Барбара Бреттон - Один-единственный
Впрочем, хватит.
Он громко стукнул трубкой по рычагам. Какая теперь разница? Изабель не желает с ним разговаривать. Она уже дважды отвергла его попытки примириться, и, как ни крути, трех отказов вполне достаточно для полного разрыва. Во всяком случае, если у человека мозги в порядке.
Он еще в Рождество должен был понять, что их взаимоотношения вышли на финишную прямую. То, как она приняла браслет, для более проницательного мужчины означало бы неминуемый разрыв. И уж конечно, более понятливый мужчина не стал бы возвращаться к ней с едой из китайского ресторана, мороженым и цветами, как какой-нибудь сексуально озабоченный шизик, пришедший платить дань своей ненаглядной пассии.
Отличное слово «дань»! Это как раз то, чего хочет избалованная, вздорная эрзац-принцесса. Он знавал уборщиц, у которых в кончиках пальцев больше сочувствия и сострадания к людям, чем во всем роскошном, совершенном и несравненном теле Изабель.
— К черту! — Дэниел огляделся. Номер отеля, где он обитал, своим аскетизмом напоминал его нью-йоркскую квартиру. Тут было тихо и опрятно. Впрочем, скорее пусто. В последнее время он почему-то так же тяготел к шуму и суматохе, как некогда — к одиночеству и тишине. По крайней мере он попросил установить в номере боксерскую грушу, но консьерж поглядел на него так, словно речь шла об «АК-47» с мишенью.
Итак, все свелось к сексу. В целом их отношения с Изабель складывались не слишком гладко, но, как только дело доходило до постели, казалось, они созданы друг для друга. Чем больше получал от нее Дэниел, тем больше ему хотелось. Слишком просто? Быть может. Но благодаря одному только физическому влечению порой самые неприемлемые с виду пары долгие годы держатся вместе. Жаль, что для него и Иэабель одного секса слишком мало. «Нет, — думал Дэниел, меряя шагами комнату. — Надо еще раз поговорить с маленькой принцессой, попытаться восстановить отношения и, если это будет невозможно, уж тогда все хладнокровно обсудить и попрощаться окончательно и бесповоротно. Но если она хочет поговорить со мной, то, черт побери, могла бы и сама поднять трубку и набрать номер! А с меня довольно».
— Ну вот что, милая, ты просто спятила. Жить черт знает где, среди зимы, да еще в положении! Это глупо и безответственно. Ничего из этого хорошего не выйдет, говорю тебе.
— Ах, да успокойся ты, Мэксин. Если я еще пару часов послушаю твои причитания, то просто сойду с ума.
— Когда ты захочешь послушать настоящие причитания, Иззи, — сказал Иван, сидя за баранкой своего нежно-голубого «кадиллака» семьдесят шестого года выпуска, — приезжай к нам в офис. Там этого добра навалом. А вот насчет новых идей… — он пожал плечами, — этого не скажешь.
— Прекрасно, — буркнула Мэксин и надулась. — Не надо только делать из меня дуру. Я больше ни слова вам не скажу ни на эту тему, ни на какие вообще!
Изабель взглянула в глаза Ивану, и оба расхохотались. За две недели, прошедшие с того дня, как она узна-ла, что беременна, ей впервые довелось так от души посмеяться. Она не сомневалась, что Мэксин не удержится и примется за старое еще до того, как они пересекут Делавэр и въедут в Пенсильванию.
Принцесса ласково погладила Ивана по руке. Что за чудный человек! Как только она заявила о своем решении на время уехать из города, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию, он немедленно предложил ей для этого свой домик в Поконосе.
Изабель вовсе и не рассчитывала на отель «Плаза». Но, пожалуй, она и не подозревала, что больше всего ей хочется побыть одной. Внезапное открытие — она беременна — было слишком неожиданно и поразило ее до глубины души. Ведь это означало не просто огромный живот, просторные платья и правильное дыхание с потугами на родовом столе. День ото дня внутри ее рос другой человек, человек, который покуда полностью зависел от нее во всех своих желаниях и жизненно необходимых вещах. Он (или она) дышал благодаря ей. Он питался благодаря ей. Он был в безопасности благодаря ей. Причем речь ведь шла не только о ближайших девяти месяцах, а по крайней мере о восемнадцати — двадцати годах! Ей предстояло столь многому научить своего ребенка! И учиться вместе с ним.
Разве удивительно, что, узнав от Маккэфри эту новость, Изабель целых два дня не вылезала из-под одеяла? В конце концов она поняла, что даже если все полгода до рождения ребенка оставаться в постели, то все равно ничего не изменишь. И потому она поднялась, оделась и настроилась на будущее, пусть и не легкое, особенно если учесть, что она не знала, с чего надо начинать.
Должно быть, Бог смилостивился над нею, надоумив Джулиану разморозить счета. Сознание того, что теперь у нее есть запас на черный день, делало предстоящие роды не столь пугающими.
Чем дальше, тем больше росла уверенность в том, что рожать ей придется одной. Бронсон позвонил пару раз, а она отказалась говорить с ним. Изабель верила, что он позвонит снова, как это бывает в романтических кинолентах, которые она так любила, но этого не случилось. Она уже хотела связаться с его референтом Фил-лис, чтобы узнать номер телефона в Токио, но гордыня помешала ей совершить этот шаг. Потом она подумывала позвонить Кэтрин или Мэтти, просто чтобы узнать, как дела, но они, несомненно, моментально разгадали бы ее хитрость.
«Тебе никак не дается бесстрастная маска, принцесса», — как-то давно сказал ей Бронсон, и лишь теперь она поняла, что он имел в виду.
Дача Ивана оказалась маленьким А-образным коттеджем типа шале, который стоял у подножия горы и смотрел на озеро Уолленпаупак. В доме были два камина и столь же удобная, сколь и непрезентабельная с виду мебель.
— На кухне все электрифицировано, — сказал Иван, показывая ей печь, холодильник и посудомойку, как будто Изабель не разобралась бы в этих штуках без экскурсовода. — А если будут вопросы, звони мне.
Как раз накануне отъезда из города принцесса приобрела микроволновую печь. Теперь она собиралась с ее помощью достичь вершин кулинарного искусства, приготовляя купленные в местном магазине замороженные полуфабрикаты.
— У меня все будет прекрасно, Иван, — сказала она, обняв хозяина. — Мне тут безумно нравится.
Она решила на всякий случай соблюдать инкогнито. Со временем можно будет решить, стоит ли вообще говорить Бронсону о ребенке и если стоит, то когда это сделать. Но меньше всего Изабель хотела, чтобы родные Дэниела узнали эту новость из какой-нибудь грязной бульварной газетенки.
— Ты точно не хочешь, чтобы я осталась с тобой, милая? — спросила на прощание Мэксин. — Подумай. А то я бы с удовольствием пожила в горах.
— Мне нужно время, чтобы все обдумать, Мэкси. — Изабель крепко обняла свою верную подругу и помощницу. — Я должна побыть одна.
