Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

Запахи пыли и ароматизатора от салфетки ударили вдруг в нос Зое, вызвав новый приступ тошноты. Она быстро несколько раз сглотнула, закрыв измученно веки.

— У меня тоже такое было, когда я залетела. Недель семь уже?

Зоя встала, не совсем понимая, о чём говорит девушка, голова при этом пошла спиралью. Та, видя её замешательство, усмехнулась:

— А ты посчитай! Хотя, отравления тоже бывают. Но у меня было явно не отравление. Каждый день блевала.

Она глубоко затянулась сигаретным дымом, к самым краешкам губ поднеся сигарету и чуть прикрыв глаза.

— Я ж говорю, недель шесть-семь, или больше.

Тут из-за угла быстрыми шагами вышли Чёрный и Мистик, разыскивая её.

— Ты чего? — с тревогой и негодованием спросил Слава, оглядывая её.

— Всё нормально, — быстро ответила она, и пошла снова к входу в кафе. — Мне так вдруг захотелось кашлять, я подумала, что неудобно там… Это от пыли.

Зое показалось, что вслед им послышался смешок девчонки с пирсингом.

— Я думал, внутри пожар начался, — покачал головой Чёрный. — Пойдём, поешь.

Зоя порывисто вздохнула, но в зал пошла:

— Закажи мне чаю и булочку, ладно? Не хочу шашлык.

— Ладно, — согласился Чёрный, обняв Зою и на секунду прижав к себе.

Мистик, шедший сзади, отвёл взгляд.

Отъехали они через полчаса, взяв курс на Ростов.

«Байк-пост» встретил их очень гостеприимно. Все разошлись по новым комнатам, которые достроили и превратили в небольшой гостиничный комплекс. Приняв душ, расслабившись на хрустящих новых простынях, все «волки» спали.

Зоя очень хотела бы заехать в общину и узнать, как они живут. Несмотря на то, что Маргарита была очень жестка с ней при последнем разговоре, Зоя всё же не забыла ни её, ни отца Алексия, ни его последние слова. Они всегда были её единственной семьёй, а родителей, как известно, не выбирают. Когда они ехали на «Байк-шоу» в Краснодар Слава отговорил её заезжать, теперь она пожалела об этом — Зоя очень скучала, и хотела хотя бы одним глазком взглянуть на родные места и людей.

Перед тем, как заснуть, она очень серьёзно попросила Славу отвезти её в общину хотя бы на несколько минут. Быть может, и удастся застать кого-нибудь. Но он был непреклонен.

— Нет, мы уже обсуждали это. Ну, что ты за дурочка такая! Они выкинули тебя, как щенка за то, что ты повзрослела и захотела жить своей жизнью, осудили, а ты скучаешь! Нет! Перетерпишь, потом легче будет.

Зоя знала, что разговаривать с ним бесполезно, но не отступила. Встав на колени перед постелью, она приблизила своё лицо к нему:

— Прошу тебя, пусть я разочаруюсь, но отвези меня. Я очень хочу съездить и увидеться с кем-нибудь. Они — моя семья, пойми. Слава, я тебя очень редко о чём-нибудь прошу, — она погладила его виски и упрямый изгиб губ. Чёрные глаза без зрачков смотрели прямо в душу. — Я тоже выполню всё, что ты захочешь, если ты попросишь меня.

Он серьёзно и медленно кивнул.

— Ладно, поедем, только давай сначала немного поспим.

И вот снова они неслись по тем же самым дорогам, по которым катались в самом начале своего сложного пути. Солнце клонилось к закату, когда колёса байка Чёрного подъехали к высоким воротам общины. Зоя, стесняясь своего вида — в джинсах и рубашке на мужской манер, подошла и постучала. Ей долго не открывали, но потом вышла молоденькая воспитанница Соня и, не узнав Зою, испугалась.

— Не бойся, Маргарита или отец Алексий дома?

— Да, они дома, позвать? — спросила тоненьким голоском она.

Зоя кивнула.

Вскоре появился батюшка. За год он больше поседел и как-то осунулся. Горячо обняв Зою, кивнул Чёрному.

— Мы проездом, к морю едем, — быстро сказала Зоя, охватывая взглядом пожилого мужчину.

— Ну, расскажи, как ты живёшь? Твой байкер не обижает тебя? — тихо спросил батюшка, чуть отводя в сторону Зою.

