Доверься мне (ЛП) - Сквайерс Мэган

Я вздрогнула от раздавшихся аплодисментов и избавилась от охватившего волнения. Взяв бокал воды со льдом, сделала глоток.

— Итак, вы знаете мою историю. — Он говорил, как политический деятель, его речь была отточенной и заранее продуманной. Произносимые слова звучали твёрдо и уверенно. Но затем он запнулся и сделал паузу. — Но многие не знают о моей жене.

В одно мгновение я почувствовала на себе обжигающие взгляды тысячи с лишним людей. Чтобы сосредоточиться, закрыла глаза и сделала три медленных вдоха и выдоха, и снова открыла их. В этот момент наши с Лео взгляды встретились, он как будто заключил меня в любящие объятия, только лишь посмотрев. Я чувствовала успокаивающее тепло и растворилась в нём.

— Впервые я увидел её в кофейне. — В ответ послышалось несколько смешков. — Нет нужды сообщать, что я быстро стал кофеманом. — Ещё больше смеха. — Очень часто заслуги приписывают тем, кто находится в свете софитов. Когда в газетах сообщили о том, что я поборол рак, выглядело так, словно я один добился этого успеха. — Со спины ко мне подошел официант и через плечо поставил мне тарелку с салатом. Я взяла вилку, чтобы подцепить зелень, но у меня не было никакого интереса к еде. Хотелось лишь внимать каждому слову Лео. — Они приписали всю честь мне, некоторые докторам, но не тому, кому она действительно принадлежала. — Пока он продолжал говорить, его взгляд не отрывался от моего. — Идея создать «Заботу об отдающих» возникла из — за потребности признать, какую часто большую жертву приносят те, кто радеет за больных. — Раздались аплодисменты, но Лео вежливо махнул рукой, призывая к тишине. — Быть чьей — то опорой, силой, надеждой и стимулом — тяжкий груз. Это образ жизни, если честно, и есть лучшее лекарство, — улыбнулся он. Его голос был тихим и ровным, Лео смотрел на яркие лампы, свисавшие с потолка. — Но заботиться о ком — то — это не то же самое, что работать. Нет установленных часов, когда ты приходишь, и когда уходишь, и ты не можешь оставить эмоциональный багаж в офисе. Ты носишь его с собой. Он становится частью тебя; твоим собственным видом рака, с которым не расстаёшься.

Я быстро смахнула кончиком пальца скатившуюся слезу и провела влажной подушечкой пальца по подолу платья. Лео увидел мои действия и сочувственно кивнул головой.

— Люди, проявляющие заботу, представлены во всём своём многообразии. Как и рак, они не делают различий. Вы не подаёте анкету, чтобы стать таким человеком. Иногда ты рождаешься с ними в одной семье, как было у нас с мамой. В других случаях вы вступаете с ними в брак. Иногда это друг, коллега или любовник, который нуждается в поддержке, и дать её можете только вы. — В зале начал нарастать тихий ропот, гости закончили первое блюдо, Лео подходил к концу речи. Я до сих пор ничего не съела, но и не чувствовала голода. На самом деле в тот момент я была переполнена эмоциями.

— Существует много вещей, из — за которых вы могли бы проявить заботу о другом человеке, — объяснил Лео. Он всё ещё удерживал внимание каждого человека в зале, их очаровывали его слова, его посыл. Мой обаятельный, красивый мужчина. — Но вас всегда, всегда удерживает любовь.

Я сглотнула и обхватила себя руками. Лео снова посмотрел на меня сверху вниз.

— У моей Джули есть талант. Она может создать что — то из ничего. — Внезапно остались только мы вдвоём, и больше никого. Хотя к его речи прислушивалось очень много пар ушей, обращался он только ко мне. Говорил только для меня. — Так невероятно наблюдать за её работой, видеть, как, вытекая из пальцев, под её карандашом зарождается жизнь. Честно, не знаю никого, способного на подобное. Она — творец в самом фундаментальном понимании слова: она даёт жизнь всему, что создаёт.

Я впилась ногтями в бока. Из меня вышел весь воздух.

— Но не думаю, что она знает, что её талант выходит за рамки карандаша и бумаги. — Взгляд голубых глаз столкнулся с моим и удерживал меня на месте. — Потому что Джули не просто дает жизнь своим произведениям, но так же вселяет её в других людей. Это то, что она сделала со мной.

