Чёрный и Зоя. Без крыльев (СИ) - Ростова Татьяна

В этом году «Байк-шоу» было 6–7 и 8 июля в Краснодаре, и поэтому в это время «волки» уже все были абсолютно свободны и занимались, кто чем хотел.

— Вот это будет, думаю, красиво, — сказал как бы небрежно Чёрный, доставая маленький футлярчик из-под подушки.

Зоя лежала рядом на разорённой постели, и тут же села. На синем бархате сверкало золотое колечко с несколькими алыми и белыми камнями. Она догадалась, что это дорогое украшение, но ещё больше её потряс сам подарок — кольцо. В её понимании оно могло обозначать только одно — обручение.

Она странным взглядом посмотрела на него, ожидая нужных слов, сердечко её стучало так сильно, что казалось, будто его слышит весь мир. Зоя и подумать не могла, что Слава ей на день рожденья подарит кольцо, то есть обручится с ней, сделает предложение.

Но он молчал.

— Тебе нравится? — спросил напряжённо.

— Да, оно очень красивое, спасибо.

— Надень.

Зоя заколебалась, потом несмело взяла подарок и примерила на безымянный палец правой руки — оно оказалось точно впору.

Чёрный не заметил, как её глаза снова увлажнились. Она всё ждала, что он скажет.

Наконец, не выдержав, молодая женщина спросила:

— Это… что это значит?

— Что? — не понял он.

— Кольцо? — её взгляд несмело поднялся к его непроницаемым чёрным глазам, и тут же отскочил от них.

— Подарок тебе, в следующий раз подарю серьги. А в смысле — означает?

— Нет, ничего, — она поколебалась и добавила, — просто у нас в общине это означало обручение.

Чёрный застонал, упав на подушки:

— Нет, я даже не знал об этом. Это подарок тебе от меня на память.

— Спасибо, — еле выдавила она из себя улыбку, поцеловала его в щёку и встала с постели, изо всех сил стараясь, чтобы слёзы не закапали при нём. Горло сжалось так, что нечем было дышать.

Быстро накинув халат, Зоя вышла на кухню, сжимая внутри вакуум, который образовался от его слов. Надо же, вот дурочка, увидела кольцо и понадеялась, что у него к ней чувства больше, чем плотские. Встав возле окна, Зоя яростно вытирала непослушный поток слёз, но кончилось тем, что Слава зашёл и застал её за этим занятием.

— Ты обиделась? Господи, Зоя, знал бы я, вообще не купил бы тебе кольцо.

— Я… я… просто на секунду подумала… извини, я полная дура. В 34 года ещё верю в сказки. Ты ведь считаешь это сказками — обручение, венчание, — её явно понесло, — и семья, и дети — тоже всё нереально.

— Слушай, давай не будем создавать проблему из ничего. Я подарил кольцо, ты подумала… ладно, это я виноват. Но неужели ты меня плохо знаешь? Я не хочу ни семьи, ни детей, мне и так хорошо. А тебе разве нет?

— Но ведь это не может всегда продолжаться, — растерялась она. — Ещё несколько лет, и врачи запишут меня в старухи.

— Причём тут врачи? Ничего не понял, — нахмурился он. Мужчина стоял посреди своей кухни в одних трусах.

— Давай не будем продолжать этот разговор, — отчаянно воскликнула она, шмыгая носом.

— Нет, я не люблю чего-то не понимать — скажи, причём тут врачи?

Она обречённо опустила плечи, забравшись с ногами на небольшой диванчик из кухонного гарнитура. Сейчас Зоя и на двадцать не выглядела, не то что на 34, которые ей исполнились сегодня.

— Мне ребёнка нужно рожать. Потом может быть поздно.

Он тихо рассмеялся:

— Боишься, что до идеального количества — девять, надо успеть до сорока?

Она подняла на него зарёванное лицо и серьёзно сказала:

— На всё воля Божья.

— Да какая воля! Ты хочешь детей? Ну, тогда ты не того себе выбрала, я вообще их не хочу. Мне хочется вот так с тобой…э… жить, но без детей. Ты подумала, какая это обуза? Ни съездить никуда, да вообще из дома не выйдешь! Все друзья, всё будет побоку, понимаешь?

— А если бы мы поженились, ты и тогда бы не хотел детей?

