Клаудиа Кэрролл - Зачем нужен муж?
— Вы случайно не продаете здесь лотерейных билетов, Джорджо? — с надеждой спрашиваю я.
— Увы, нет, Эмилия, спросите лучше в газетном киоске напротив, — смеется он. — Так вы тоже хотите иметь миллионы и толпу поклонников, как эта дама? — спрашивает он, заглядывая в мою газету.
Я улыбаюсь ему, втайне надеясь, что улыбка выглядит таинственно и обещающе, но похоже, что она делает из меня подобие чахоточной, крайне нуждающейся в переливании крови, потому что он озабоченно спрашивает, как я себя чувствую и выспалась ли сегодня.
— Да-да, — подавленно бормочу я, — мне вчера пришлось слишком много выпить. Спасибо за завтрак. До свидания!
Я выскальзываю за дверь, делаю три шага по тротуару. И тут рядом со мной останавливается джип. Черный джип.
Где же я его раньше видела?
О нет, нет, судьба не может быть так жестока! Молния не ударяет дважды в один и тот же уик-энд!
Но, к несчастью, законы природы здесь не срабатывают…
— Эмилия, доброе утро!
Это он. Тот, чье имя навсегда останется неизреченным, одетый в домашние джинсы и хлопчатобумажную рубашку, спокойный и расслабленный, словно мы с ним лучшие приятели и собираемся в увлекательный однодневный турпоход на скалу Сахарная Голова в Рио-де-Жанейро.
Меня захлестывает волна гнева и разочарования.
А я знаю, каково это — чувствовать накатывающийся приступ гнева…
Какая наглость, какое нахальство и бесстыдство разъезжать мимо «Данне и Крешенци», словно он здесь хозяин!
Я терпеть не могу выглядеть злобной и вздорной, но это я первая познакомила его с этим местом, и если бы мы поженились, а затем разошлись и составили договор по разделу имущества, то право на посещение «Данне и Крешенци» осталось бы за мной, особенно в раннее воскресное утро. Разве это чрезмерное требование?
Вот ублюдок.
Я бормочу приветствие и ускоряю шаг, чтобы побыстрее смыться.
Он что, не помнит нашу вчерашнюю встречу?
— Эмилия, не убегай. Я надеялся, что утром застану тебя здесь.
Я останавливаюсь как вкопанная.
— Я хотел извиниться перед тобой за вчерашнее. За приход к тебе без приглашения. Прости, я не должен был так поступать. Я просто заметил, что у тебя званый вечер и, похоже, вы отлично провели время.
«Если бы ты только знал», — думаю я про себя, но ничего не говорю.
— Я вчера весь вечер провел в одиночестве, хотя это, конечно, меня не оправдывает, — добавляет он, наблюдая выражение «да, я могу это понять», промелькнувшее на моем лице. Я пытаюсь сохранить скучающий и непроницаемый вид, но выгляжу, скорее, как угрюмый подросток с лицом, искаженным гримасами переходного возраста.
Молчание возобновляется.
— Ну, как бы то ни было, похоже, что ты прекрасно провела время с друзьями, — начинает он по второму кругу. — Намного интереснее, чем сидеть дома в субботу вечером и пить вино в одиночку.
Тут следовало бы вежливо и холодно пожелать ему доброго дня и элегантно удалиться, без ущерба для гордости, без усилий сохраняя высокоморальный облик.
Но иногда я слишком любопытна себе же во вред. Я неспособна свернуть с полпути.
— А где же была твоя невеста?
Он чуть-чуть меняется в лице.
— В «Лилиях Борделло» с подружками. Они приглашали и меня, но… это совсем не моя публика. Я для этого слишком стар и утомлен. В половине случаев я даже не понимаю, о чем они говорят. И еще мне неловко ходить по барам и заказывать выпивку на всех.
«Эх ты, — думаю я, — а еще жениться на ней собрался…»
— Как бы то ни было, Эмилия, я просто хочу извиниться. Это больше не повторится. — Тут он с надеждой глядит на меня. — Если ты сама не захочешь.
Вот так штука; вот тебе раз…
— Мы можем поговорить прямо? — спрашиваю я, отчаянно пытаясь справиться с дрожью в голосе. — Я считаю, что у нас вряд ли могут сложиться настолько добрососедские отношения, чтобы мы бегали друг к другу в гости занимать соль и сахар.
— На самом деле я просил штопор.
— Дай мне закончить. Мне все равно, даже если бы это было в пять утра и понадобился бы мой автомобиль, чтобы свезти тебя в реанимацию. Я не «скорая помощь» и не ближайшая подружка, к которой ты можешь наведываться каждый раз, как твоя нареченная побежит отрываться с друзьями, отмечая выпускной вечер и последний звонок. Ни сейчас, ни когда-нибудь в будущем. Я ни в чем не виновата! Я не просила тебя покупать дом через дорогу от моего; умоляю, оставь меня в покое. Хорошо?
Я иду прочь и пытаюсь не разлить капучино на тротуар, потому что меня бьет дрожь. Он не заходит в «Данне и Крешенци», а садится в джип и уезжает. Я очень хочу выкрикнуть ему вслед: «Чтоб тебе подорваться на мине!», но с усилием сдерживаюсь.
Вполне достаточно для одного выходного дня.
Невероятно, просто невероятно.
Я вновь переживаю в воображении день, когда мы наконец расстались. Я рано вернулась домой с работы и обнаружила в прихожей два набитых чемодана. Он в плаще ходил по гостиной и проверял, не забыл ли чего-нибудь. До сих пор гадаю, что бы случилось, если бы я не успела домой к его отъезду. Мне кажется, он надеялся, что я замечу исчезновение всех его вещей и догадаюсь, что между нами все кончено, без всяких споров, раздоров, объяснений и тому подобных словесных баталий, которые так ненавидят мужчины.
Трусливый ублюдок спланировал все, кроме заключительной речи.
— Это не из-за тебя, а из-за меня, — повторял он избитую фразу, которую не услышишь даже в «Кельтских тиграх». — Мне необходимо побыть одному. — И приз моих симпатий: — Это не потому, что я не хочу связывать себя с тобой, а потому что вообще не хочу быть с кем-то связанным.
Тут пришло его такси, и он отбыл. Все случилось быстро.
Таков человек, который похитил мое сердце и разбил его, а теперь думает, что вправе являться ко мне поздно ночью с просьбами одолжить кухонный инвентарь.
Быстрое возвращение домой придает мне бодрости, и я заставляю себя выкинуть его из головы и думать только о хорошем.
Верно. Сейчас и начну.
Глубокий вздох облегчения.
Что хорошо в моем теперешнем положении?
Блин, блин, блин, надо напрячься и придумать хоть что-то.
Ага. Есть одно.
Мужчина, приберегаемый мною на старость. Невзирая на мое истерическое послание, Джек Китинг никуда не сбежал. Он приедет домой через неделю, и я с ним свяжусь.
Что плохо в моем положении?
Я должна постараться изо всех сил, чтобы доказать ему, что я нормальная, спокойная и довольная своим положением женщина и что, следовательно, одно безумное ночное электронное письмо не делает из меня чудовище. Да, я вспомнила наш договор, и если я по пьяной лавочке сослалась на него и тем самым причинила неоправданное неудобство или беспокойство, то готова незамедлительно извиниться.
