Анна Богданова - Молодость без страховки
– Да какое свидание! У нас вчера были родственники, я не спала всю ночь, убирала...
– Ага, ага, понятно. Не спали всю ночь! Ага. Ну я всё понял, Авророчка. Можете не утруждаться и не придумывать разные истории про родственников. Я понял.
– Да что вы поняли?! – взорвалась она.
– Всё! Что ж тут непонятного? Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше! Признайтесь, с кем вы были этой ночью?! С кем? Отвечайте мне?! – требовал посол.
– Господи! Если б вы знали, как же я от вас от всех устала! – с несказанной горечью в голосе воскликнула Аврора и вылетела из кабинета.
После работы, отстояв очередь за посылкой от некоего Мамам Хами, наша героиня спустилась в метро и, сделав пересадку на ныне уже несуществующую станцию «Горьковская», села в полупустой вагон (поскольку час пик миновал – было полдесятого вечера) и задумалась о своей никчемной жизни. Ей действительно всё надоело. С получением новой квартиры она не обрела долгожданной свободы. Всё вышло совсем наоборот: на работе на неё давил Ибн Заде, дома – мать. «Двадцать шесть лет, и никакой личной жизни! Ни мужа, ни семьи! Полная незащищённость! Все кому не лень лезут в мою жизнь и распоряжаются ею как хотят!» – думала Аврора, как вдруг почувствовала на себе настойчивый взгляд, будто смотрящий пытался её загипнотизировать.
Она подняла глаза и увидела напротив... Его.
«...Я подняла глаза и увидела его. Не помню точно, что промелькнуло тогда у меня в голове. Может, что именно он, этот незнакомец, и есть мужчина моей мечты. Не помню. Но, посмотрев на него, я уж не могла оторваться. Мы сидели напротив и смотрели друг на друга как заворожённые.
Глаза. У него были необыкновенные глаза – блестящие, умные, живые и такие лучистые, каких я не видела ни разу в жизни!
Я поднялась, прошла к дверям – мне нужно было выходить. Я стояла к нему спиной, держа в руке посылку от таинственного Мамам Хами, думая лишь об одном: «Только бы, выйдя со мной на конечной станции, он пошёл следом! Ах! Как было бы чудесно, если б он последовал за мной!»
И стоило мне оказаться на платформе, как он, подойдя сзади, сказал:
– Позвольте, я помогу вам, – взял коробку и пошёл рядом со мной.
Мы вышли на улицу. И я ощутила будто впервые весенний запах – будоражащий, воодушевляющий, чуть сладковатый.
– Меня зовут Михаил. Михаил Ягуаров. А вас как?
– Аврора, – ответила я, когда мы дошли до автобусной остановки. – Вот и всё. Дальше я сама.
– Нет, нет! Что вы! Я провожу вас до дома! Или у вас муж ревнивый?
– У меня сейчас нет мужа.
Мы ехали в автобусе. Он что-то рассказывал мне чрезвычайно вдохновенно, но что именно, я не то что не помню – я просто не слышала. Я смотрела на него, чувствовала, что влюбилась. Более того, я была уверена, что и он влюбился в меня и, вполне возможно, сам не понимал, о чём говорит.
– Я подожду вас здесь, – сказал он, когда мы добрались до подъезда.
– Зачем?
– Может, вы выйдете ко мне на пять минут? Мы условимся о встрече. Мне не хотелось бы расставаться с вами вот так, навсегда...
– Я постараюсь.
И тут усталость моя улетучилась – мне совсем расхотелось спать, я чувствовала себя, как после отпуска. Мне казалось, что лифт идёт слишком медленно, – мне хотелось вырваться из него и бежать по лестнице.
Наконец я позвонила в дверь. На пороге стояла мать.
– Ах! Мама! Я, кажется, влюбилась! – воскликнула я.
– Ой! Да что ты?! В кого это?! – странно, но мамаша довольно благодушно отнеслась к моей влюблённости.
– Он ждёт меня внизу, на улице. Он такой! Такой!.. – у меня не хватало слов, чтобы описать его, – меня буквально захлёстывали эмоции.
– А сколько ему лет?! Я надеюсь, он не такой же старпёр, как твой Заде?!
– Что ты, мама! Он мой ровесник! Это моя судьба! Я чувствую это! Ведь так бывает! Правда? Его зовут Михаил! И он такой интеллигентный! Ой! Ты себе не представляешь! Так я спущусь к нему?
– Иди уж! – сказала мать, выхватывая посылку из моих рук.
Я бежала вниз по лестнице. У меня было такое чувство, что ступени горят под ногами. «Я иду навстречу своей судьбе!» – вот единственная мысль, которая пульсировала тогда в моей голове. Когда я увидела в темноте его силуэт, я почувствовала себя абсолютно счастливым человеком. Да, да! В тот момент я была совершенно счастлива и уверена, что передо мной стоит мой будущий муж!»
Поставив восклицательный знак, Аврора Владимировна посмотрела в окно – на улице, как и в её книге, стоял апрель. Она вздохнула с облегчением и воскликнула глухим голосом:
– Вот и всё! Я написала третий том!
Но, как человек сомневающийся и суперответственный, она перечитала финал и сочла необходимым приписать что-нибудь ради того, чтобы заинтересовать, заинтриговать читателя, подготовить, так сказать, его к четвёртому тому своих мемуаров:
«P.S.: А о том, стал ли Михаил Ягуаров моим мужем и была ли та встреча судьбоносной, что стало с Эмином Хосе, со мной, с моими родственниками и коллегами, читайте в моей следующей книге, к написанию которой я приступлю в самом ближайшем времени. Что ещё сказать напоследок? Только то, что: продолжение следует. С приветом. Ваша Аврора Дроздомётова».
* * *Моя героиня закончила свой очередной роман, но я ещё нет.
Вашей покорнейшей слуге для окончательной жирной точки потребуется ещё рассказать о том, что же произошло в реальной, сегодняшней жизни мадам Дроздомётовой после того, как она, познакомившись с сэром Баскервилем, вернулась в Москву, окрылённая и воодушевлённая его обещаниями, касающимися издания её книг в Лондоне.
Надо отдать должное английскому режиссёру – он сделал всё, что обещал.
Буквально спустя неделю после премьеры «Горя от ума» сэр Джон потащил Аврору Владимировну в нотариальную контору, где она по закону передала права на перевод своих произведений на английский язык и их издание за рубежом. Естественно, не просто так, а за солидный гонорар. Уже к июню мистер Баскервиль обязался перевести первый том мемуаров, а в сентябре сдать в печать.
Более того, душка Джон каким-то совершенно непостижимым образом умудрился уговорить Арину бросить провинциальный драматический театр и уехать работать в Лондон, к нему под крылышко. Он рассказывал, что мисс Арина три дня и три ночи сопротивлялась, крича как сумасшедшая:
– А как же мои роли тут? У меня тут главные роли! Мои! Мои! Мои! И ничьи больше!
Однако на четвёртый день она засомневалась, а на пятый – принялась собирать чемоданы. Остап Ливонович поначалу был в шоке. Он проклинал себя за то, что позвал на премьеру сэра Баскервиля. Но скоро успокоился, передав Аринины роли Лиле Сокромецкой (не нужно, наверное, описывать тут Лилин восторг по этому поводу).
