Девушка друга (СИ) - Инфинити Инна

— Ты охуел!? — ревет как тигр.

— Это ты охуел, блядь! — ору на весь лес. — Как ты мог!? С моей девушкой!

У меня нет слов, чтобы продолжить говорить. Просто нет слов. Жгучее чувство предательства двух самых близких людей разъедает меня до костей. Я задыхаюсь, умираю. Натурально умираю.

— Ты... Вы... — я не могу продолжить говорить.

Миллионы лет существует человеческий язык, а у меня нет слов, чтобы выразить всю степень ненависти к Владу. Кулаки дрожат — так сильно я хочу избить Соболя. Убить его хочу. Чтобы сдох, сука, в муках. Я набрасываюсь на него с кулаками, но Влад уворачивается.

— Гандон! Я урою тебя!

Влад перехватывает мой кулак и отбрасывает меня к дереву. Я бьюсь о него затылком. Боль на секунду сковывает меня, но я тут же беру себя в руки. Делаю новый выпад на Влада, заезжаю ему по морде. Соболь не остается в долгу, тоже врезает мне в челюсть. Рот наполняет металлический вкус крови. Сплевываю на землю.

— Как ты мог...? Сука... Я тебя лучшим другом считал... И не с кем-нибудь, с моей женой...

— Она тогда не была твоей женой.

— Какая разница!? — ору. — Мразь! Ты просто гандон! Как ты мог!?

— Как я мог!? — тоже взрывается криком. — Как я мог!? Я люблю Вику — вот как я мог!

Рёв Влада прокатывается эхом по лесу и оглушает меня. Я не двигаюсь, парализованный его последними словами.

— Я люблю Вику, а Вика любит меня, — выплевывает со злостью. — Мы хотели быть вместе. Мы хотели вернуться из Турции и рассказать тебе. Я был готов пожертвовать нашей дружбой, потому что, выбирая между Викой и тобой, я выбирал ее. Я собирался все тебе рассказать про нас с Викой.

Признания Соболя ошарашивают меня. Я потерял дар речи.

— Да, мы были вместе в Турции! И это были самые счастливые две недели в моей жизни! И я уверен, в жизни Вики тоже.

— Что же тогда помешало вам быть вместе дальше? — хмыкаю с горечью.

— Ваш ребенок! Вика узнала, что беременна от тебя. А там, где есть ребенок, я не вмешиваюсь. Я оставил Вику, я отошёл в сторону, я не лезу в вашу семью и в ваши отношения! Я специально не говорил тебе ничего про нас с Викой, чтобы не портить ваши с ней отношения, чтобы вы нормально жили с вашим ребёнком! Потому что это в первую очередь нужно вашему сыну. Ему нужны нормальные родители и нормальная семья! Но раз ты сам узнал, то вот тебе правда: я люблю Вику.

Каждое слово Влада летит в меня словно острый кинжал. Вонзается в грудь, пробивает насквозь. Правда обрушилась на меня как снежная лавина. Мне сложно осознать услышанное, сложно поверить в это. Да ну, не может быть. Но по лицу Влада вижу: может. Меня трясёт от гнева. Желание сомкнуть на шее Соболя две ладони очень велико. Я бы мог простить ему какую угодно телку, но не Вику. Она моя жена, она мать моего ребёнка. Вика — моя семья.

— Что ты хочешь от меня сейчас? — Влад агрессивен не меньше меня. Руки сжаты в кулаки, на виске пульсирует вена. — Я не лезу в вашу семью и в ваши отношения, хотя мог бы. Я отошёл в сторону, я уступил тебе Вику. Будьте счастливы с вашим ребёнком.

— Как благородно! В сторону он отошёл, видите ли! Сука, как ты вообще посмел прикоснуться к Вике? К моей жене! К матери моего ребенка!

— Она не была тогда твоей женой. Вы всего месяц знакомы были. Про беременность не было известно на тот момент. Но как только Вика узнала, что беременна от тебя, я расстался с ней. Потому что туда, где есть ребенок, я не суюсь. Что ты сейчас хочешь? Для чего ты вообще начал ворошить прошлое? Три года прошло. Вы с Викой женаты. Я с ней не общаюсь, не вижусь. Между мной и Викой ничего нет с того дня, как она рассказала, что беременна от тебя.

Как я мог быть так слеп и ничего не заметить? А сейчас все становится на свои места. Так вот почему Вика почти не общалась со мной, когда находилась в Турции. Я списывал это на плохой интернет в отеле. А, оказывается, она была слишком увлечена Владом. Я даже представить их вместе не могу. Меня наизнанку выворачивает от одной только мысли, что человек, которого я считал лучшим другом, и моя любимая девушка — а уже тогда Вика была любимой — за моей спиной крутили роман. «Вот тебе правда: я люблю Вику», сказал Соболь пару минут назад. «Люблю» — в настоящем времени.

