Катажина Михаляк - Ягодное лето
Ремонт она начала полгода назад, сейчас он близился к концу.
«Ягодка» стояла в лучах летнего яркого солнца, сияя белизной стен и радуя глаз красной черепичной крышей. По каменному забору вились зеленые лианы плюща и клематиса, придавая отреставрированному поместью вид надежный и благородный. С левой стороны аллеи, ведущей к широкой двойной лестнице, блестел пруд, который так обожал Алек. Наверно, и сейчас мальчик сидит на досках причала рядом с паном Якубом Денбой, пасечником, с которым за эти полгода по-настоящему подружился, и не отрывает глаз от поплавка, ожидая, пока начнет клевать рыба или хотя бы жаба, если вдруг ей придет в голову в этот жаркий, ленивый летний полдень польститься на наживку.
Габрыся издалека увидела светловолосую голову мальчика, без пяти минут ее сына – осталось дождаться вступления в силу законного решения суда, – и сердце ее затопила волна нежности и любви. И в эту минуту услышала посвистывание еще одной любви всей своей жизни – Павла.
Он вел с дальнего пастбища коней. Кони шли спокойно, с Бинго во главе, время от времени пощипывая траву на обочине, важно кивая головами, пофыркивая.
Павел, в белой распахнутой рубахе и голубых джинсах, выглядел невероятно привлекательно. У Габриэлы даже дыхание перехватило от невозможности поверить, что этот мужчина принадлежит ей, в богатстве и бедности, в горе и в радости, пока смерть не разлучит их: так он обещал ей, когда в окружении семьи и друзей они устроили свадьбу в деревенском костеле, тихую и скромную.
Павел скрылся в дверях конюшни. Кони последовали за хозяином, разошлись по денникам. Габрыся перевела взгляд на ворота, у которых был припаркован автомобиль Роджера. Она знала, что он здесь, ее названый отец. А еще мама Стефания, ее настоящие родители и Малвина – она оставила денежную, но с моральной точки зрения безнравственную профессию адвоката и занималась теперь помощью женщинам, подвергшимся насилию, и их детям.
На другой машине приехала Марта с Матеушем. Парень, а точнее молодой мужчина, который заметно изменился за время пребывания в Штатах, занимался починкой живой изгороди вокруг клумбы перед домом. И у него весьма неплохо получалось!
Все они ждали хозяйку поместья. Ее, Габриэлу Счастливую. Чтобы она впервые открыла им двери дома. До сих пор ремонтные работы велись за закрытыми дверями.
Тетя Стефания старательно, в деталях описала ей внутреннее убранство и расположение комнат, которые были в доме раньше, и теперь ей было интересно, удалось ли ее дочери сохранить прежний дух дома. А ей это удалось! Потому что здесь, снаружи, у Стефании аж дыхание перехватило: все, от усыпанной гравием дорожки к дому до цветущих на клумбах цветов – было точь-в-точь как в старой «Ягодке». Будто прошлое вернулось.
– Добро пожаловать! – весело крикнула Габриэла, выскакивая из-за угла. – О чем вы тут болтаете без меня?
Все бросились ей навстречу. Тут же появились и Алек с Павлом.
– Ну когда же ты нам наконец покажешь дом? – раздался громкий голос как всегда самой нетерпеливой Марты. – Спорим, что лучше, чем в Буковом Дворике, у тебя получиться не могло!
– Ты будешь удивлена, дорогая Марточка, – улыбнулся Павел, – Роджер продал дом во Франции и профинансировал частично ремонт. Так что твой Буковый Дворик по сравнению с «Ягодкой» – это просто…
– Ну-ну, это ж какие важные господа из наших деток сделались! – засмеялась без обиды Марта. – Когда же?..
– Я тоже еще не видел свою комнату! – крикнул Алек. – Тетя Габрыся не позволяла мне, своему сыну, даже одним глазком взглянуть! Но я, правда, все ей описал, как я хочу, чтобы было сделано! Все в подробностях.
– Вечером, – пообещала Габриэла. – Я покажу вам «Ягодку» вечером. Сейчас еще надо пару пустяков доделать. Я купила изумительный сервиз, столовое серебро – фамильное, между прочим! И скатерть с ручной вышивкой. Гулять так гулять!
Она отправила гостей в беседку, где делали барбекю, а сама отвела Павла в сторону.
– Я пригласила съемочную группу космических метаморфоз, – сказала она вполголоса. – Они хотят снимать программу о нас всех. Что-то в стиле «из грязи в князи».
Павел слегка поморщился, что Габриэлу совсем не удивило, у нее тоже не было особого желания впускать в свое жилище половину Польши.
– Я еще не дала согласия на съемки, но пригласила пока их просто так, на новоселье. Гном, то есть пан Тадеуш, обещал сделать хорошее видео сегодняшнего вечера, будет у нас память. А теперь давай-ка начинай исполнять обязанности хозяина дома, а я займусь последними приготовлениями.
Она скрылась за тяжелыми дубовыми дверями и присоединилась к женщинам, которые поспешно доделывали последние дела: прибирали, накрывали на стол, готовили. На новоселье Габриэла пригласила и своих новых подружек – соседок из Счастливиц.
Прием на тридцать персон для этого дома был вовсе не в новинку, бывали тут приемы и пошикарней. Но в карьере новой хозяйки это был первый опыт такого рода.
Наконец наступил вечер, которого все так ждали.
Левкои под окнами одуряюще пахли. В комнатах сияли хрустальные люстры. Гости переходили из одной комнаты в другую и то и дело вскрикивали от восторга и изумления. Тетя Стефания снова и снова вытирала слезы, прижимаясь к не менее взволнованному и растроганному Роджеру. Они оба благодаря Габрысе вдруг вернулись во времена своей благословенной юности и счастливого детства, когда бегали по этим комнатам, беззаботно смеясь и играя в прятки.
И вот – последняя запертая дверь.
Габриэла глубоко вздохнула, а потом решительно распахнула двери бального зала.
Гости онемели от восхищения.
Зал был залит светом хрустальной люстры и таких же многочисленных настенных светильников. Стены, выкрашенные в цвет заходящего солнца, еще пахли свежей краской. На окнах висели тяжелые бархатные шторы цвета бургундского вина, перехваченные золотыми шнурами. Паркет сиял почти так же, как люстра. По углам стояли кадки с растениями, а прямо напротив огромного каменного камина, в котором потрескивали охваченные огнем дрова, создавая настроение, красовался длинный, массивный стол, покрытый вышитой скатертью, а на скатерти – фарфоровый сервиз. Прекрасный букет цветов – дело рук одной из жительниц Счастливиц, свечи в серебряных подсвечниках, разнообразные закуски и вкусности на столе…
– Вот это да, тетя… – прошептал завороженно Алек. – Тут что, какой-нибудь король живет?
Остальные гости молчали, не в силах вымолвить ни слова, только глядя по сторонам круглыми от изумления глазами.
Павел притянул к себе Габриэлу и молча поцеловал ее пахнущие ландышем волосы.
Габриэла захлопала в ладоши, радуясь произведенному эффекту.
