Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

– Но ведь это не так. Во всяком случае, я должен отругать тебя за то, что ты не облажалась сильнее, – усмехнулся он.

– Пап.

– Я серьёзно. Тебе едва исполнилось двадцать, Стар. Знаешь, что надо делать в двадцать?

– Что?

– Ошибаться, совершать ошибки. Это лучшее время для ошибок. Потом, когда тебе будет тридцать, ты начнёшь понимать, кто ты. А в тридцать пять в который раз откроешь себя заново, ведь, ну, середина четвертого десятка – это немного странно. К сорока годам у тебя останется всего десять или около того шансов на ошибку, и это круто. И вот тебе уже пятьдесят. И позволь мне сказать тебе, мне здесь нравится, потому что, ну, к чёрту всё это. Понимаешь?

Я свела брови:

– Кажется?

Он улыбнулся и похлопал меня по плечу:

– Дорогая, я хочу сказать, что ты не прошла и трети своего пути неудач. Прими это. Кроме того, ты влюблена, а это уже победа.

– Что это должно означать?

– Это любовь, Старлет. И судя по всему, с этим человеком у тебя настоящая любовь. А это значит, что она не должна иметь смысла. Настоящая любовь сложна и трудна, и чтобы заставить её работать, нужно много взлётов и падений.

– У вас с мамой такого не было, – сказала я, наклоняясь на спинку стула. – Вы двое были идеальны.

Он разразился громким смехом:

– Что?

– Да. Вы двое были родственными душами.

– Да, дорогая, это правда. Но мы были далеки от совершенства.

– Со стороны, оглядываясь назад, так оно и было. Вы двое даже никогда не ссорились.

– Перед тобой, – поправил он. – Мы очень хорошо умели заканчивать наши споры в машине, пока ты была в доме.

Моя челюсть отвисла, я была ошеломлена:

– Ни за что не поверю.

– Ещё как. Кроме того, в ночь нашей встречи мы случайно переспали, и та-дам! Она забеременела.

– Что?! – ахнула я. – Кем забеременела?

– Тобой, глупышка.

Я прижала руку к груди:

– Я ребёнок от секса на одну ночь?

– Ты ребёнок от секса на одну ночь. Твои бабушка и дедушка были так злы из-за этого. Да, мы поженились рано, но мы чувствовали давление со стороны общества и наших родителей. Мне следовало сделать предложение девушке, которая от меня залетела. Первые несколько месяцев брака мы с твоей матерью ненавидели друг друга. Мы ссорились как никто другой и ссорились изо дня в день. Затем, после твоего рождения, становилось всё труднее и труднее, пока не стало немного легче. Пожалуй, мы не были счастливы, наверное, пока тебе не исполнилось года два.

Я сидела совершенно ошеломлённая историей, которую мне рассказывали.

– Почему я никогда не слышала об этом?

– Не каждый день говоришь своему ребёнку, что он стал плодом любви на одну ночь. Кроме того, ты забываешь о непростом начале, когда у истории самая красивая середина и конец.

– Но насколько это был красивый конец? Она умерла, папа.

– Да, она умерла, Стар, и это было тяжело. Но она умерла вместе с нашей любовью, а мы остались с её. Ты не убедишь меня, что это некрасиво – любить друг друга до самого конца. И если бы у меня была возможность пережить нашу историю ещё раз, зная, чем она закончится, я бы сделал это не задумываясь. Потому что я всегда выберу возможность пережить любовь заново, если представится такая возможность.

Эти слова заставили меня заплакать.

Папа улыбнулся:

– Стар, мы приходим в эту жизнь только с одним обещанием: что когда-нибудь мы её покинем. Смерть – заключительный акт истории каждого человека. Мы все это знаем. Проблема в том, что многие люди живут так, как будто они уже мертвы, выполняя то, что, по их мнению, им следует делать, вместо того чтобы прожить свою самую настоящую жизнь. Я не хочу, чтобы ты была идеальной. Я хочу, чтобы ты была настоящей. Я хочу, чтобы ты жила. Влюблялась и жила. Ошибалась и жила. Найди себя, Стар, и живи.

Я взглянула на свои ногти и начала их ковырять:

– Я люблю его, папа.

– Я рад, что ты впустила эту любовь.

– Но он не хочет меня. Он оттолкнул меня.

