Я держу тебя (ЛП) - Уильямс Стейси

Тропы:

— Слоуберн

— Ворчливый и Солнышко

— Одинокий опекун

— Обретенная семья

— Сильная главная героиня

— Эмоциональные шрамы

— Только поцелуи

— Тренер по футболу и бывшая балерина

Для нелюбимых.

Это неправда. Скажите это. Скажите это снова…вслух.

Теперь пришло время поохотиться. Поищите её. Никогда не останавливайтесь. Ищите в каждом уголке и щели. Это может быть нелегко. Это может быть действительно трудно. Но когда вы в конце концов найдете её — держите крепче и никогда не отпускайте.

Любовь…это то, для чего мы созданы. Это касается и тебя.

Глава 1

МЭГГИ

— Печенье!

Тыльной стороной ладони я ударяюсь об угол прикроватной тумбочки. Острая боль рикошетом проходит по моей руке к плечу. Я сжимаю челюсти и задерживаю дыхание, когда на моём четвертом будильнике звучит какая — то хрень в стиле кантри — рэпа с одной из местных радиостанций. Я прижимаю руку к груди, сжимаю её в кулак, сдерживая ругательство. Мне нужно ещё пять минут, но у меня закончились будильники. Реальность такова, что ещё пять минут ни черта не помогут. Мне нужен год, чтобы впасть в спячку и восстановиться, но на это нет времени.

Я переворачиваюсь на спину, вытягиваю руки над головой и сгибаю пальцы ног. Со стоном раскидываю ноги в сторону, заставляя себя выпрямиться. Моё тело обмякает от искушения снова заснуть. Чтобы заставить меня двигаться, нужен хороший толчок, или достаточно просто разозлить меня.

Зная, что не могу поддаться искушению, я тащусь в душ в полной темноте, обходя огромную кучу грязной одежды посреди пола. В моей комнате беспорядок, но главное — последовательность.

Я принимаю душ и натягиваю пару черных леггинсов и простую белую футболку, прежде чем тащу свою задницу на кухню, где находится мой любимый прибор для приготовления топлива.

Я достаю из шкафчика четыре тарелки и коробки с хлопьями, слышу, как наверху спускается вода в туалете, а затем в раковине, и понимаю, что мальчики уже встали. Одним сражением, которое мне предстоит выдержать этим утром, стало меньше.

Пока я упаковываю ланчи, в кухню заходит Хэнк, хватая тарелку и коробку хлопьев с арахисовым маслом “Captain Crunch”. Он садится за стол в своей обычной молчаливой манере. Мы оба ненавидим утреннюю болтовню, но, к сожалению, у жизни другие планы.

— Тебя нужно забрать после тренировки? — нарушаю я утренний покой.

Он бормочет что — то похожее на “Нет”.

— Так пойдешь домой сразу после? — уточняю я, учитывая его нынешнюю потребность проверить границы дозволенного.

Поверх моего плеча его глаза встречаются с моими, в них сквозит полнейшая скука и тоска по подростковой жизни.

— Да.

Гаррет и Тедди заходят на кухню, находят свои тарелки и коробки с хлопьями. Если бы предпочтения в хлопьях могли определять характеры, эти мальчики могли бы стать предметом психологического исследования. Гаррет берет Raisin Bran, а Тедди — Trix.

Когда кухня наполняется звоном ложек и чавканьем, я делаю свой первый потрясающий глоток дымящегося горячего кофе. Слишком горячо. Я провожу языком по верхней части рта, задаваясь вопросом, можно ли его привести в чувство. Чёрт.

Дав черной жидкости остыть, а языку прийти в себя, я перехожу от упаковки ланчей к приготовлению ужина в маленькой волшебной машинке. Ужин может иметь одинаковую кашеобразную консистенцию каждый вечер недели, но он полезный и домашний.

— Что ты готовишь на ужин? — спрашивает Гаррет набитым ртом.

— Цыпленок барбекю с картошкой.

Парни стонут, и я поворачиваюсь, чтобы пронзить их свирепым взглядом.

— Как только вы, ребята, захотите спланировать меню и спуститесь сюда пораньше, чтобы приготовить ужин, то я буду очень рада. Я бы с удовольствием поворчала по поводу того, что вы готовите.

Я чувствую, как они закатывают глаза, но я предпочитаю не обращать на это внимания.

Споласкивая руки в раковине, я вижу в дверях Лив, которая протирает заспанные глаза, прижимая кролик к груди.

