Самая холодная зима - Черри Бриттани Ш.

Я была сбита с толку и обижена. Несколько месяцев назад я увидела, что мой бывший парень мне изменяет, и это меня ранило. Не из-за его измены, а потому что это нарушило мои представления о том, какой должна быть моя жизнь. Но, оглядываясь назад, можно сказать, что всё должно было произойти так, как произошло. Иначе я бы никогда не встретила Майло. Всё должно было сложиться именно так. Я знала это. Потому что иначе я бы не чувствовала ту непреодолимую боль, с которой столкнулась. Было бы не так больно, если бы он не был для меня единственным.

Мне нужно было, чтобы Майло меня услышал. Услышал мои слова, услышал мою боль.

– Пожалуйста, Ми… пожалуйста. У нас всё отлично.

Я взяла его руки в свои, чтобы он мог меня почувствовать. Ему нужно было вспомнить моё тепло, ощутить, как моя душа просачивается в его душу.

Как он мог так поступить? Как он мог отвернуться от меня, когда мы наконец смогли быть тем, чем хотели быть, кем хотели быть, – парой.

– Знаю, знаю, – прошептал он, качая головой. – Я просто… я не думаю, что я тебе подхожу.

– Ты не думаешь, что ты мне подходишь? Что? Конечно, ты мне подходишь. Ты лучшее, что когда-либо случалось со мной.

– Ты не видишь себя, Стар. А я вижу, ясно? Я вижу. Я вижу, как ты бросаешь всё из-за меня. Ты больше не ведёшь себя как прежде. Ты почти не делаешь домашние задания и не ходишь на занятия. Всё обстоит так, как будто ты больше не хочешь быть учителем.

– Ну и что, если я не стану учителем? Это нормально. Я стану кем-то другим.

– Понимаешь, что я имею в виду? Ты не думаешь здраво. Ты настолько сосредоточена на том, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, что забываешь обо всей своей жизни.

Мой рот приоткрылся, чтобы ответить, но разум был слишком спутан, чтобы сформулировать следующие слова. Я чувствовала себя сумасшедшей. Я устыдилась того, что расплакалась. Судя по всему, Майло не чувствовал боли разбитого сердца так глубоко, как я. Он не сломался так же, как я.

«Ты идиотка», – подумала я.

Как я могла быть такой наивной? Я верила в искренность нашей связи. Но очевидно, что улица Истинных чувств была с односторонним движением, а за рулём оказалась одна я.

Он не испытывал ко мне того же, что и я. Пусть это и казалось невозможным.

Иначе он не смог бы так легко отпустить меня.

– Ты занимался со мной любовью прошлой ночью, Майло, – крикнула я, прижимая руку к его груди. – Ты занимался со мной любовью, зная, что собираешься разбить мне сердце утром, не так ли?

Он сделал паузу. Я толкнула его ещё раз:

– Не так ли?

Его голос надломился.

– Старлет…

– Нет! – крикнула я, снова пихая его.

И снова. И снова. Он воспринимал каждый толчок так, будто заслуживал его. Слёзы лились безостановочно, моя боль понуждала меня уйти.

– Прости, – прошептал он, схватив меня за запястья, чтобы остановить.

Мне было всё равно. Я не хотела его бить. Я хотела любить его. Я хотела, чтобы он ответил мне взаимностью.

– Мне очень жаль, Старлет, – тихо сказал он.

Он снова использовал моё полное имя.

Он не собирался забирать обратно свои слова.

Он не собирался менять своё мнение.

Он не хотел быть со мной и отпускал меня.

Я высвободила запястья из его хватки, понимая, что история, которую, как я думала, мы наконец начали, не будет полноценным романом. Мы были не чем иным, как коротким рассказом; он написал конец ещё до того, как мы изучили нашу первую главу.

– Пожалуйста, не надо, – умоляла я. – Пожалуйста, не бросай меня.

– Надеюсь, однажды ты поймёшь, почему я так поступил, – взмолился он, и его каре-зелёные глаза смотрели глубоко в мою душу.

Я тоже посмотрела на него прямо, надеясь, что он сможет осознать, какую боль причинил, и понять слова, которые вот-вот вылетят из моего рта.

– Пошел ты, Майло Корти. Надеюсь, я больше никогда тебя не увижу.

