Джули Хаймор - Кружок любителей чтения
Придя в магазин, Дагги увидел, что Кейт с унылым выражением лица сидит за прилавком, а перед ней лежит кипа счетов и писем.
— Ты в порядке? — спросил он.
Кейт взяла первый попавшийся конверт.
— Колледж недоволен, что я задерживаю оплату за следующий семестр.
— Плохо.
Она отложила это письмо в сторону и взяла следующее:
— Налоговая инспекция интересуется, когда я погашу задолженность по налоговым платежам.
— Понятно.
— А вот огромный счет за разговоры Чарли по мобильнику. — Кейт помахала листком. — Этим я особенно недовольна. Мы специально купили ей телефон, чтобы она сама клала деньги на свой счет, но она никогда этого не делает.
Дагги подошел ближе и понял, что Кейт действительно очень расстроена.
— Мама тоже всегда плачет, когда приходят счета, — сказал он ей. — Но обычно через несколько дней мой отчим приходит домой с пачкой денег, и все улаживается. — Засунув руки в карманы, он неловко переминался с ноги на ногу. — Слушай… не знаю, может, я могу помочь? Хочешь, дам денег в долг?
Тыльной стороной ладони Кейт вытерла слезы и рассмеялась:
— Я даже не знаю, смогу ли вернуть тебе деньги.
— Придумал! — воскликнул вдруг Дагги и скинул с плеча сумку с учебниками. Сумка чудом не задела Кейт, пролетев всего в нескольких миллиметрах от ее лица. — Помнишь, мне всегда нравился тот диван с обивкой под леопарда?
— Ну?
— Я покупаю его. В моей новой комнате он будет отлично смотреться, главное, не пускать туда других пацанов.
— Что? — спросила Кейт. Она снова сложила счета в стопку. — Какая комната? Какие пацаны?
— Ах да, я же еще не сказал тебе, что переезжаю. Вместе с несколькими парнями мы снимем дом. Ну, собираемся снять. Они студенты.
— Когда?
— Через месяц, не раньше. Все это еще не очень конкретно, потому что не все пока нашли деньги. Но за диван я заплачу тебе сразу, а заберу его позже. Все равно я сначала хочу перекрасить свою комнату в другой цвет. Уже нашел краску. Серый металлик. Отпадно будет смотреться. — Дагги сделал какое-то танцевальное движение плечами и руками, что напомнило Кейт о его возрасте.
— Да вроде нет.
Кейт посмотрела на счета, потом на диван, недавно заново обитый. Почти тысяча фунтов. На сегодняшний день это решило бы все ее проблемы. «Похоже, выбора у меня нет, — подумала она. — Интересно, сколько маленьких фирм избежало банкротства благодаря подросткам, пришедшим на трудовую практику?»
— Хорошо, Дагги, диван твой. А не мог бы ты принести деньги сегодня или завтра, а?
— Не знаю. Постараюсь. — Он достал из-под прилавка табличку «Продано», положил ее на теперь уже свой диван и уселся на него сам, закинув руку за голову и положив ноги на подлокотник. — Девчонки будут слетаться ко мне толпами.
Кейт улыбнулась и ничего не сказала. Когда Эд в первый раз увидел этот диван, он сказал, что предпочел бы иметь у себя дома Майка Тайсона, чем это чудовище.
— Добрый день, я могу поговорить с доктором Эдом Адамсом?
— Слушаю вас.
— Это Росс Кершоу. Вы приглашали меня рассказать о моем романе. Ваше письмо переслали мне в Шотландию.
Ха! Мы так и думали, что звание доктора перед моим именем, а также намек на щедрый гонорар окажут на Кершоу свое воздействие. Я решил, что надо напустить на себя немного важности — если, конечно, он вообще мог слышать меня за шумом, производимым Джорджией: она училась ходить и неутомимо топала по полу. Может, зря я отказался от ковролина на первом этаже?
— Спасибо за то, что вы откликнулись на наше письмо, — сказал я. — Сможете ли вы принять наше приглашение? Ведь вы в отпуске, а до Оксфорда путь неблизкий.
— Это как раз не проблема. Летом мне все равно придется появиться в Лондоне несколько раз.
Конечно, придется. Ведь в суровой Шотландии не так много юных цыпочек, как в Лондоне!
— Супер, — сказал я, возможно, в первый раз за всю свою жизнь. — Члены нашего общества будут счастливы.
Мы договорились, что я перезвоню ему позднее, когда можно будет назначить точное время встречи.
— Наверное, вы будете задавать вопросы, — сказал он с типичным шотландским смешком, — так что мне следует перечитать свой роман. Я уж и не помню, что я там написал.
Я боролся с соблазном напомнить ему, что он написал в своем так называемом романе: диалоги — неестественные или банальные, женщины — невероятные, каждое «сказал» сопровождается наречием. В этот момент в гостиную с довольным видом влетела Кейт.
— Девятьсот пятьдесят! — крикнула она.
Жестами я показал ей, чтобы она не шумела и вышла из комнаты. Кейт обиделась.
— Лично я, — сказал я в телефонную трубку, — перечитываю ваш роман без конца.
— Извини, Кейт, — подошел я к ней и обнял ее за талию. — Угадай, кто сейчас звонил!
— Руперт? Хочет напечатать твою книгу?
— Нет, лучше! Росс Кершоу! Он согласен выступить у нас.
— Ого, ну и денек!
— А как ты заработала девятьсот пятьдесят фунтов? — спросил я.
С самодовольным видом Кейт небрежно сказала:
— Сегодня я продала диван с леопардовой обивкой.
— Вот это да! Наверное, тот, кто купил этот диван, ходит исключительно с белой тростью и парой лабрадоров.
— Ха-ха! Слушай, а как мы расскажем об этом Донне? Ведь она должна будет присутствовать.
Я задумался.
— Привлечем Дэйва из Илинга?
Бронуин дала нам номер его мобильного телефона, и оказалось, что он в Оксфорде, навещает Донну, поэтому мы пригласили его на ужин. В результате я решил, что Дэйв — нормальный парень. Он же, узнав, что я не совершаю по три полета в Нью-Йорк еженедельно, а являюсь неудавшимся писателем, ищущим учеников, расслабился и стал гораздо более открытым и дружелюбным. За ужином Дэйв рассказал нам все о связи Росса Кершоу с его бывшей подружкой Энни. Хотя нет, наверное, не все, так как за столом с нами сидела Чарли и уже почти годовалая Джорджия.
Я в свою очередь поделился нашей затеей с ЛОСО.
— Надеюсь, ты присоединишься к нам? Нам могут понадобиться собранные тобой доказательства.
— Доказательства чего? — спросила Чарли.
— Ничего, — хором ответили мы с Кейт.
— Ох, я просто не могу с вами разговаривать! — Чарли встала из-за стола, оттолкнув свой стул. — Можно подумать, что мне пять, а не пятнадцать! — В коротенькой майке и низко сидящих джинсах, разъяренная Чарли направилась прочь из кухни, но на полпути остановилась: — Что на десерт?
— Клубничный мусс, — ответил я ей.
— А. — Она вернулась и снова села за стол. — То есть, мам, когда тебе было пятнадцать, телевизор еще не был изобретен, а ты собирала марки и ничего не знала ни о жизни, ни о сексе, и все сидели вокруг радио и слушали Черчилля…