— Ты любишь ее до сих пор? — спрашиваю, простреливая Влада ненавидящим взглядом.

— Зачем ты задаёшь этот вопрос?

— Ответь: ты любишь ее до сих пор?

— Сень, езжай домой и отмечай свою годовщину свадьбы. Вика с тобой, она твоя жена, у вас общий ребенок. Я не лезу к вам.

— Ты любишь ее до сих пор или нет? — повышаю голос.

— Мой ответ ничего тебе не даст.

— Ответь, блядь! — взрываюсь криком.

— Люблю, — провозглашает. — Ты доволен? Ты услышал то, что хотел?

Мое тело больше не подчиняется моему мозгу. Никакой рациональности нет. Я набрасываюсь на Соболева с новыми кулаками. Даю ему несколько раз в морду, потом получаю так же сильно от него. Мы бьемся не на жизнь, а на смерть. А на хуй мне еще эта жизнь? После предательства двух самых близких людей. Наверное, наш мат слышат друзья, потому что неожиданно нас с Владом начинают разнимать.

— Эй, вы че, охуели!? — возмущается Бергер. — Вы че устроили? На моем дне рождения, блядь! Вы в своем уме, дебилы?

Я схаркиваю на землю кровь. Плохо вижу, заплыл глаз. Но одно радует: Соболь тоже прилично разукрашен.

— Да пошли вы все!

Я сбрасываю с себя чужие руки и устремляюсь на выход из леса. Сзади слышатся чьи-то шаги, голоса. Не оборачиваюсь. В башке пульсируют признания Влада про них с Викой. Гнев захлестывает меня волнами. Я не могу трезво мыслить, действовать. У меня одно желание — убивать. Запрыгиваю на мотоцикл, завожу с рёвом мотор.

«Как я мог!? Я люблю Вику — вот как я мог!».

«Да, мы были вместе в Турции! И это были самые счастливые две недели в моей жизни! И я уверен, в жизни Вики тоже».

«Я люблю Вику, а Вика любит меня».

Так вот почему Вика никогда не признается мне в любви. По крайней мере никогда не делает это первой. В редких случаях на мои признания может ответить: «Я тебя тоже». Я думал, она сама по себе такая сдержанная. В Вике есть скромность и застенчивость. А, оказывается, она любит Влада! Моего, блядь, лучшего друга!

Резко трогаюсь с места. Пыль взлетает под шинами. Горькое разочарование в двух самых близких людях разливается по венам вместо крови. Каждой клеткой тела я чувствую, как меня предали. Не кто-то, а самые близкие, самые любимые в мире люди. Влад и Вика. Мой лучший друг и моя жена.

Я выжимаю газ по полной. Но скорость не успокаивает меня, только распаляет. С каждой секундой гнева и ярости становится больше. Я мчу, не разбирая дороги. Сквозь свист ветра слышу, как мне сигналят. Все слилось в сплошную какофонию звуков. Но зато слова Влада отчетливо звучат в башке: «Я люблю Вику, а Вика любит меня». В этот момент на дорогу выбегает ребенок. Он бежит за мячиком, а я несусь ровно на него.

«Похож на моего Кирилла»‚ проносится в голове.

Резко поворачиваю руль в сторону и бью по тормозам. Под громкий рёв шин меня силой выбрасывает с мотоцикла. Последнее, о чем я думаю: «Не задел ребенка». Тело пронзает острой болью, как будто разом сломались все кости. Но даже эта боль — ничто по сравнению с той, которую мне причинили Влад и Вика. Я умер. Ну а на хуй мне еще эта жизнь?

Глава 70. Вестник

Влад

Сплевываю на землю кровь и провожаю взглядом спину Арса.

— Соболь, вы охуели? — набрасывается на меня недовольный Бергер. — Вы что устроили? На моем дне, блядь, рождения!

— Сорри, чувак.

— Да что мне твоё сорри? — продолжает возмущаться. — В жопу засунь себе свое сорри. Уебки, блядь.

Недовольный Бергер разворачивается и с несколькими приятеля направляется обратно, оставляя меня одного. Спина Арса уже скрылась из поля зрения. Приваливаюсь к дереву и сползаю по нему вниз на землю. Рот продолжает наполняться жидкостью с металлическом вкусом, сколько ни сплевываю. Прохожусь языком по зубам. Вроде все на месте. Значит, просто сильно губу мне разбил. Похер.