Эрин Пайзи - В тени замка
Отобрав примерно тридцать различных нарядов, Энгус распорядился доставить все эти вещи к пяти часам в отель.
— А теперь, — сказал он, когда они вышли на оживленную улицу, — мы поищем обувной магазин.
Там он: купил Бонни десять пар туфель разных цветов на «шпильках» и пять пар вечерних туфель.
— Пожалуйста, Энгус, — Бонни даже заволновалась, — мне не нужно столько одежды. Давай вернемся в отель.
— Заедем еще в один магазин, — Энгус остановил такси. — Отвезите нас в боди-шоп, — сказал он по-немецки водителю.
Боди-шоп продавал то, что называется интимной одеждой. Энгус выбрал несколько экзотических сорочек из атласа.
— Я никогда не носила таких открытых сорочек, — нервно сказала Бонни. Она помнила, что Энгус сегодня выпивал, и пыталась выразить свое недовольство как можно мягче, лишь бы только не расстроить его.
— Ты будешь носить то, что я тебе покупаю, — раздраженно ответил Энгус. — Я трачу полдня на то, чтобы купить тебе красивую одежду, а ты еще недовольна.
— Нет, честно, Энгус. Я очень благодарна тебе. Просто я никогда не придавала большого значения одежде.
— Я заметил, — Его голос был все еще резок. — Но теперь ты моя жена, и тебе придется доверять мне. Я не могу позволить, чтобы ты выглядела, как неотесанная деревенщина.
— Разве я так выглядела? — Бонни была уязвлена.
— Да, но теперь это неважно. Я все изменю. — Он взял в руки черный халат с глубоким вырезом и разрезами до бедер и посмотрел на Бонни. Его глаза сияли.
— Это тебе пойдет.
Он представил, как будет сочетаться невинность его жены с таким халатом. Это будет просто неотразимо.
— Эту стопку я тоже беру, — сказал он, указав на гору лифчиков и трусиков. Добавьте к этому дюжину чулок, у которых сзади есть шов, и пришлите все это в отель.
Управляющий магазина кивнул.
Бонни чувствовала себя несчастной. «Ну ладно, — думала она в такси, — я привыкну к этим модным нарядам, но смогу ли когда-нибудь ходить на таких каблуках?»
— Я хочу, чтобы ты надела желтое платье, которое примеряла в магазине, — сказал Энгус.
Бонни кивнула. Платье только казалось простым, на самом деле оно было скроено так, чтобы подчеркнуть стройную фигуру Бонни и ее длинные ноги. Во время поездки в Испанию она загорела и в этом платье выглядела, как прекрасный нарцисс. Мысль о том, какое впечатление ее невинное лицо произведет в клубе «Флим Флэм», раззадорила Энгуса. Он заплатил за такси и обнял Бонни за талию.
— Я хочу заняться с тобой любовью, — прошептал он ей на ухо.
Бонни улыбнулась. Энгус затащил ее в пустой лифт и прижал к стене. Он был таким нетерпеливо-страстным. Его губы так впились в ее рот, что она даже всхлипнула от боли. В спальне он сорвал с нее одежду и повалил на кровать. Бонни была удивлена всем этим и молчала. Энгус, заметив ее взгляд, ухмыльнулся.
— Разве тебе не нравится настоящий секс?
— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — глаза ее были полны слез. — Это больно, а я не люблю, когда мне причиняют боль.
Он снова ухмыльнулся:
— Я тебя многому научу. Иногда в боли находят наслаждение.
— Это не для меня, — ответила Бонни. — Я вообще не выношу никакой боли.
Энгус перевернулся на живот. Он любил такой «скоротечный» секс.
В дверь постучали. Энгус поправил одежду и медленно пошел в роскошную гостиную. Вошла целая процессия носильщиков и горничных отеля. Они несли горы коробок и пакетов — результат дневной прогулки по магазинам.
— Поставьте все это здесь, — сказал он, — и потом повесьте всю одежду в левую часть шкафа. Все понятно? Положите туда туфли и все остальное.
Служащие посмотрели друг на друга, затем на Энгуса.
— А куда деть эту одежду? — спросили они.
Энгус вздрогнул.
— Выбросьте ее, если хотите. Побыстрее избавьтесь от нее и повесьте все новое.
Энгус вернулся в спальню. Ему не терпелось увидеть лицо Бонни, когда она узнает о том, что вся одежда, которую она так тщательно подготавливала к медовому месяцу, пропала. «Ведь у нее, — подумал Энгус, такой невыразительный вкус. Ее нужно научить одеваться. Теперь я буду выбирать, что ей носить».
Энгус всегда приказывал своим женщинам, чтобы те носили облегающие платья и туфли на высоких каблуках. Он возбуждался при виде острых, как гвоздь, каблуков, от того, как черный шов натягивался на ноге и скрывался под юбкой. Он не признавал новые нейлоновые колготки. Он испытывал страстное желание, расстегивая подтяжки чулок. «Бонни придется привыкнуть к моим взглядам», — подумал он.
Дверь за служащим захлопнулась, и Энгус улыбнулся. Они были вдвоем в номере, и Энгус спросил Бонни, не хочет ли она принять душ. Разгоряченная, она немедленно согласилась. Бонни чувствовала себя, как будто ее избили, но мысль о том, что Энгусу было с ней приятно, радовала ее. Она вылезла из постели и обнаженная пошла в ванную. На полу лежал толстый белый ковер. Там висела новая одежда. На полках рядами стояли новые сверкающие туфли. Бонни нахмурилась и открыла другую дверь. Там было пусто.
— Энгус, — позвала она, — здесь какая-то ошибка. Кто-то унес мою одежду.
В комнату вошел Энгус.
— Здесь нет никакой ошибки. Никакой ошибки! Это я приказал убрать весть старый хлам.
— Но ведь все, кроме халата, было совершенно новое. Да и он — все равно что талисман.
— Теперь я твой талисман, — твердо сказал Энгус. Он притянул Бонни к себе. — Я люблю тебя, моя милая.
Глядя на ее обнаженное тело, Энгус с удовольствием отметил, что у Бонни не полные бедра. Он не любил женщин с тяжелыми ягодицами. Бонни уткнулась ему в грудь, ей пришлось сдержать свои эмоции, пока они не в душе. Там Энгус не сможет разглядеть слезы не ее лице.
«Мне кажется, ему необходимо чувствовать, что я принадлежу ему», — подумала Бонни, сидя за столиком в ванной и накладывая грим.
— Что мне надеть к желтому платью? — спросила она у Энгуса, который завязывал галстук.
— Надень золотые серьги. В Италии мы купим еще и другие драгоценности.
— В Италии?
— Да. Я хочу купить там новую машину. К тому же мне нравится Рим. Такой декадентский город. В нем полно проституток и священников.
Бонни подумала об отце Джоне.
— Туда хочет уехать отец Джон.
— Да, — кивнул Энгус. «Он зажал меня в углу на свадьбе. Он явный педераст. Интересно, что он делает с Лорой, — подумал Энгус. — Как бы то ни было, эта женщина — исчадие ада».
— Я пообещала бабушке, что приеду к ней в конце лета.
— Хорошо. — У Энгуса было прекрасное настроение. Он протянул ей помаду. — Попробуй эту.
