Юджиния Райли - Триумф экстаза
Обзор книги Юджиния Райли - Триумф экстаза
Юджиния Райли
Триумф экстаза
Любовь,
Я для тебя прошла сквозь пламя,
Стряхнула
С плеч тяжелый гордости покров
И, обернувшись,
Увидала, как в пепел превратился он.
И все равно
Пришла к тебе.
Твое прикосновенье
До самой глубины
Мне душу опалило —
Но наслажденьем
Эта боль была.
Пролог
13 марта 1836 года
Она на коленях стояла под дождем, вцепившись в крест, наскоро сделанный из веток платана. Под этим крестом лежали мать Эмили Барет и ее мертворожденный брат. Эмили не замечала хаоса вокруг горящей деревни Гонсалес и поспешно отступающей техасской армии. Девушка в отчаянии цеплялась за крест на могиле матери. «Странно, — тупо подумала она, — что сердце разбивается совершенно беззвучно…»
Невдалеке на грубой телеге, запряженной волами, сидела хрупкая пожилая женщина. С беспокойством оглядываясь по сторонам, Розанна Барет заметила солдат, втаскивающих ящики с порохом в двери фермерского дома, который она и Эмили только что покинули. Со странным равнодушием Розанна смотрела, как двое техасцев подожгли дом и его охватили языки пламени. Весь город превратился в пылающий ад, черный едкий дым висел во влажном воздухе, заглушая сладковатый запах гниющих в реке деревьев.
— Прошу тебя, дитя, поторопись, почти все уже уехали, — взмолилась Розанна. — Я слышала, что глухой Смит заметил приближающегося со стороны Сан-Антонио генерала Сеема. Поторопись, не то нас убьют, как твоего храброго папочку.
Но внучка, казалось, ничего не слышала. Только слово «папочка» проникло в ее затуманенный мозг.
И сейчас, стоя под холодным дождем, заново переживала ужас того недавнего дня, когда Сюзанна Дикерсон сообщила двум десяткам женщин о судьбе их мужчин. Эмили помнила жалобные вопли и причитания. Ее мать, всегда такая тихая, молча упала на землю и потеряла сознание.
Но кошмар только начинался: Эмили с ужасом смотрела, как у матери начались схватки и она родила крохотного мальчика, которого с трудом доносила почти до срока. После нескольких выкидышей долгожданный младенец родился мертвым, и Эмили, цепенея от страха, видела, как мать, которой было уже все равно, истекая кровью, умерла в холодном, мрачном фермерском доме.
— Мадам, генерал Хьюстон приказал всем жителям эвакуироваться! Гоните свою повозку!
При звуках этого повелительного голоса Эмили подняла глаза и сквозь слезы и струи дождя увидела человека в черном на великолепном черном арабском скакуне. Величественный жеребец ржал и нетерпеливо бил копытами по размокшей земле, а всадник снова и снова настойчиво просил старуху уехать.
— Вы хотите, чтобы сантанисты прикончили вас на месте, мадам?
— О нет, сэр! — чуть не плача возразила Розанна, глядя на молодого человека без шляпы, в заляпанных грязью сапогах и промокшей куртке. — Здесь моя внучка, сэр. Она лишилась рассудка и не желает уходить от своей покойной матери.
Вытирая со лба пот, солдат обернулся и посмотрел на Эмили, которая снова забыла обо всем вокруг, застонала и вцепилась в крест, как утопающий хватается за соломинку. Поморщившись, высокий техасец спешился и подошел к Розанне.
— Я — капитан Эдгар Эшленд, мадам. Как зовут эту девушку? — мягко спросил он.
— Эмили, сэр.
— А теперь уезжайте, мадам. Я позабочусь о том, чтобы Эмили вскоре присоединилась к вам.
Розанна открыла было рот, чтобы возразить, но капитан просто сказал:
— Даю слово. — И сжал ее руку.
Старая женщина тяжело вздохнула.
— Ее жизнь в ваших руках, сэр. Благослови вас Бог! — воскликнула она и стегнула волов поводьями.
Капитан смотрел, как фургон Баретов, груженный жалкими, но дорогими для них пожитками, присоединился к толпе убегающих солдат и жителей городка. Затем привязал своего коня Аполлиона к дереву и подошел к маленькой, насквозь промокшей Эмили Барет. За все свои двадцать девять лет Эдгар Эшленд не видел более жалкого зрелища, чем эта дрожащая девушка в черной грязи. Он опустился на колени, положил ладонь на ее плечо и мягко позвал:
— Эмили?
Она не ответила. Капитан слегка встряхнул девушку и повторил ее имя. Эмили взглянула на него, и у Эдгара перехватило дыхание от изумления. Девушка была очень красива. Несмотря на золотисто-русые волосы, ее ярко-голубые глаза обрамляли длинные, черные ресницы.
Это хрупкое создание растрогало обычно грубоватого Эдгара. Он с состраданием окинул взглядом ее дрожащую фигурку и не мог не заметить крепкую молодую грудь, обтянутую мокрой тонкой тканью, и бережно стянул покрепче концы шерстяной шали на ее груди.
— Эмили, дорогая, — заговорил он немного отрывисто, завороженный ее красотой, — мы должны немедленно уходить. Скоро здесь будут сантанисты.
Эмили слышала его как сквозь туман и вздрогнула, когда над головой раздался удар грома.
— Са-та-на, — пробормотала она обреченно, пристально всматриваясь в смуглого техасца.
Может быть, этот человек в черном, с черными волосами и глазами — сам дьявол, который пришел сюда, чтобы выгнать ее с родной земли? Или она уже умерла? И это ад?
— Нет, малышка, — терпеливо ответил Эдгар, — не сатана. Мексиканцы.
Мексиканцы! Война! Эмили сразу все вспомнила и задохнулась от захлестнувшей боли. Эдгар обнял ее, и она в отчаянии зарыдала.
— Бедная девочка, бедный ребенок, — утешал он, гладя ее длинные, золотистые волосы.
«Проклятие всем войнам!» — с горечью думал Эдгар, прижимая к себе Эмили. Генерал Хьюстон отдал приказ эвакуировать жителей, взорвать запасы оружия, сжечь все сооружения, которые могли бы послужить укрытием врагу. Но от выполнения этих распоряжений страдали мирные люди, такие как эта девушка, плачущая сейчас в его объятиях.
Услышав далекий взрыв, он встал, поднял Эмили и заскользил по грязи к Аполлиону. Пока капитан не добрался до коня, девушка безвольно лежала в его объятиях, но вдруг что-то сдвинулось в ее затуманенном мозгу: «Боже мой, — в панике подумала она, — этот безумец уводит меня от моей матери!» Эмили начала бить ногами, кричать и укусила техасца в плечо с такой яростью, что он уронил ее в грязь и завопил от боли.
— Какого черта! — Его смуглое лицо исказилось от гнева, всякое сочувствие к девушке исчезло: Эдгар Эшленд не выносил, когда ему противоречили.
А Эмили уже бежала назад, к могиле матери. Эдгар в ярости погнался за ней, схватил сзади за платье, и серая домотканая материя с треском разорвалась.
Девушка резко обернулась, глаза ее метали голубые молнии. Обезумев от горя, Эмили совершенно не боялась возвышающегося над ней техасца, у которого на бедре висел нож в ножнах, а за пояс был заткнут пистолет.
