Полина Поплавская - Бриз для двоих
Однажды Шарлотта не пришла не только ночью, но и на следующий день. Не пришла она и вечером, и утром. А когда ее не было уже четвертый день, Фрэнк решил, что это конец. Без объяснений, без ссор. Просто ушла, исчезла, растворилась. Искать? Он пытался найти ее тогда, в первый раз, но ему выставили такие кордоны, что теперь он и не думал пытаться.
Вечером этого четвертого дня он обнаружил под своей дверью бумажный листок: «Приходи сегодня в клуб «Мари-Жак». Буду ждать тебя до полуночи. Шарль». Фрэнк бросился выяснять адрес этой дыры с идиотским названием и полчаса спустя уже заказывал себе выпивку, озираясь по сторонам. Клуб был неплохо оформлен, впрочем, банально. Фрэнка вообще мало интересовали все эти ночные заведения с бильярдными столами, кегельбанами, полуголыми девицами, которых можно было за определенную плату пригласить в отдельный кабинет. Фрэнк мог просидеть не один час за стаканчиком «сансерра» в «Клозери де Лила» или в «Кафе де Флор», все равно – в компании с симпатичным неглупым собеседником или в полном одиночестве, и это не казалось ему пустой тратой времени, прожиганием жизни. А здесь, как представлялось ему, люди занимаются странным занятием – убивают время, или, по крайней мере, убегают от него. Атмосфера подобных мест пропитана удушающей пустотой и скукой, пресыщенностью и развращенностью. Здесь Фрэнк чувствовал себя рыбой, выброшенной на берег.
Шарлотта все не показывалась, а он не мог уйти, не дождавшись ее. Смотреть по сторонам было не слишком приятно, и Фрэнк предпочитал направлять взгляд в свой бокал. Вскоре он был уже слегка пьян, и ему стало легче. Люди вокруг показались не такими уж противными, и он стал наблюдать то за одной парой, то за другой. Вскоре он понял, что попал в гей-клуб: женщин здесь было мало, зато в глаза бросались тихие мужские пары, явно интересующиеся только друг другом. Может, Шарлотта подшутила над ним? «Шарль» – она редко называла себя так…
Тихий музыкальный фон иссяк и раздался волнующе хриплый голос Нины Хаген. Все оживились и развернулись к небольшой круглой сцене в центре зала. Фрэнк тоже повернулся. Чего ждать? Если его догадка верна, то юных женоподобных мальчиков, игриво подергивающих бедрами и оттопыривающих пальцами резинку собственных трусов.
Так и оказалось. Но, черт возьми, он никогда не интересовался мужчинами! Его возбуждает та Шарлотта, которую он встретил у стойки бара и которая действительно напоминала мальчишку-хулигана, но при чем здесь это?
Однако он не уходил и продолжал пить ром, не отрывая глаз от сцены. Там танцевали шестеро юношей в костюмах и шляпах, с одинаковыми усиками в стиле начала века. Игра со шляпой была основным элементом танца: юноши постоянно снимали и надевали свои головные уборы, подбрасывали их, крутили на одном пальце, а также менялись с партнерами, посылая свою шляпу в полет через всю сцену. Фрэнк был несколько удивлен: что может быть возбуждающего в костюме, усиках и летающих по всей сцене шляпах? А может быть, это просто танцевальный номер, безо всяких эротических штучек? Однако все вокруг с таким интересом следили за этим странным танцем, словно были уверены, что вот сейчас-то все и начнется…
И действительно – началось. Танцоры, до этого общавшиеся между собой лишь посредством шляпного обмена, теперь стали медленно приближаться друг к другу. Фрэнк почувствовал, как начинает нарастать напряжение в зале, и сам ощутил это нарастающее напряжение в себе. Встретившись наконец на середине сцены, танцоры разбились на пары. Музыка внезапно оборвалась, наступила минутная тишина, резанувшая по нервам не хуже оглушительного аккорда, а потом началось танго. Резкий разворот, вот один партнер откинулся на руку другого… Фрэнк застыл со стаканом в руке. Это было самое потрясающее танго из всех, какие он когда-либо видел.
И вдруг, вместо того, чтобы в последний раз откинуться на руку партнера, те юноши, что, судя по движениям, брали на себя роль женщин, проскользив руками по телу тех, что были в этом танце мужчинами, с акробатической ловкостью оказались между их расставленных ног. Раскрытые ладони фиговыми листками легли между ног, а шляпы упали с откинутых коротко стриженых голов, почти коснувшихся пола. Фрэнк подумал, что этим парням не нужно раздеваться, они и так способны завести всех, кого возбуждает однополая любовь… Однако он чувствовал, что и сам заведен. И почему-то это не было противно и не смущало.
И вновь сменился музыкальный фон. Фрэнк понял, что пошла эротическая часть номера. Под вздохи и вскрики, несущиеся из динамиков, юноши принялись медленно кружиться в объятиях, поглаживая друг друга, припадая губами к шее, встречаясь кончиками высунутых языков… Фрэнка бил озноб, он решил было сделать глоток, чтобы освежить пересохшее горло, но зубы стукнули о край стакана, и он поспешно отставил его на стол. Черт возьми! Что же будет дальше?! И, словно в ответ на его мысль, один партнер из каждой пары встал за спиной у другого и, взяв его за бедра, резким движением прижал к себе. Потом те, что стояли сзади, стали мять скрытые пиджаками груди своих партнеров, а стоявшие спереди изображали наслаждение, откидывая головы назад… А потом те же руки начали расстегивать пуговицы, полы пиджаков резко распахнулись… И тут Фрэнка ждал шок: под каждым из пиджаков обнажились женские груди. Девушки с усиками задергались, изображая оргазм, и номер закончился.
…Домой он возвращался в подавленном состоянии. Зачем Шарлотта послала его в этот клуб? Чтобы он понял про себя что-то для него неприятное? И как он купился на этот глупый старый трюк с переодеванием! Не отличить мужчину от женщины! Но черт возьми, что же она хотела этим ему сказать? Что его привлекают мужчины? Или женщины, переодетые в мужчин, играющие мужскую роль? Наверное, так и есть. Ведь происходившее на сцене по-настоящему возбуждало его. Ну и что с того?
Он вошел в квартиру и, не зажигая света, сел в кресло. Его мутило. Внезапно дверь в спальню приоткрылась, заставив его вздрогнуть. На пороге стояла темная фигура в шляпе. Черт! Он потянулся к светильнику и щелкнул выключателем. Юноша, вроде тех, из клуба, с такими же усиками, но еще и с тростью в придачу, насмешливо смотрел ему в глаза.
– Шарлотта! – строго сказал Фрэнк.
– Шарль, – поправила она.
Она подошла и стала извиваться перед ним, играя с тростью: она танцевала с ней, как с партнером, гладила загнутую ручку, словно чью-то голову, наконец, просовывала трость между ног и двигала ею… Все это происходило в тишине, нарушаемой лишь тяжелым дыханием исполнительницы и зрителя.
– Прекрати! – наконец закричал он. – Это не смешно!
– Ты так думаешь? – понизив голос, проговорила Шарлотта.