Я вошла в комнату общежития с ощущением, будто моё сердце вырвали из груди. Я не знала, что любовь способна на такое… разрезать каждую частичку души человека и при этом позволить ему продолжать жить, будто бы он не был ходячим мертвецом.

– Привет, соседушка, – сказала Уитни со своей кровати, оглядываясь через плечо.

Она была завёрнута в одеяло и смотрела реалити-шоу, которое быстро выключила.

– Привет, соседушка, – ответила я, бросая ключи на стол.

Уитни нахмурилась.

– Сердце? – спросила она.

– Разбито, – ответила я.

– Обнимемся?

– Да.

Она вытянула руки и широко раскрыла их. Я подтащилась к ней и рухнула в её объятия. Уитни больше ни о чём меня не спрашивала. Она не спрашивала, что произошло, когда я ушла к Майло. Она не спросила о последних словах, которыми мы поделились. Главным образом потому, что она знала: всё это не имеет значения. Случившегося не исправить. Два факта оставались реальными: Майло оставил меня, а я отпустила его.

Теперь нам обоим придётся собирать себя по кусочкам.

Нам обоим придётся научиться жить друг без друга.

Это было странное чувство: в один прекрасный день Майло был для меня чужаком, а в другой – он был для меня всем.

Я любила его, и он любил меня. Я совершенно не сомневалась в этом.

И всё же нам пришлось отпустить друг друга.

Я предположила, что слухи были правдой. Любви было недостаточно, чтобы что-то длилось вечно. Иногда жизнь мешала этому. Завтра я соберусь. Завтра я попытаюсь существовать в мире, где Майло больше нет.

И всё же той ночью я плакала.

Я появилась в тату-салоне, не предупредив отца. В тот момент, когда я вошла внутрь, команда взволнованно приветствовала меня. Сеанс был в разгаре, и ещё час папа не мог выйти, чтобы встретиться со мной в холле.

Однако, как только увидел меня, он спросил:

– Что случилось?

Я встала со стула и приоткрыла губы, чтобы что-то сказать, но слов не вышло. Я залилась неконтролируемыми слезами. Ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы шагнуть вперёд и заключить меня в объятия.

– Всё в порядке, малышка, – прошептал папа. – Всё нормально.

Всё было не нормально. Ничего не было в порядке. Вся моя жизнь перевернулась, и я понятия не имела, как вернуться на правильный путь. Я отстала в колледже, потеряла преподавательскую должность и Майло.

У меня не было ничего.

Я даже больше не знала, кто я такая.

Маме было бы так стыдно за женщину, которой я становилась. Я ненавидела выбор, который сделала этой зимой. Моя жизнь внезапно перевернулась.

Как только мне удалось успокоиться, папа отвёл меня в свой кабинет и закрыл за нами дверь. Я села и рассказала ему всё. Всю историю целиком, не утаив ни капли.

Мне даже не хватило смелости посмотреть отцу в глаза. Всё время рассказа мой взгляд был сосредоточен на ковровом покрытии, а миллион слов, которые я никогда не думала, что скажу вслух отцу, слетали с языка.

Закончив, я откинулась на спинку стула, чувствуя себя полной дурой. Я подняла голову и увидела взгляд отца.

– Чёрт, – сказал он, выдохнув.

– Я всё испортила, папа. Я всё испортила. Вся моя жизнь разрушена, и я не знаю, что делать.

– Давай сделаем шаг назад, малышка.

Он провёл рукой по бороде и прищурился.

– Ты… влюблена?

Что?

Именно на этом он решил сосредоточиться?

Именно на этой части моей запутанной истории он акцентировал внимание?

– Какое это имеет значение? – спросила я.

– Большое, Стар. Ты встречалась с тем парнем много лет и ни разу не упомянула о любви. Было такое чувство, будто ты встречалась с ним только потому, что считала это правильным. До сих пор ты всегда делала то, что, по твоему мнению, должна была.

– Да, знаю. И посмотри, кем я стала.

– Ага. Кем-то прекрасным.

Я прищурилась, раздражённая и смущённая его реакцией:

– Почему ты не кричишь на меня? Почему ты не проклинаешь меня и не говоришь, что мне нужно добиться большего, что я разрушила свою жизнь и сделала ужасный выбор? Скажи мне, насколько я отстой, пап.