Элизабет Бушан - Месть женщины среднего возраста
Я сделала шаг вперед и коснулась его руки.
– Натан, хватит.
Поппи сорвала очки и швырнула их на стол.
– Ты ведешь себя как обычно, – прошипела она; глаза ее округлились от злобы. – «Если ты не сделаешь так, как хочу я…» Я-то думала, что ты мой отец, который всегда меня поддержит. Я знала. Я так и знала. Стоит лишь поступить по-своему… Ричард меня предупреждал.
– И что же такого Ричард наговорил о нашей семье, о которой ему ровным счетом ничего не известно?
– Может, это потому, что ты даже «доброе утро» ему не сказал, не выразив совершенно ясно своего мнения на его счет? – Полуслепая без очков, она набросилась на Натана:
– Ты бросил маму – как это удобно, и теперь хочешь бросить меня и даже не можешь заставить себя нормально поговорить с моим мужем! Ну и отлично. – Она ринулась к столу, взяла очки и нацепила их. – Пойду-ка лучше скажу Сэму, что он следующий.
Она выбежала из комнаты и взлетела вверх по лестнице.
Натан резко сел. Он на глазах постарел и стал настоящей развалиной.
– Поппи права, – бесстрастно проговорила я. – Ты должен ее поддерживать.
Натан уставился на фонтан.
– Ненавижу эту штуку, – пробормотал он. – Всегда ненавидел.
– Я выключу.
Натан не сумел совладать с эмоциями, и они хлынули через край.
– Если бы всего год назад мне сказали, что я окажусь в такой ситуации, я бы смеялся до упаду. Я бы даже не стал слушать. А теперь я ненавижу себя. Почему? Мне казалось, что я так ясно все представлял. Минти появилась из ниоткуда, и мне казалось, что я знал, зачем; но теперь я понимаю, что не знал. И не знаю. И у меня нет времени сидеть и раздумывать над этим.
– Слишком поздно объяснять. – Я закусила губу. – Но я не понимаю, как ты позволил ситуации зайти так далеко.
– Она меня околдовала. Я был в таком возрасте, когда мне хотелось, чтобы меня околдовали. Я мужчина средних лет. Комедийный персонаж. На самом деле все очень просто.
У меня перехватило дыхание. Мне хотелось спросить: и она до сих пор тебя околдовывает?
– Не правда ли любопытно, Натан, что дети гораздо более послушны и преданны? Они ведут себя куда лучше взрослых с их любовницами, разводами и драками.
Рот Натана передернулся.
– Насчет дома, Роуз. Клянусь, я думал не только о себе, но и о тебе. Так ты сможешь выручить больше денег.
Наверху Поппи металась по комнате; открывались и захлопывались ящики. Заорала поп-музыка, настоящая какофония. Потом Поппи сбежала по лестнице в прихожую, разговаривая по мобильному: «Ты был прав… Он идиот… Ненавижу его. Мой отец…»
Натана передернуло; его лицо исказилось.
Когда-то, когда я ушла от Хэла, мне казалось, что я умру. Но этого не случилось. Вместо этого я выросла и, как зеленое деревце из сказки, дала плоды и расцвела. Это был счастливый конец, хотя все зависит от того, как к этому относиться. Но я поняла, что я не из тех женщин, к которым на помощь приходит добрая фея: мой счастливый конец мне пришлось строить самостоятельно. Ситуация снова повторяется.
Я села напротив него.
– Натан, я надеюсь Минти и ее колдовские чары всего этого стоят. Просто необходимо, чтобы они того стоили. Нельзя пройти через этот кошмар, а потом сказать: я не знаю, ради чего я все это сделал. Нельзя сомневаться и юлить, когда весь мир вокруг тебя рушится в щепки.
В ответ на мои слова он уронил голову на руки. Этот разговор причинял мне боль, и мысли о Поппи – тоже. В то же время я понимала, что не умру от любви, от того, что меня покинули, и не умру, потеряв свой дом. Было бессмысленно думать о пеликанше, которая выдергивала перья из окровавленной груди, чтобы защитить потомство. Моему птенчику, моей драгоценной дочурке нужна была помощь, и в хаосе этой семьи требовалось навести какое-то подобие порядка.
Я закрыла дверь гостиной. – Теперь слушай меня. Предлагаю сделку. Если ты будешь продолжать выплачивать Поппи содержание и устроишь ей вечеринку, чтобы показать всему миру, что мы счастливы и одобряем ее брак, я продам тебе половину дома. – Я прислонилась к двери. – Но ты должен будешь выплатить полную цену. Как ты сам заметил, я должна быть практичной. И еще я останусь здесь по меньшей мере до весны. Ты у меня в долгу.
Дверная ручка в моих руках была гладкой и холодной. Я зажмурилась. Она победила. Хладнокровная воровка Минти будет цокать по этому дому на тонких каблучках. Захватчица, грабящая мое добро, будет трогать мои вещи; жить под моей крышей, в моем личном пространстве.
Теперь я стала лучше ее понимать: гораздо лучше, чем когда мы вместе работали. Разгадки пришли ко мне ночами, ночами бодрствования, ночами без снов. Минти боится, что жизнь слишком быстро мчится мимо. Она беспокоится, что чересчур много времени провела на солнце и теперь рискует иссохнуть.
– Натан, а Минти известно о твоем грандиозном плане?
Ему хватило приличия напустить смущенный вид.
– Я хотел сначала обсудить все с тобой.
Что же скажет Минти? Будет ли она безоговорочно рада – ведь именно на это рассчитывает Натан? Скорее всего, нет; но это уже проблемы Натана. Я быстро сказала:
– Если на вечеринке ты будешь вести себя безупречно, я возьму на себя все детали и разберусь с ними как можно быстрее.
Натан поднялся и облокотился о каминную полку, обдумывая все за и против: денежный вопрос; сможет ли он простить Поппи; долго ли он продержится в захламленной квартирке Минти.
– Ты серьезно?
– Да.
Я вдруг почувствовала облегчение. Словно нарыв открылся. Я отпустила его.
Натан потрогал фарфоровое блюдце и фигурку: все, что осталось на каминной полке с тех пор, как он унес вазу его матери. Он передвинул мое обручальное кольцо, которое так и лежало там с тех пор, как я сняла его много месяцев назад. Поднял его, нахмурился и перекатил между пальцев. – Ты будешь искать замену Петрушке? То есть, я понимаю, ей нельзя найти замену… но ты заведешь другую кошку?
– Во всяком случае не надену новое обручальное кольцо.
Натан поморщился.
– Понятно. Ладно. – Он положил кольцо и достал ключи от машины. – Значит, договорились.
В дверном стекле я увидела тонкий изгиб моей талии и спины: они выглядели замечательно.
– Кстати, тебе не кажется, что этот дом слишком велик для двоих?
Натан растерянно затеребил ключи, и я поняла, что сейчас он скажет что-то, что имело отношение к нашему разговору; что-то, что следовало сказать раньше.
– Вообще-то, Роуз, Минти хочет завести детей. – Натан нахмурился. – Она очень хочет. Очень. Было бы разумно поселиться здесь.
– По-моему, ты сошла с ума. – Ви сердито опустила в чашки пакетики мятного чая.
Мы сидели в ее деревенской кухне (точнее, городской в деревенском стиле), куда я прибежала за поддержкой. С потолочной балки из нержавейки, свисали засушенные травы и сковородки; у плиты стоял кувшин в форме амфоры, наполненный сушеными помидорами в масле. Ви готовилась к осеннему сезону и устроила стирку. Наш разговор то и дело прерывался криками детей, которые сидели перед телевизором в другом конце кухни.