— Нет, не обижает. Хорошо мы живём, а у вас как дела?

— Хорошо, Зоя. Храм достраиваем с Божьей помощью, всё спокойно, жизнь идёт своим чередом. Как Алёнка?

— Она замуж вышла, счастлива…

Не успела она продолжить, как отец Алексий строго сдвинул брови:

— А ты что же — не замужем?

Зоя растерялась, опустив взгляд:

— Нет ещё. Но… думаю, что скоро выйду. Слава подарил мне кольцо, — солгала она, показывая правую руку. Ей очень не хотелось, чтобы отец Алексий переживал из-за неё.

Но он почему-то на кольцо даже не взглянул, а смотрел прямо в глаза. Близко наклонившись к ней, спросил:

— Зоя, а как же ты — в грехе с ним живёшь? Знаешь же, что ничем хорошим это не кончится. А дети? Ты не убываешь своих детей? Зоя, опомнись.

— Нет, батюшка, что ты, я не убиваю детей. Я ни разу ещё не была беременна, когда Господь даст, тогда и буду. Мы скоро поженимся. Расскажи лучше, как Коля?

— Коля женился на дочке нашего Антипа — Марусе, помнишь её, твоя воспитанница? Молоденькая девчушка сначала совсем не приняла его — родители настояли, а сейчас уже на пятом месяце беременности, успокоилась.

— А Маргарита?

— А она до сих пор на тебя дуется, но нет-нет, да и скажет: «Как там наша Зоя, не тяжко ли ей в Москве». Сейчас отдыхает, я уж не стал её будить.

Зоя закивала, обернулась к Славе, тот показывал на часы.

— Хорошо, отец Алексий, мы должны ехать, если можно, я напишу тебе письмо электронное.

— Нет, лучше обычное, я же редко эту почту разбираю, по этой части ты у нас была мастер. А такое, обычное, никто другой не прочтёт.

— Хорошо, напишу, и Коле напишу. До свиданья.

Она садилась на мотоцикл сзади, когда отец Алексий подошёл к Чёрному, пожал ему руку и сказал:

— Поздравляю с обручением, вы сделали хороший выбор, молодой человек. Зоя — хорошая, добрая девушка, не обижайте её.

Чёрный молчал, глядя холодным взглядом на лицо священника, потом покачал головой и завёл двигатель.

Всю дорогу Зоя ждала, что по приезду Слава что-нибудь скажет насчёт слов отца Алексия, но он промолчал.

Ночная дорога была почти свободна, свежий поток воздуха обдувал всадников на мотоциклах, и ехать было приятно. После того, как все отдохнули, начали поговаривать, а не задержаться ли им здесь на пару деньков, но Грек был целеустремлённым дорожным капитаном [48], и следующая ночь снова прошла в седлах байков.

Около двух ночи они остановились в небольшом посёлке Краснодарского края, название которого Зоя даже не запомнила, возле придорожного кафе. Она взяла большой стаканчик кофе и села за столик на улице, внутри здания невыносимо воняло чем-то отвратительным, старым и несвежим.

Кто-то из путешествующих жевал, кто-то курил, кто-то пил кофе. Многие сидели внутри, но Зоя не смогла даже несмотря на то, что там расположились Чёрный и Мистик.

Она знала, это выглядело странно, но ничего поделать с собой не могла. Её сильно тошнило от того запаха, который внутри кафе пропитал и пол, и стены.

Свежая ночь расслабляла и давала силы. Из головы же не шли слова той девушки с пирсингом на лице. Она говорила о беременности, а ведь и правда, думала Зоя, самый верный признак её — тошнота. Не считая отсутствия месячных, но у Зои с циклом всю жизнь были трудности — порой не было «женских дней» по два месяца. А что она об этом ещё знала? Абсолютно ничего. Если бы не удар головой, стоило бы об этом и подумать, но…

Молодая женщина настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как к ней подошёл Чёрный.

— Ну, что, есть не хочешь?

— Нет, — оживилась она. На плечах у неё болталась кожаная куртка, ночью было свежо даже на юге, конец августа всё-таки.

Он сел рядом на пластиковый стул и долго доставал сигареты из кармана своего кожаного жилета. Закурив, внимательно поглядел на Зою. Она смотрела прямо на него.

— Не считаешь, что нам надо поговорить? — тихо спросил он.

— О чём? — насторожилась молодая женщина.

— Почему ты ничего не ешь? Тебе плохо?