Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста
Мне хотелось обнять Натана и сказать: успокойся, ты был хорошим отцом, самым лучшим – ведь именно это ему хотелось услышать..
– Дело не в том, что мы где-то ошиблись. То, что Поппи вышла замуж без нашего участия, вовсе не делает ее плохой. И не делает нас плохими родителями. Мы привыкли думать о них с Сэмом как о детях, а не самостоятельных людях. Поппи напомнила нам об этом, только и всего.
Натан потер треугольник солнечного ожога на шее.
– На какие средства она жила все эти месяцы, пока скиталась по миру? Мы дали ей не так уж много.
Этот вопрос уже приходил мне в голову.
– Видимо, у них с Ричардом свои ресурсы.
– У Ричарда свои ресурсы! Да он не разглядит возможность заработка, даже если та прыгнет к нему на колени! У этого парня на лбу написано: я живу на пособие!
– Мы видели Ричарда всего трижды, но Натан гордился своим умением мгновенно определять характер человека. (Надо признать, что его оценки часто были верны.)
Я уставилась на это грубое воплощение отца Викторианской эпохи:
– Ты что, серьезно?
– Конечно! – На тропинке лежала связка бамбуковых шестов. Натан схватил ближайшую палку и с ненавистью воткнул ее в клумбу. – Будь я проклят, если устрою ей вечеринку. Пусть идет в паб, черт возьми.
Я тактично подождала, пока Натан вытащит платок и вытрет лицо и руки, а потом сказала:
– Натан, нам придется смириться с этим браком.
Он приуныл еще больше.
– Ты в своем уме?
– Да.
Натан пнул ногой все еще подрагивающий шест.
– Раз уж я здесь, Рози, надо поговорить насчет дома.
Я напряглась, испугавшись того, что последует за этим, и оттого ответила грубее, чем намеревалась:
– Не смей называть меня Рози.
– Но… – Он обиженно пожал плечами. – Как пожелаешь.
Было нелепо грызться по поводу прозвища, и я как можно спокойнее спросила:
– И о чем ты хотел поговорить?
Натан заговорил офисным голосом – плохой знак:
– Прошу тебя, подумай о том, что я сейчас скажу. Что, если я выкуплю твою долю дома? – И добавил тем же ровным тоном: – После того, как ее оценит специалист.
– Что?
Натан подошел к садовой скамейке, сел и похлопал, чтобы я садилась рядом с ним. Я проигнорировала его приглашение, и при разговоре ему пришлось смотреть на меня снизу вверх.
– Ты сэкономишь деньги, они тебе пригодятся. Мы можем все решить быстро, с минимумом посредников. – Увидев выражение моего лица, он замялся: – Мы должны быть практичными.
Я по-детски заявила:
– Мне это ни к чему. По крайней мере теперь.
– Нет, Рози… Роуз. Прошу, не позволяй своему гневу вставать на пути разумных решений.
– Ноги Минти не будет в моем доме.
– Это и мой дом.
– Но ты же из него ушел, – парировала я.
Последовала тяжелая, опасная тишина. Меня как будто отвергали заново, только на этот раз было еще хуже: мне показалось, будто Натан упал духом и его стремление к свободе на самом деле означало совсем другое. Я могла понять его безумное, сумасбродное решение, нехарактерную непредсказуемость, которая, по крайней мере, говорила об отваге, но только не этот вялый ход, направленный на восстановление статус кво, только с другой женщиной.
Я повернулась и пошла в дом.
– Может, все-таки выслушаешь меня? – Натан засеменил следом.
Я плюхнулась в голубое кресло и покачала головой: – Это ни к чему. Я более-менее тебя поняла. Я согласна отдать наш дом тебе и Минти. Это очень легко и чрезвычайно все упрощает для тебя и твоей… Не знаю, как ее назвать. Слишком много чего приходит на ум.
– Я желаю тебе только добра.
Я подумала над этой фразой и решила отдать ему должное. Но все же его слова меня озадачили.
– А мне казалось, что ты хочешь расстаться. Натан поступил мудро и проигнорировал мое замечание.
– Тебе так будет лучше. – Он взглянул на задвижку на французских окнах. – Ненадежный замок. Позвоню-ка я Чарли, пусть придет и починит.
– Как хочешь.
– Поскольку меня здесь нет и некому следить за хозяйством, так будет лучше. – Он вбил последний гвоздь. – Рад, что ты меня поняла.
– Я не поняла. Нет, не совсем верно сказано. Я понимаю, что тебя влечет удобство. Но чего я не могу понять, так это как ты посмел предложить мне столь болезненное соглашение. Ты знаешь, как много значит этот дом… наш дом, Натан. Генри Восьмой хотя бы головы женам отрубал.
– Ты говоришь ерунду. – Теперь Натан смотрел на меня, будто я была его сотрудницей, с которой надо было разобраться. – Знаю, мое предложение кажется ужасным, но если ты подумаешь… – Он раскрыл руки жестом призывающим к благоразумию и компромиссу, который всегда был у него наготове. – Тебе не хуже моего известно, что первое впечатление – это одно, а если приглядеться, то увидишь совсем другое.
Это было более чем верно по отношению к Флоре Мэддер.
– Неужели ты не понимаешь? Я не хочу уезжать из своего дома, хотя знаю, что мне придется… И я уж точно не хочу, чтобы в нем жила Минти.
Позади нас кто-то судорожно ахнул. Мы оба повернулись. В дверях стояла Поппи: ее губы сжались и побелели.
– Я сошла с ума или ты действительно предлагаешь то, что я думаю, папа?
Натана словно громом ударило, и он промямлил:
– Это наше с мамой личное дело.
– Ничего подобного. – Поппи вбежала в комнату. – Нас с Сэмом тоже касается то, что ты натворил. Мало того, что ты ушел, так ты еще пытаешься превратить маму в нищенку. Думаю, у меня есть право высказать свое мнение на этот счет.
Я не знала. Смеяться мне или плакать.
– Поппи, милая, мы с твоим отцом сами все решим.
– Тогда защищайся, мама! Не позволяй ему топтать себя ногами!
– Он и не топчет, Поппи.
– Не морочь мне голову! Факт: папа сбегает с другой женщиной, и ему мало того, что он выставил себя дураком – хотя, признаю, многие мужчины поступают так же – он к тому же хочет вышвырнуть тебя из нашего дома и установить здесь свою трофейную куклу без всякого для себя беспокойства! Ему даже не придется вещи собирать! – Она развернулась к Натану. – Пять баллов за экономию усилий, папа. – Натан побелел от ее бешеной атаки. – Это правда, да, пап? Правда?
Теперь Натан посерел. Когда он недавно заключил Минти в объятия, ему ни на минуту не пришло в голову, что вскоре придется столкнуться с бичом осуждения дочери.
– Извинись, – процедил он сквозь сжатые зубы.
– И не подумаю. Я вырвалась из клетки. И теперь самостоятельная женщина.
– Что ж, хорошо. – Натан был взбешен. – Я прекращаю выплачивать тебе содержание. И если ты возомнила, что я устрою вечеринку, чтобы отпраздновать твое воссоединение с этим дебилом, ты очень ошибаешься.
Я сделала шаг вперед и коснулась его руки.
– Натан, хватит.
