Я держу тебя (ЛП) - Уильямс Стейси

— Дорогая, это мы ещё посмотрим. Нам бы не хотелось, чтобы твоему безупречно чистому мужу вдруг пришлось отвечать на вопросы о том, откуда он на самом деле.

— А шантаж считается уголовным преступлением, — огрызаюсь я в ответ. — Рискну предположить, что ты не ищешь проблем с законом. На всякий случай, я попрошу своих друзей из ФБР немного покопаться в этом деле. Не удивляйся, если они постучат просто из предосторожности.

Угроза Шейну превращает мой страх в гнев. Я в бешенстве.

— А теперь держись подальше от Шейна и никогда больше мне не звони, или для тебя всё будет намного хуже, чем просто визит федералов, — когда он начинает ругать меня, я добавляю. — О, ещё кое — что. Не будь настолько глуп, чтобы думать, что я блефую. У меня гораздо больше связей, чем ты можешь себе представить.

Я вешаю трубку и хочу выбросить свой телефон в окно и переехать его. Я хочу знать, откуда у этого неудачника мой номер телефона, а также почему Шейн не сказал мне, что он угрожал ему.

Я снова кладу голову на руль, обхватив его руками, пытаясь вернуть контроль над каждой клеточкой своего тела. Я вдыхаю и выдыхаю, напоминая себе, что мы с Шейном даже толком не знаем друг друга, но я сижу здесь, зная, что должна рассказать ему о том, что произошло с Клиффом и Джоан. У Шейна нет причин мне что — либо рассказывать. Он с самого начала ясно дал понять, что всего лишь помогает мне. Он не хотел отношений. Он мне ничего не должен.

Я сжимаю челюсть, желая закричать или ударить что — нибудь, или кого — нибудь. Такое чувство, что всё выходит из — под контроля, и я понятия не имею, как с этим справиться. Всё, чего я хочу, это отключиться и отгородиться от всего, но я не могу. Я хочу разозлиться на Шейна и вернуться к тому времени, когда мне было всё равно. Я не хочу делиться с ним самыми личными и уродливыми частичками себя. Я хочу сохранить их в безопасности и спрятать, но я не могу. Я вынуждена давать ему больше, зная, что никогда ничего не получу взамен.

Я сказала, что позвоню ему, но не могу. Вместо этого я набираю номер Коула.

— Привет, Мэгс. Как всё прошло?

— Как я и ожидала. Бен хочет, чтобы я передала доказательства, — я не могу скрыть дрожь в голосе. Он секунду молчит, прежде чем ответить.

— Всё будет хорошо. Я знаю, ты не хочешь этого делать, но он бы не просил об этом, если бы в этом не было необходимости.

— Я знаю, — у каждого есть критический момент, и я очень близка к своему. — Я должна сказать Шейну.

— Мэгги.

— Я знаю. Я знаю. Я должна была сказать ему, но, Коул, это пытка…произносить это вслух.

Даже мы с Коулом никогда не обсуждали это подробно, и он не видел фотографий и документов.

— Мэгги, никто не почувствует ничего, кроме отвращения. К ним, но не к тебе.

Я фыркаю.

— Да, если мне поверят.

— Никто из тех, кто имеет значение, никогда не подумает, что ты сделала что — то не так. Кому не всё равно, что они подумают. Шейн заботится о тебе. Он знает тебя. Мэгги, ты должна сказать ему.

— А как же мальчики? — я шмыгаю носом, когда плотина начинает рушиться. — А что, если мне придется рассказать мальчикам? Как мне им это объяснить?

— Если до этого дойдет, мы сделаем это вместе, но, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы заставить их отказаться от этого.

— Моё слово против их, — я пытаюсь сдержать ещё больше слез, но жжение в горле становится невыносимым. Мне нужно быть на занятиях через пятнадцать минут, поэтому мне нужно привести себя в порядок. Коул вздыхает.

— Да, но они гораздо больше заботятся о своей репутации и статусе, и это может их уничтожить. Я надеюсь, что это их уничтожит. То, что они сделали с тобой, непростительно, — я пытаюсь взять себя в руки. — Хочешь, я зайду позже и поговорю с Шейном вместе с тобой?

Уголок моего рта приподнимается.

— Нет, но ты самый лучший брат. Просто молись, чтобы этого было достаточно. Лив не может жить с ними.

— Я знаю, сейчас может показаться, что это не так, но всё будет хорошо.

— Ты так думаешь? — спрашиваю я, потому что в данный момент не чувствую, что всё будет хорошо.

