Александр Минчин - Юджиния
— Мистер Нилл, — сказал Александр после первой затяжки, — я хочу поблагодарить вас за все, что вы сделали — касательно полицейского.
— Это для Юджинии. Я не мог видеть ее наполненные тревогой и волнением глаза. Для вас бы я ничего не делал.
— Благодарю за откровенность. Это, наверно, очень дорого обошлось вам.
— Ваше «веселое развлечение» стоило триста тысяч долларов. На меньшее проклятый поляк не соглашался.
Александр впервые слышал, чтобы мистер Нилл кого-то проклял.
— Я бы хотел выплатить вам эту сумму.
— Не стоит беспокоиться, считайте, это мой подарок вам к следующему дню рождения: освобождение от тюрьмы. Хотя когда-то я мечтал вас туда посадить.
Юджиния подошла и взяла их за руки.
— Десерт!
И столько чувств она вложила в это слово, что они невольно улыбнулись.
Во время чаепития Клуиз спросила:
— Как тебе нравится платье Юджинии, Деминг?
— Я не ее муж. Поэтому не мне судить, — тактично ответил мистер Нилл.
Щеки Юджинии слегка зажглись. Не то от выпитого чая, не то от папиного взгляда.
— Это только для домашних, — ответил в никуда Александр.
Мистер Нилл облегченно вздохнул.
— Я очень рад, что это не для публики. И она не будет видеть это. То, что принадлежит нашей семье.
Все вежливо засмеялись.
— Деминг, я сама помогала Юджинии выбирать это платье.
Он улыбнулся.
— Учитывая вкусы Клуиз, это может быть не только для внутреннего, но и для внешнего пользования.
Они оценили его чувство юмора. Вечером в спальне, уже когда они ложились, Александр опять наткнулся на эту фразу.
— Юджиния, откуда ты знаешь итальянский?
— Я виновата, что скрыла. Еще в школе я год училась и жила в Риме.
— Почему же ты скрыла?
— Я не хотела мешать тебе открывать Рим для меня. Ты это так вдохновенно делал, и я тебе благодарна за мой новый Рим. Спасибо.
Она подошла и склонила ему голову на плечо:
— Ваше «веселое развлечение» стоило триста тысяч долларов. На меньшее проклятый поляк не соглашался.
Александр впервые слышал, чтобы мистер Нилл кого-то проклял.
— Я бы хотел выплатить вам эту сумму.
— Не стоит беспокоиться, считайте, это мой подарок вам к следующему дню рождения: освобождение от тюрьмы. Хотя когда-то я мечтал вас туда посадить.
Юджиния подошла и взяла их за руки.
— Десерт!
И столько чувств она вложила в это слово, что они невольно улыбнулись.
Во время чаепития Клуиз спросила:
— Как тебе нравится платье Юджинии, Деминг?
— Я не ее муж, поэтому не мне судить, — тактично ответил мистер Нилл.
Щеки Юджинии слегка зажглись. Не то от выпитого чая, не то от папиного взгляда.
— Это только для домашних, — ответил в никуда Александр.
Мистер Нилл облегченно вздохнул.
— Я очень рад, что это не для публики. И она не будет видеть это. То, что принадлежит нашей семье.
Все вежливо засмеялись.
— Деминг, я сама помогала Юджинии выбирать это платье.
Он улыбнулся.
— Учитывая вкусы Клуиз, это может быть не только для внутреннего, но и для внешнего пользования.
Они оценили его чувство юмора. Вечером в спальне, уже когда они ложились, Александр опять наткнулся на эту фразу.
— Юджиния, откуда ты знаешь итальянский?
— Я виновата, что скрыла. Еще в школе я год училась и жила в Риме.
— Почему же ты скрыла?
— Я не хотела мешать тебе открывать Рим для меня. Ты это так вдохновенно делал, и я тебе благодарна за мой новый Рим. Спасибо.
Она подошла и склонила ему голову на плечо:
— Мой муж.
Он зацеловал ее лицо.
Утром он удивился, увидев мистера Нилла и Клуиз завтракающими на кухне.
— Мы хотим быть русскими, — сказала Клуиз. И он рассмеялся. — А где Юджиния?
— Через минуту спустится.
— Чай или кофе? — спросила Клуиз.
— Половина на половину, — сказал он; теперь рассмеялась она.
Мистер Нилл попрощался и пожелал им веселиться до вечера.
Клуиз подала ему сок и прибор.
— Как твоя ночь?
— Нормально.
— Я завидую Юджинии.
— В чем?
Клуиз не ответила.
— Тебе нравится твоя жизнь? Ты доволен?
— Клуиз, почему вам так важно, чтобы мне нравилась моя жизнь?
— Я очень-очень стараюсь, чтобы все твои желания беспрекословно исполнялись. И прикладываю много сил, чтобы ты был счастлив.
— Каким образом? Для чего?
— Я дышу легче, когда ты рядом…
И как бы в подтверждение ее грудь поднялась и опустилась.
— Я рад, что так оздоровительно влияю на ваш чувствительный организм.
— О, он очень чувствительный. У меня такое чувство, что нам еще многое предстоит… вместе.
Юджиния вошла на кухню бесшумно.
— Доброе утро.
Она поцеловала легко Клуиз, потом Александра.
— Соединены поцелуем Юджинии, — пошутила Клуиз с улыбкой. И Александр почему-то вздрогнул. — Хорошо, молодые леди и джентльмены, вы тут развлекайтесь, а у меня встреча с косметичкой в десять утра. До вечера.
Все распрощались.
— Тебе чай или кофе? — спросила Юджиния. И сама ответила: — Впрочем, ты никогда не пьешь кофе.
И налила ему чай.
— Мой муж, как дела? — улыбнулась она.
От слов «мой муж» он снова вздрогнул. Он был какой-то дерганый с утра.
— Юджиния, мы сегодня идем к Кении на ленч. Ты не против?
— Я рада.
— Заодно он просил, чтобы мы приехали на час раньше. Он хочет посмотреть тебя, может, сделать общие анализы.
— Опять?!
— Юджиния. Прошло уже более чем полгода с того момента, как ты последний раз проверялась.
— Разве?
— А женщине следует проверяться каждые шесть месяцев.
Неожиданно она улыбнулась.
— Ради тебя я на все согласна. — Потом, хитро прищурив глаза, спросила: — А откуда ты знаешь, что женщине нужно проверяться раз в полгода?!
За этот вопрос он долго-долго поцеловал ее.
В половине одиннадцатого машина ждала их у входа.
Он открыл дверь для Юджинии, помог ей сесть, ненароком коснувшись грациозных колен. Сам сел за руль. Нога слегка дрожала, нажимая на газ.
Приемная кабинета Кении, обычно заполненная, была пуста. Через мгновение показался стройный, элегантный доктор в накрахмаленном синем халате. Он поцеловался с Юджинией и обменялся рукопожатиями с Александром.
— Я специально разгрузился к вашему приходу, чтобы мы могли чуть-чуть поговорить.
— Чудесно, — сказала убежденно Юджиния.
— Но сперва я быстро осмотрю Юджинию, чтобы мы были свободны и вышли на воздух.
Александр заметил, как губы Юджинии сомкнулись. «Быстро» заняло целый час. Наконец двери кабинета отворились, и Юджиния радостно повисла у него на шее. Коснувшись его уха, она прошептала:
