Барбара Лайфсон - Ошибка Элис
— Ой. — Ева вздрогнула. — Осторожно, дорогой, мне больно.
— Прости, — механически произнес он; его мысли были далеко отсюда.
Это Элис! — вдруг осенило его, и торжество разлилось по его лицу. Господи, как он мог быть настолько тупым, чтобы не узнать ее коварные следы во всем этом злополучном представлении?!
Он взял в ладони мягкие груди Евы и уткнулся в них лицом. Потом поцеловал ее соски и то место, которое нечаянно укусил, пробормотав бессмысленные слова извинения.
Она славная, подумал он, когда она тяжело задышала и задвигалась под ним. Секс с ней иногда помогал ему привести в порядок разбросанные мысли. Ева развела бедра и прижалась к нему. Он наконец ощутил в себе приятную твердость.
Элис! — думал он, позволяя этому имени резонировать в его голове, пока оно не зазвучало громко и отчетливо, как церковный колокол зимним утром в Нью-Гэмпшире. Элис Хорн, иначе Ида Мэрфи! Ждать больше нельзя, пришло время рассчитаться с этой сукой! Но на этот раз он должен быть уверен, что все будет сделано как надо.
Ида беспокойно ворочалась в постели, не в состоянии выбрать удобное положение. Только нечистая совесть, решила она, может превратить такой совершенный матрас в скалу. Когда раздался звонок в дверь, она на мгновение почувствовала досаду, которая быстро сменилась облегчением. Ида понимала, что все равно не сможет уснуть, и обрадовалась предлогу встать и подумать о чем-нибудь, кроме Стива Стерна и его интервью с Аланом.
Натянув спортивный костюм, Ида направилась к двери. Приникнув к глазку, она почти не удивилась, увидев Теда Паркера, шагавшего взад и вперед по площадке перед дверью. Он выглядел рассерженным. Ну что же, в этом нет ничего нового. Сердитое или надменное выражение, казалось, постоянно присутствовало на лице Теда, когда дело касалось ее.
Ида приоткрыла дверь, стараясь побороть охватившие ее чувства. И главным из которых было сознание того, что, рассержен он или нет, — он был чертовски привлекателен и, как всегда, волновал ее.
— Привед, Тед, — сказала она, не снимая с двери цепочки.
Забаррикадироваться от него? — мелькнуло в ее сознании. Запретить себе принимать его?
— Ты выбрал странное время для визита.
— Извини, но у меня был такой вечер! — устало сказал он. — Я был с Аланом и Мэрион и никак не мог уйти. Открой, пожалуйста. Нам нужно поговорить.
Поколебавшись лишь мгновение, она сняла цепочку и сразу пошла в мастерскую. Она не посмотрела, идет ли за ней Тед, но услышала, как входная дверь захлопнулась за ним. При звуке его голоса она повернулась.
— Ты видела передачу Стива Стерна сегодня вечером? — спросил он без всяких предисловий.
— Да.
— Это все, что ты можешь сказать? Программа не пробудила в тебе ни капли сочувствия к Алану?
Она провела кончиками пальцев по краю вазы, бессознательно ища поддержку в твердой кристальной чистоте стекла. Стекло так незамысловато, подумала она. Но если в нем есть серьезный изъян, оно раскалывается. Если же с ним все в порядке, то можно бесконечно смотреть сквозь его совершенную прозрачность…
— Чего ты ждешь от меня, Тед? Зачем ты пришел сюда? — произнесла она. — Я часто говорила тебе, что чувствую по отношению к Алану. Он не обладает необходимыми качествами, чтобы занимать высокий государственный пост, и избиратели должны знать об этом. Я не сожалею о том, что случилось сегодня. Стив Стерн будто в зеркале показал публике, каков Алан Хорн на самом деле.
Тед, опешив, посмотрел на нее. Затем замешательство в его глазах сменилось сначала недоверием, а затем диким гневом.
— О Боже! Так это была ты?! Это ты передала Стиву Стерну всю эту смесь лжи и инсинуаций! Как же я не подумал об этом?!
— Это не было ложью! — в сердцах сказала она, отступив на шаг от разгневанного Теда. — Это правда. Бог мой, неужели ты не видишь, что это правда! Вся военная карьера Алана была запятнана грязью и основана на обмане. Он позволил посадить Джордана Эдгара в тюрьму и после этого имел наглость последние двадцать пять лет хвастаться своими успехами на флоте и тем, что он добровольцем отправился во Вьетнам защищать свою Родину! Алан заслужил то, что случилось сегодня вечером. Он заслужил все это!
— Ты уверена? — жестко спросил Тед. Губы его побелели. — Разве военное патрулирование вдоль побережья Вьетнама было менее опасным для Алана из-за его отношений с Джорданом Эдгаром? Разве он пошел добровольцем защищать свою страну потому, что любил Джордана? Когда Алан записался во флот, откуда ему было знать, что его припишут к тому же кораблю, что и Джордана Эдгара? Он пошел добровольцем служить своей стране из чувства патриотизма и долга! С каких это пор ты взялась судить о моральном облике Алана?
Возмущение Теда было последней каплей. Ида перестала контролировать себя.
— С тех пор, как он пытался убить меня! — закричала она; сухие рыдания сотрясали ее тело. — С тех пор, как он позволил Айку Гутману сгореть дотла и устроил так, что у машины Иды Мэрфи отказали тормоза! И когда он пытался сжечь меня и Пола Хейзена во Флориде! — Сухие рыдания сменились потоком слез. — Думаю, что тогда я и взяла на себя право быть его судьей. И я нисколько не жалею о том, что сделала. Может быть, ты хочешь, чтобы улыбающийся и сладкоголосый убийца стал губернатором Флориды? И, возможно, в свое время попытался попасть в президенты?!
В охватившем ее смятении она могла думать только о самых простых вещах. Ей сейчас хотелось одного: забраться в постель и свернуться калачиком под одеялом. Как назло, Тед стоял в дверях ее спальни. Иде и в голову не пришло обойти его или попросить посторониться. Она просто подошла к нему и застучала кулаками по его груди, ожидая, что он поймет, чего она хочет, и отойдет в сторону.
Вместо этого он стиснул ее руки и, повернувшись, прижал ее спиной к стене между верстаком и окном.
— Элис, ради Бога, успокойся! О чем ты говоришь?!
— Не называй меня Элис! Я не Элис! Нет! Нет! Нет!
Он посмотрел ей прямо в глаза.
— Анализ крови подтвердил, что именно ты и есть Элис. Это одна из причин, почему я пришел. Тебе нужно начать привыкать к тому, что тебя называют Элис, потому что это твое настоящее имя.
Анализ крови! Вот наконец и выплыла на свет та салфетка, которую он украл у нее. Что ж, рано или поздно это должно было произойти. Так или иначе, но у него теперь есть неопровержимое доказательство. Он не имеет права совать свой нос в мои личные дела! — мысленно закричала она, прекрасно сознавая собственную беспомощность.
Дальше Ида действовала бессознательно, не спрашивая себя, почему у нее появилась такая отчаянная потребность ударить его. Она чувствовала обжигающий, всепоглощающий гнев: ведь Тед вынудил ее признать, кем она была на самом деле! Она испытывала невыносимую боль, как если бы кровоточащую рану полили спиртом. Она не могла больше выносить эту боль и выплеснула ее наружу, на Теда, резко направив свое колено ему в пах.