— Да. Я не знаю, как кто — то может смотреть на то, как ты обеспечиваешь детей, ты и Шейн, и думать, что в мире есть место лучше.

— Спасибо. Я дам тебе знать, как всё пройдет.

— Я здесь, если понадоблюсь.

Я смахиваю слезу.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Глава 39

ШЕЙН

Я всё утро ждал, что Мэгги позвонит и расскажет мне, что сказал её адвокат, но она не позвонила. Мне нужно идти на встречу, но я бы предпочел заняться чем — нибудь другим. Я не хочу сидеть в комнате с кучей мужчин, пока моё разочарование продолжает нарастать. Тупая боль нарастает в основании моего черепа и спускается вниз по шее, когда я сажусь на своё место, и всё моё тело сковывает напряжение.

Я хочу знать, что, чёрт возьми, происходит. Я хочу знать, что посоветовал её адвокат. Мысль о борьбе за Лив для меня как удар кулаком в живот. Я не могу представить, что её разлучат с Мэгги и мальчиками. Это всё, что Лив знает, она и так пытается понять, где её мама. Этот иск не может быть рассмотрен, но, учитывая, что Мэгги не позвонила мне, как обещала, мой желудок сжимается от страха.

Последние несколько дней у неё что — то не ладилось. На самом деле, с тех пор, как появился Дэнни. Когда я попытался заставить её рассказать мне, что происходит, она попросила меня прекратить это. Как я мог не согласиться? Я видел, как она борется, и слышал боль в её признании, которое она не хотела мне говорить. Я понял.

У меня есть длинный список вещей, о которых я не хочу говорить или обсуждать. Когда — либо. Наблюдая за тем, как она старается быть в порядке, хотя я знаю, что это не так, у меня внутри что — то гноится. Она позволила мне участвовать во всем этом. Я — часть их жизни, а она скрывает от меня то, что имеет значение.

Я хочу знать, что это, и я хочу помочь. Я не хочу чувствовать себя брошенным на произвол судьбы. Неужели она мне не доверяет? Разве я не показал ей, что я рядом? Что я хочу быть частью всего, что происходит.

Я снова проверяю свой телефон, когда входит тренер Кавано. Сообщений нет. Если бы эта встреча не была важной, я бы отправился в комплекс и подождал окончания её занятий. Вместо этого я сижу здесь, моё колено дергается, в голове стучит, а уровень моего терпения близок к пределу.

Моя встреча затягивается, и я спешу на тренировку, останавливаясь только в своём кабинете, чтобы взять блокноты. В моей голове работает отбойный молоток, и терпение на исходе, но я должен сосредоточиться на своих ребятах и на том, над чем нам нужно поработать в предстоящей игре. На поле мне не нужно скрывать свой кипящий нрав, и я могу сказать, что ребята чувствуют его, когда Ник закатывает глаза после того, как я говорю им, что их небрежная попытка недостаточно хороша.

В середине тренировки у меня в кармане вибрирует телефон. Я достаю его из кармана, желая, чтобы это была Мэгги, но это не она. Мой желудок падает, когда я вижу, что это школа Гаррета и Тедди.

Моё разочарование сменяется внезапным беспокойством, когда я нажимаю зеленую кнопку.

— Алло.

— Мистер Картер. Это медсестра из Академии Франклина. Я не смогла дозвониться до миссис Картер. У Гаррета случился приступ анафилактической аллергии, и пока мы разговариваем, его везут в больницу милосердия.

У меня перехватывает дыхание, и в груди разгорается пламя, но ноги заставляют меня двигаться.

— Он сразу же ввел ЭпиПен, и директор Джонсон едет с ним в машине скорой помощи.

— Хорошо. Я уже еду. Спасибо, — я вешаю трубку и бросаюсь бежать, крича тренеру Кавано, что у меня чрезвычайная ситуация. Я набираю номер Мэгги, пока бегу к своему грузовику, но попадаю на голосовую почту, поэтому я оставляю ей отчаянное сообщение, хотя знаю, что у нее уже есть сообщение из школы.

Оказавшись в своём грузовике, я вывожу его со стоянки, моё сердце и разум бешено колотятся от мыслей о Гаррете и о том, через что он проходит. Я пытаюсь напомнить себе, что сказала медсестра. Она сказала, что он ввел ЭпиПен, который, как я знаю, должен помочь. Мэгги сказала мне, что это то, что мне нужно сделать, если у него начнется приступ.