– Почему?

– Потому что он думает, что разрушает мою жизнь.

– И почему он решил, что оттолкнуть тебя будет лучшим вариантом?

– Потому что он… – вздохнула я, когда пришло осознание. – Потому что он любит меня.

– Точно. Я понимаю, что сейчас это ново и непонятно. Ты можешь обижаться и злиться на него за этот выбор. Но также будь благодарна, что ты нашла парня, который так заботится о твоём благополучии, что готов ради него уйти.

– Мне бы просто хотелось, чтобы он остался.

– Да, но знаешь что? Иногда это не конец истории пары. Возможно, у вас просто тайм-аут. Просто дай ему время. Дай вам обоим возможность разобраться в себе, а затем посмотри, сложатся ли воедино ваши кусочки пазла.

– Спасибо, пап, – сказала я, чувствуя себя немного лучше, несмотря на ту дикость, которой была моя нынешняя жизнь.

– Всегда пожалуйста, детка. Теперь давай. Возьмём тебе мороженое.

Я усмехнулась:

– Папа. Покупка мороженого не решит моих проблем.

– Ты права. Может, и не решит, но с чизкейком «Орео», по крайней мере, можно погрустить. Немного легче грустить, когда у тебя есть чизкейк «Орео».

Справедливо.

– Не волнуйся, малышка.

Папа улыбнулся мне, встал и протянул руку, чтобы помочь встать.

– Всё будет хорошо.

«Всё будет хорошо».

– Как зовут того парня? – спросил он.

– Майло.

– А фамилия?

– Корти.

– Майло Корти. Крутое имя.

– Почему ты спрашиваешь его имя?

– Потому что я собираюсь найти его и отругать за то, что он заставил мою дочь плакать, – ответил он как ни в чем не бывало.

Я засмеялась, но затем увидела серьёзное выражение его лица:

– Папа. Не смей преследовать моего бывшего парня.

– Я не буду преследовать. Просто послежу.

– Папа!

Он поворчал:

– Ладно-ладно. Я не буду этого делать.

– Клянёшься?

Он поднял руку:

– Слово скаута, Стар. Слово скаута.

Глава 36

Майло

– Так ты тот парень, который разбил сердце моей дочери?

Было раннее утро, перед восходом солнца. Я стоял на подъездной дорожке и увидел, что в мою сторону смотрит высокий мускулистый мужчина, покрытый татуировками. На нём были чёрные солнцезащитные очки, и как только он их снял, я понял, что это отец Старлет. У них были одинаковые глаза.

Когда он подошёл, у меня свело желудок. Я не сомневался, что отец Старлет сможет надрать мне задницу парой ударов, учитывая размер его бицепсов. Строгого выражения его лица было почти достаточно, чтобы мне захотелось броситься наутёк. Но я не убежал. Во всяком случае я заслужил то, что он собирался со мной сделать.

– Да, сэр, – ответил я. – Если это вас утешит, то я разбил и своё собственное сердце тоже.

Я сомневался, что это отменяет тот факт, что я всё же разбил сердце Старлет.

– Я Эрик, – заявил мужчина, подходя ближе.

Он расстегнул длинные рукава и закатал их. Я даже не знал, что предплечья могут быть покрыты такими твёрдыми мышцами. Что этот парень ел? Цыплят целиком?

– А ты Майло, да?

– Да, – ответил я, стараясь не показаться испуганным.

– Куда ты шёл?

– Я просто собирался посидеть возле озера, в котором мы с родителями ловили рыбу.

Эрик прищурился:

– Твой отец всё ещё на реабилитации?

Я кивнул, чувствуя комок в животе:

– Ага. Ещё несколько недель.

– Как у него дела?

Я пожал плечами:

– Трудно сказать. Я просто рад, что он получает необходимую помощь.

– Хорошо. Я рад. Жизнь трудна. Чтобы попросить о помощи, нужна смелость.

Он огляделся вокруг, а затем снова встретился со мной взглядом.

– Хочешь прокатиться до озера?

– О нет, это не так далеко и…

– Майло, – перебил он, нависая надо мной. – Хочешь прокатиться до озера?

Я догадался, что это был не столько вопрос, сколько приказ. Мои ладони вспотели, и я был почти уверен, что вот-вот обделаюсь прямо в штаны.