— Ну, доброе утро, красавица, — я наклоняюсь, чтобы подхватить её на руки, понимая, что скоро она станет слишком большой для этого, поэтому прижимаю её к себе ещё крепче. — Ты встала ужасно рано.

— Тедди снова запустил в меня змею. Мне это не нравится.

Лив кладет голову мне на плечо, а я смотрю на Тедди, который ерзает на своём стуле, пока ест. Маленький непослушный ребенок, как обычно, ничего не замечает. Я стараюсь помнить, что шутки придает всему легкость, когда иногда всё остальное кажется очень тяжелым.

— Ты готова позавтракать?

Лив кивает, потирая глаза, и я сажаю её рядом с Гарретом, чтобы разогреть ей овсянку.

— Мальчики, заканчивайте и почистите зубы, пока автобус не подъехал. И не заставляйте меня нюхать ваше дыхание. Ни у кого нет времени на дополнительные визиты к дантисту, Тедди.

Они ставят свои тарелки в раковину и устремляются обратно вверх по лестнице. Пока Лив ест, я беру банан с арахисовым маслом и достаю из морозилки смузи. С подъездной дорожки доносится звуковой сигнал, и Хэнк первым выскакивает за дверь.

— Сделай правильный выбор сегодня, — кричу я, когда дверь закрывается, и Гаррет с Тедди возвращаются за своими обедами и рюкзаками. — Гвен будет здесь, когда вы вернетесь домой, но я приеду пораньше. Пожалуйста, постарайтесь сделать домашнее задание. Пора прекратить сидеть за ним до поздней ночи, — я бросаю на Тедди ещё один взгляд, который он игнорирует.

Я обнимаю их обоих, прежде чем они уходят ждать автобус.

— Вы двое сегодня присмотрите друг за другом и будьте добры, — Гаррет обнимает меня, пока Тедди пытается вырваться. Как раз перед тем, как я слышу щелчок двери, я чувствую, как дротик Нёрфа попадает мне в ягодицу. Этот маленький подлый говнюк мог бы выиграть соревнование снайперов. Игра начнется, когда он вернется домой, и он даже понятия не имеет, что его ждёт.

Лив слезает со стула и отдает мне свою тарелку.

— Давай — ка оденем тебя. Гвен должна прийти с минуты на минуту.

Гвен работает в нашей семье много лет и является прочным звеном, которая удерживает нас вместе. Мой отец нанял её после рождения Хэнка, и с тех пор она стала частью нашей семьи. Слава богу, она осталась с нами, потому что я не знаю, что бы я без неё делала.

Пока я расчесываю волосы Лив, из моего телефона, заткнутого за пояс леггинсов, доносится мелодия звонка Коула.

— Я впечатлена, что ты встал так рано. Чего ты от меня хочешь?

Он смеётся.

— Что подмешали тебе в кофе сегодня утром? Ты ужасно бодрая.

Я закатываю глаза, прикусывая кончик языка, чтобы проверить, вернулось ли ко мне хоть какое — то чувство.

— Ха — ха. Ты знаешь, что в эти дни у меня нет выбора, кроме как быть Маленькой мисс Солнышко. Поверь мне. Это отнимает много сил. В другой жизни мы с Хэнком могли бы продержаться на одних закусках до полудня, — его смех заставляет меня улыбнуться. — Серьезно, зачем ты мне звонишь?

Я люблю своего брата, чистокровного, который всего на пару лет младше, но я знаю со стопроцентной уверенностью, что он ни за что не позвонит мне в такую рань, чтобы поболтать. Я жду.

— Мне нужно, чтобы ты проверила кое — кого из ребят на сегодняшней тренировке. Они не справляются и должны посетить твой класс как можно скорее.

Мой брат — стартовый квотербек “Colorado State”, и он хорош. Действительно хорош.

Коул живет, ест и дышит футболом. Так было всегда. Я не могу вспомнить время, когда он был без футбольного мяча.

После окончания школы в этом году он должен занять одно из первых мест на драфте, многие ожидают от него этого. Эти ожидания связаны с тем фактом, что он сын Тима ‘Ракеты’ Мэтьюза. Это наследие, которое он носит на своих плечах, и он несет его достойно, но иногда я задаюсь вопросом, не становится ли этот груз слишком тяжелым. Он требует совершенства не только от себя, но и от своих товарищей по команде. Когда он видит, что у кого — то что — то не получается, он делает всё необходимое, чтобы повысить их уровень.