Мне пришлось прижать ладонь к губам, чтобы сдержать всхлип, угрожавший сорваться с них. Я со свистом втянула воздух и кивнула Лео, чтобы он продолжал.

К тому моменту я была не единственной, кто плакал, и позволила себе эту вольность, поток слёз устремился вниз по моему лицу. Не было смысла скрывать чувства, когда Лео беззащитно выставил свои на показ. Мы, как всегда, произвели честный обмен. Сказать, что я люблю его за это — недостаточно. Я восхищалась им. Полностью.

— Джули, любовь моя. Ты воскресила меня к жизни, когда я и подумать не мог, что во мне оставалась хотя бы искра жизни. Ты вселила в меня надежду, когда я потерял её. И ты создала для нас и для нашей милой Изабеллы это прекрасное будущее.

Закрыв глаза, он сделал паузу и улыбнулся, в его лице читалось чистое удовлетворение.

— Как — то мы столкнулись в Италии перед статуей Давида. В ту встречу с Джули я думал о том, что мы рассматриваем эту невероятную работу, но большинство из нас едва ли знает что — нибудь о мужчине, создавшем её. Я не восхвалял Микеланджело за его гениальность, а просто ценил произведение искусства, конечный результат. И, если честно, это не кажется справедливым, — сказал Лео. — Поэтому, если вы увидите меня и решите поздравить, или прочитаете очередную статью о проделанной мною работе, или о моей истории, не имеет значения — будет ли это связано с борьбой с раком или с успехом в бизнесе, знайте, что за этим всем стоит она. Это благодаря её самоотверженности и упорному труду я стал тем, кем являюсь сегодня. Как — то она сказала, что я — её муза. — Лео посмотрел на меня сверху вниз с трибуны. Он скользнул руками вперёд по стойке, ткань пиджака на плечах натянулась. Я не отдавала себе отчёт, что крепко прижала руки к груди. Держала их прямо над своим сердцем. — Но она — та, кто создал мужчину, который стоит перед вами. И если я и знаю что — либо об искусстве, а она, скорее всего, скажет вам, что я не знаю ничего. — По комнате разнёсся смех, где — то громкий и хриплый, где — то тихий и подавленный. — Я знаю, что художники вкладывают душу в свои работы. И это то — что ты сделала со мной, любовь моя. И моя душа благодарна тебе каждую секунду каждого дня за то, что ты сделала нашу любовь величайшей работой своей жизни.

Напряжённая пауза сменилась взрывом похвалы. Все присутствующие поднялись и зааплодировали в знак признательности. В то время как Лео пробирался сквозь толпу к нашему столику, проектный менеджер новой благотворительной организации Лео поднялась на сцену, чтобы рассказать о том, как можно внести пожертвования в его последнее предприятие.

Я уже стояла, как и все остальные, и, когда Лео подошёл ко мне, то привлек меня к груди и крепко прижался губами к моим. Я не потрудилась вытереть слёзы с глаз, и прикоснулась скользкой кожей к его щекам — мои чувства были искренними и подлинными.

— Ты получила коробку? — спросил он, его глаза сверкали, как у ребенка.

Я слегка поморщилась в знак извинения.

— Я не открыла её.

— С каких пор ты не открываешь мои подарки? — Лео откинул голову назад и рассмеялся, его плечи тряслись в такт.

— Мне не нужно еще больше подарков от тебя, Лео. Ты уже отдал мне всего себя, и тебе уже не превзойти этого. Правда, больше не нужно даже стараться.

Он улыбнулся той самой ухмылкой, от которой у меня замирало сердце, и которая несколько лет назад на другом конце света полностью изменила мой мир. Я не могла и представить, что всё так обернется. В то время я не мечтала в таких масштабах. Мой холст был недостаточно велик.

— Я говорил, как сильно тобой восхищаюсь?

Я рассмеялась, положив руку на его твёрдую грудь. Надавив сильнее, я могла почувствовать, как сокращаются его мышцы.

— Да. На самом деле ты так же заявил об этом ещё примерно тысяче незнакомцев в этом зале.

— Я бы объявил об этом всей вселенной, если бы мог, — выдохнул он мне в волосы с тихой хрипотцой. Я обвила рукой его шею и притянула его лицо к своему. Я запомнила его черты годы назад, но каждый раз, когда смотрела на него, мне открывалось что — то новое. — Я правда самый счастливый человек на земле, потому что кто — то, как ты, Джули, выбрал кого — то, как я.