Кэт Мартин - Аромат роз
– Честно сказать, я очень на это надеялся.
– Вчера утром позвонила Мария. Сказала, что видела привидение. Буквально в паре шагов от себя. Светловолосую девочку. Я расскажу тебе поподробнее, когда ты приедешь ко мне. Мария была жутко напугана.
Было слышно, как Зак глубоко вздохнул.
– Завтра утром первым делом пойду проведаю отца. Может, он что-нибудь вспомнит.
– Хотелось бы надеяться. На Марию страшно смотреть. Я очень за нее беспокоюсь. За нее и за ребенка. – Она надеялась, что сегодня вечером Мария не останется в доме одна.
– Подожди меня. Думаю, вдвоем мы что-нибудь придумаем. Я приеду к тебе, как только освобожусь.
Зак приехал в Сан-Пико даже позже, чем предполагал, однако Элизабет его ждала. Чего она не ожидала, так это того, что, войдя в дом, он подхватит ее на руки и отнесет в спальню, где она изведает всю силу его страсти. Однако именно так он и поступил.
Когда она в полночь босиком пришла в кухню, чтобы найти что-нибудь перекусить, лицо ее сияло улыбкой. За поздним ужином они разговаривали про Марию и о том, что, если верить бедной беременной женщине, та видела в доме.
– Если привидение – это всего лишь маленькая девочка со светлыми волосами и голубыми глазами, – сказала Элизабет, – это существенно сужает наш поиск. Нам остается только узнать, кто из живших в доме детей по описанию был на нее похож.
– При условии, что все это как-то связано с конкретным ребенком, когда-то жившим в этом доме. А если нет?
– Это как понимать?
– Вдруг она лишь дружила с кем-то, кто жил в этом доме?
Элизабет вздохнула:
– Я как-то об этом не подумала. А пока давай будем придерживаться нашей первоначальной теории.
– Давай, только начнем с того, что все это как-то неправдоподобно. Так что не будем усложнять и без того не слишком простые вещи.
Они поужинали холодным ростбифом, который Элизабет положила на хлеб. Пока они поглощали еду, Элизабет доложила Заку о своих неудачных попытках откопать полезную информацию о доме. Ночью они еще раз занялись любовью, и ни один из них толком не выспался.
Элизабет не давала покоя Мария. Кто знает, что могло случиться с ней в этом доме? Зак же переживал за Рауля: что будет с парнем, если тот узнает, что его сестре угрожает опасность.
Утром, пока они одевались, Зак предложил съездить проведать его отца.
– Будем надеяться, что Мария ничего не расскажет брату, – сказал Зак, натягивая тенниску.
– Я почти уверена, что этого она не сделает. Она очень переживает за брата и хотела бы, чтобы у Рауля все сложилось хорошо.
– У меня такое впечатление, что они очень друг к другу привязаны, – произнес Зак.
Элизабет показалось, будто она заметила на его лице странное выражение, что-то вроде зависти.
– Как я понимаю, у вас с Карсоном все было не так?
В ответ на ее вопрос Зак брезгливо фыркнул.
– Карсон ненавидит меня с того самого момента, когда я переступил порог его дома.
– Сколько лет тебе было?
– Восемь. Ему – десять.
– Десять? Как-то рановато для того, чтобы ненавидеть людей. И как ты сейчас к нему относишься? Платишь ему той же монетой или как?
Зак покачал головой:
– Да нет. Ненависть отнимает слишком много сил. Кроме того, мне всегда было его немного жаль.
– Тебе было жаль Карсона? Но почему?
– Потому что отец возлагал на него слишком большие надежды. Карсон же, несмотря на все свои старания, вечно не дотягивал до этой высокой планки. На меня отец чаще всего просто не обращал внимания.
– До тех пор пока ты не вышел из тюрьмы?
– Угу. Не знаю, что тому причиной. Может, он полагал, что частично это его вина. Когда он услышал, что я серьезно хочу взяться за ум, он сделал все, что в его силах, чтобы мне помочь.
– А Карсон был этим недоволен?
Зак расплылся в улыбке:
– Это точно. Как крот, в чью нору падают пестициды.
– Мне кажется, Карсон очень даже преуспел в управлении фермой.
– Пожалуй да. Она значит для него все на свете. Подозреваю, он даже рад, что наш старик исчез из кадра.
Элизабет оставила эти его слова без комментария. После несчастного случая с отцом Карсон Харкорт взвалил отцовское дело на себя. То, что теперь в его руках находились бразды правления предприятием, чей оборот составлял миллионы долларов, безусловно, возвысило его в собственных глазах, как, впрочем, и в глазах окружающих.
Впрочем, похоже, что Зак не горит желанием отщипнуть себе даже скромный кусок семейного пирога.
– Ты готова? – спросил Зак.
– Сейчас, только возьму сумочку.
Элизабет схватила с кофейного столика плетенную из соломки сумку, и они направились к двери. Как оказалось, Зак прикатил к ней на «чероки». Элизабет улыбнулась:
– Как я понимаю, ты больше не пытаешься произвести на меня впечатление?
Зак расплылся в довольной улыбке:
– Мне казалось, я его уже на тебя произвел.
Элизабет тотчас вспомнила его жаркие ласки.
– Думаю, что да, – улыбнулась она.
Она подождала, пока Зак откроет дверь, после чего скользнула на коричневое кожаное сиденье. До «Уиллоу-Глен» они ехали молча, и от Элизабет не скрылось, что с каждой минутой Зак все больше и больше нервничает.
– Будет лучше, если ты останешься в машине, – сказал он. – Или, если хочешь, можешь подождать в холле. Никогда не знаешь, что ожидать от него. Иногда он производит вполне нормальное впечатление, а иногда едва ворочает языком. А случается, что выходит из себя и начинает все вокруг швырять. Временами он прекрасно помнит прошлое и принимает его за настоящее. В общем, никогда заранее не угадаешь.
– Ты как-то сказал, будто, по мнению врачей, что-то давит на какие-то участки его мозга.
Зак кивнул:
– Когда он упал с лестницы, внутри его черепа откололись крошечные кусочки костной ткани. Если бы их можно было удалить, у него восстановилась бы речь и моторика. Может, даже вернулась бы память. И тогда бы он смог вести относительно нормальную жизнь.
Больше Зак ничего не сказал. Въехав на парковку, он отключил мотор. Как только они оказались в вестибюле, он повел ее по коридору в направлении отцовской палаты.
– Как мы договорились, подожди меня возле палаты.
– Мне уже доводилось здесь бывать. Пару месяцев я преподавала здесь раз в неделю. Так что неплохо представляю, что бывает в таких заведениях, как это.
Они дошли до палаты и остановились рядом с дверью. Примерно одновременно с ними по коридору прошествовал один из врачей.
– Здравствуйте, Зак.
– Здравствуйте, доктор Кеннер. Как дела у отца?
