачивала носочком сабо, он завораживающе наблюдал за ее телодвижениями.
– А что случилось? Я что-то сделал не так? – немного напрягся Дамир.
– Все в порядке. Хотела отпросить вас ко мне в сад. Мне необходимо устроить клумбу, я бы заплатила.
– Это можно, – явно обрадовался он, – здесь работы не очень много, у меня половина дня свободная.
– Так может быть, завтра и начнете? – приподняла она бровь.
– Наверное, да, – поколебавшись, согласился Дамир, которому очень уж хотелось побыстрее приобрести велосипед.
– Значит, буду ждать вас у себя в районе… – Наташа нахмурилась, прикидывая, во сколько ее родители завтра собирались отчалить из дома, – скажем, в районе полудня.
* * *В районе полудня все у них и получилось, все срослось. У него была горячая южная кровь, у нее – прозрачное белое платье с откровенным декольте. Сначала Наташа деловым тоном раздавала необходимые распоряжения, а Дамир, примериваясь, осматривал площадку для будущей клумбы. И вдруг – она оборачивается, фирменный взгляд из-под челки, кончик розового языка неспешно проводит по отбеленным зубам. Только дурак истолковал бы эту безмолвную мольбу неверно, а Дамир при всей своей неопытности явно не числился в дураках.
К возмущенной радости подглядывающей домработницы Полины, все произошло прямо в саду, на предусмотрительно захваченным Наташей шерстяном пледе. Ее белое платье было перепачкано землей и травой, его литое тело красиво блестело переливающимися на солнце бисеринками пота. Его неискушенность в играх любовных стопроцентно компенсировалась природным темпераментом. Ничего особенного вроде бы он и не делал, но Наташа чувствовала себя как на американских горках – нарастающее предвкушение, зудящая сладость в паху, а потом падение в бездонную внутреннюю пропасть, доверху заполненную неразбавленным адреналином.
А потом они лежали, кое-как прикрывшись пледом, и Наталья курила «Vogue» с ментолом, а он, запрокинув голову, просто смотрел на колышущуюся над головой листву.
– Ты животное, – довольно промурлыкала она, – и это комплимент.
– Ты тоже, – как ни в чем не бывало ответил Дамир.
То, что произошло в последние полчаса, уравняло их возраст и статус, Дамир больше не выглядел смущенным. Наоборот – он, казалось, чувствовал себя хозяином положения, – это, хоть и было неправдой, умиляло разомлевшую Наташу.
– У тебя было много женщин? – задала она сакраментальный вопрос всех чрезмерно разговорчивых любовниц, потихоньку приступающих к завоеванию крепости под названием «ум и сердце».
– Восемь, – подумав, ответил он.
«Врет», – решила Наташа. Как бы приятно ей было знать, что она самая первая. Желанная растлительница, взрослая проводница по миру тайных страстей. «А ведь я еще никого не лишала девственности, – лениво подумала она, – может быть, стоит переключиться на совсем молоденьких? Или в моем возрасте это пошло?»
– Но русских только две, – добавил Дамир.
– А кто первая? – незамедлительно возревновала она.
– Да так… – он хмыкнул, – на прошлой неделе познакомился возле магазина с одной. Тоже вроде в этом поселке живет. Высокая такая, полная. Лидией зовут.
– Да это же Лидка Щукина из восемнадцатого дома, – возмутилась Наталья, – да ей же под сорок, а все туда же!
– А тебе? – усмехнулся он.
– Мне двадцать семь, – она вскинула подбородок, и тут с ужасом поняла, что когда ей самой было пятнадцать, то и тридцатилетние, и сорокалетние казались одинаково старыми, – и что же Лидка?
– А что Лидка? – передернул плечами он. – Сумки попросила дотянуть, потом чаю предложила.
Наташа даже ахнула от наглости такой. Сумки! Да у нее же «мерседес» с шофером, который наверняка ждал ее возле магазина, как обычно! Совсем неудивительно, что Щукина никогда Наташе не нравилась. Да на нее в суд подать за такое можно. «И на меня заодно…»
– Когда уже в дом вошли, я понял, что никаким чаем меня угощать не собираются, – Дамир бессовестно подливал масла в огонь ее ревности, – сумки поставил на стол, а она так на меня посмотрела… Ну я и… – усмехнувшись, он замолчал, но затянувшая пауза была красноречивей любого ораторского монолога.
Наташе захотелось немедленно надеть платье, взлететь по лестнице вверх, в родительскую спальню, достать из верхнего ящика папиной тумбочки пистолет и нагрянуть к Щукиным.
– Ты гораздо красивее, – прошептал Дамир, щекоча ей плечо ветерком влажного дыхания, – если бы я знал о тебе, то в ее сторону даже не посмотрел бы.
Она повернула к нему лицо – не врет ли?
Дамир не врал. Его восхищенный взгляд, казалось, желал вобрать в себя каждый тонкий штрих ее образа. Он внимательно рассматривал ее родинки, брови, зажившие ссадинки.
– У тебя глаза необычные, – сказал он, – вроде бы и голубые, но возле зрачка зеленые крапинки…
И она поплыла, растаяла, как Снегурочка над костром. Успокоилась. Да разве имеет значения существование на свете толстомясой Лидии Щукиной, которая пользуется надуманными обманными предлогами для заманивания невинных агн цев на свою территорию? Да разве имеет какое-то значение его и ее прошлое? Когда есть вот этот взгляд, этот голос, руки эти…