— Ну, если бы мы поженились, что я пока не…, - Чёрный закатил глаза, подбирая слово так, чтобы не обидеть Зою, — планирую. То у меня был бы один ребёнок, может быть, и то — не сразу. И вообще, мы же с тобой эту тему уже обсуждали, ты со мной согласилась, решила сейчас её снова поднять? Пока ничего не изменилось, мы с тобой привыкаем друг к другу, нам хорошо, что за паника? Кольцо — это просто кольцо. Носи его на левой руке, и оно тебя не будет смущать, хорошо?

После этого разговора так и не возникло больше той теплоты, которая была до него. Зоя как будто находилась в какой-то прострации, всё думала, думала и ходила грустная. Слава это расценил как бзик и способ сломить его, убедив, что брак с ней — это то, что ему нужно. И он стал меньше бывать дома.

Но он не знал, что его женщина снова стала думать о том, что делает что-то не так, раз в её жизни не выходят простые, такие желанные, вещи, которые есть у большинства женщин. О, нет, она не винила его, но всё-таки считала, что Слава тоже идёт по неверному пути — разрушительному, без будущего. Её любимый жил одним днём, в котором не было места ни ей, ни их детям.

Когда они только приехали к нему домой прошлым летом, Москва ей показалась огромным шумным городом. Но его дом в Ново-Переделкино находился на окраине, и здесь всё казалось таким же провинциальным, как и у неё в Ростове.

Молодую женщину поразило такое совпадение, что в широком дворе его дома, стоявшего закруглённой буквой «П», оказалась церковь. Она утопала в густой зелени, аккуратная железная ограда окружала территорию, и позже Зоя узнала, что церковь носит имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Тогда она восхищалась, что прямо из окон его квартиры видна крыша церкви и спросила, ходит ли он в неё хотя бы изредка. Но Слава лишь пожал плечами и заявил, что не думал никогда об этом, а потому и не бывал. Сказал ещё, что иногда по утрам будит колокольный звон.

Зоя взяла за правило ходить туда, но Слава об этом и не догадывался. Она надевала косынку, свой длинный сарафан и просто стояла перед иконами, молилась и просила прощения у Господа за то, что живёт в грехе с любимым человеком. Она была уверена, что им нужно венчаться, и тогда всё встанет на свои места. С этого необходимо начать, и не будет сомнений — кто они и как им жить дальше.

Зоя ощущала горячее дыхание ветра на щеках. На голове у неё была повязана алая бандана, чтобы солнце не напекло. Она обнимала его, и эти часы не казались ей долгими, разве что тело устало сидеть в одном положении. Наоборот — когда она ехала с ним, он был ближе, чем когда-либо. Может быть, это только оказывалось иллюзией, но Зоя любила её, и с удовольствием проводила часы поездок.

Сегодня это чувство омрачалось тем, что всё утро ей было плохо.

Вернулись они из «Байк-центра» в половине пятого, и до вечера было время выспаться. Зоя не сказала ему ни слова о том, что слышала. Он почти мгновенно уснул, коснувшись головой подушки, а молодая женщина лежала, наблюдая, как окно светлеет за задёрнутыми наглухо портьерами. Образ жизни Славы диктовал даже предпочтения в предметах интерьера, и поэтому шторы были тяжёлыми, не пропускающими свет.

Поднявшись, чтобы попить воды, Зоя замерла посреди кухни — при одной мысли о стакане воды желудок поднимался к горлу. Она зажмурилась, сглатывая вязкую, горькую слюну, но приступ тошноты не прошёл.

«Господи, сегодня ехать, а я всё никак не выздоровею, помоги» — горячо подумала она, и побежала в туалет, за полминуты опустошив желудок в унитаз. Двустворчатая дверь в комнату была закрыта, поэтому Зоя не боялась, что Слава что-нибудь услышит, если проснётся.

Мелкими глотками прихлёбывая чай, она сидела потом на кухне, забравшись босиком на диванчик. Зоя обнаружила, что маленький кусочек хлебной корочки угомонил желудок, и стало даже хорошо. Её состояние беспокоило женщину, но казалось вполне объяснимым. Удар головой был сильным, времени прошло ещё очень мало, и надо во что бы то ни стало продержаться в поездке.

В голове же был только прошлый вечер в клубе «Прист» и разговор Славы с какой-то девицей на тёмной лестнице. То отчаяние, испытанное ею, ни за что не хотелось переживать снова. Стоя тогда на стоянке, она хотела пойти пешком домой, но внезапно успокоилась — Господь дал ей сил, и вернулась в клуб. А нашла она Нику.