Линда Йеллин - Такая милая пара
– Порезать тебе мясо? – спросила Норма.
– Гордон, нарежь ему мясо.
– Да не хочу я мяса! – огрызнулся Майкл. Он произнес это с вызовом, но сразу же как-то смутился. Выражение его глаз напоминало взгляд рассерженного ребенка. – Извините, я так плохо себя веду. Здесь, дома, с родителями, с женой... Не знаю, что со мной происходит. И почему я такой? – закончил он уныло, ни к кому не обращаясь. Казалось, он безумно сердит на самого себя за то, что не сдержался.
Я задумалась: почему он назвал меня своей женой? То ли потому, что чувствовал, что я, несмотря ни на что, до сих пор ему жена, то ли просто не мог вспомнить, что я ему уже не жена больше?.. Ужасно.
– Не стоит так сокрушаться, – мягко остановил поток его жалоб Гордон. – Абсолютно нет причин. Не хочешь, есть – не надо. Тебя никто не заставляет. Вернешься в спальню, может быть? Давай-ка, прими ванну да двигай спать.
– Возможно, ты и прав, – отозвался Майкл.
– Пожалуй, составлю тебе компанию, пока ты будешь купаться, – предложила я, пытаясь помочь сделать хоть что-нибудь. К тому же мне нужно было знать, что мне позволено здесь делать.
– Так кто же будет еще помидоры? – спросила Норма.
Только в ванной, пока он раздевался, я увидела, насколько Майкл чудовищно худ. Его ключицы выпирали из-под пергаментной кожи, словно плечики для одежды, а ноги, его некогда прекрасные ноги, смотрелись как две волосатые палки с выпирающими буграми коленей. Поймав мой взгляд, Майкл улыбнулся и сказал:
– Какие же у тебя огромные карие глазищи!
– А у тебя такие худые ноги.
– Да. Правда, они – ужасны?
– Нет. Просто забавны.
Гордон то и дело забегал в ванную комнату. Проверил, не холодная ли течет вода. Убедился, что у Майкла есть полотенце. Вручил Майклу зубную щетку. Выдавил на нее пасту из тюбика.
– С ним все время кто-то должен быть рядом, – объяснил он мне. – Иначе он может упасть.
– Успокойтесь, я побуду с ним, – ответила я.
– И еще. Голову мылить нельзя, чтобы не исчезли метки, нанесенные рентгенологом.
Слишком много времени ушло на то, чтобы их поставить на нужное место.
Он помог Майклу спуститься в ванную и поспешил за пижамой.
– Не беспокойся, я – рядом, – сказала я Майклу.
– Знаю, – отозвался он. – Знаешь, они носятся со мной, словно с новорожденным.
После купания отец помог Майклу надеть пижаму. Мой муж никогда раньше не носил пижам. А эта была явно предназначена для пожилого человека. Должно быть, как и все остальное, она была из гардероба Гордона. Но все равно, Майкл выглядел в ней весьма мило.
– Хочешь, я помассирую тебе спину перед сном? – спросил Гордон, провожая сына в спальню.
– Нет, я – в порядке.
Гордон пожелал ему спокойной ночи, потрепав по плечу. После того как он удалился, я присела на краю кровати и осторожно погладила его по лицу. Повязка и очки были сняты, и сейчас он больше походил на моего мужа.
– Как бы мне хотелось лечь здесь, с тобой...
– Это было бы хорошо.
– Я вернусь к тебе утром, ладно?
– Фрэнни, ему уже пора отдыхать! – внезапно раздался с лестницы голос Гордона.
– Похоже, мне пора уходить. Счастливых снов, дорогой!
– Спасибо.
Когда я сошла вниз, то увидела, что Норма и Гордон расположились у телевизора. Звук был приглушен.
– Придешь к завтраку? – спросила тихо Норма.
– Можно? Может быть... э, у вас есть запасной ключ, которым я могла бы пользоваться? Тогда бы я могла быть здесь с самого утра и никого бы не разбудила... Посижу в гостиной, почитаю газеты...
Казалось, это предложение никому не показалось странным.
– Конечно, – согласно кивнул Гордон и отправился на поиски ключа. – Знаешь, завтра у Майкла трудотерапия, а в десять – облучение.
– Я пойду с ним, – решила я.
– А ты, Норма? – спросил Гордон.
– В этом нет никакой необходимости, – проворчала она. – И без меня народу хватит.
Поцеловав каждого из стариков в щеку, я пожелала им спокойной ночи. И только вернувшись в свою машину в мотеле «Рамада», разрыдалась.
25
Проснувшись в шесть утра, я уже в шесть сорок пять, как вор, тихонько проскользнула в дом Ведланов.
Он казался таким тихим и мирным, совсем не похожим на жилище, в котором происходят такие трагические события. Поднялась по лестнице, моля Бога, чтобы ступеньки не заскрипели. Двери обоих спален, расположенных по разные стороны маленького коридорчика, были открыты. Проход к лестнице преграждал небольшой белый столик. По замыслу Гордона, он не должен был позволить Майклу упасть, если ночью он решит сам отправиться в туалет и, не дай Бог, потеряет ориентировку.
Майкл еще спал, лежа на спине в голубой пижаме своего отца. На его лице блуждала милая улыбка, как будто он видел какой-то хороший сон. Из открытого окна слышалось веселое чириканье птиц да шум от одиноких, проносящихся по дороге машин.
Я села на стул, стоявший в ногах кровати, и стала наблюдать за спящим. Вдруг за спиной я услышала шаркающие шаги Гордона, направляющегося в ванную. Потом он прошествовал обратно и, похоже, снова улегся. «Боже! – подумала я, – как он должен выматываться!» И днем и ночью строго по часам он должен был давать сыну лекарства – каждые четыре часа...
Со двора донесся радостный собачий лай. Чей-то пес приветствовал наступление нового дня.
Неожиданно Майкл открыл глаза. И уже через мгновенье так украшавшая его милая улыбка исчезла с его лица – он все вспомнил. Стараясь говорить как можно тише, я произнесла: «Доброе утро». Он взглянул на меня и снова улыбнулся. Наверное, он видел сразу четыре моих изображения. Но все равно было заметно, что он рад мне.
– Доброе утро, – ответил он.
Я встала со стула, обошла кровать и поцеловала его. Он благодарно протянул мне руку. Я легонько пожала ее.
– Хорошо спал?
– Да, спасибо.
– Ничего, если я лягу рядом с тобой?
– Как бы я хотел этого...
И я легла рядом с Майклом поверх одеяла. Обняла его.
– Боже, как приятно.
– И мне.
– Тебе снился хороший сон? – Майкл нахмурился. – Не помню.
– Знаешь, во сне ты улыбался, совсем как прежде, – я засмеялась.
– Правда? – Майкл выглядел довольным.
– Ага. Похоже, тебе снилось что-то сексуальное...
Я заметила, что нога его под одеялом стала чуть-чуть подрагивать. Несильно, но она определенно подрагивала.
– Счастливчик, ты всегда так хорошо спишь... А вот я всегда мучаюсь ночами.
Майкл отреагировал так, словно услышал самую трагическую новость изо всех возможных.
– О, это так несправедливо! Все должны спать хорошо!
– Не волнуйся, все нормально. Я рада, что встала так рано. Побыстрее увидела тебя.
– А ты здесь давно?
