Барбара Бреттон - Один-единственный
— Да нет, — с нервным смешком возразила принцесса. — Никто не может удивиться больше, чем я.
— Помните, нет абсолютно надежных методов, — сказала доктор. — Ни противозачаточных таблеток, ни тестов на беременность. Я не смогу подтвердить диагноз без осмотра.
— Но если это правда, то как велик срок? Врач вздохнула.
— Я понимаю, как вы ошарашены этим известием, но опять же я не осмелюсь предполагать что-либо, пока не осмотрю вас. Простите, Изабель. Очень жаль, но я не смогу пока сказать вам ничего больше.
— Ума не приложу, как это могло случиться. Я даже не думала о ребенке.
Говоря это, Изабель была искренна, как никогда. Она действительно считала, что материнство еще где-то очень и очень далеко впереди.
— Но положение еще не так безвыходно, — продолжила Маккэфри.
— Нет! Я хочу сказать, это не то чтобы я… — Изабель вздохнула. — Я сама не знаю, что я хочу сказать.
— Ну, во-первых, надо расправиться с вашим гриппом. А уж потом вернемся ко второму вопросу.
Изабель слушала и ничего не понимала — мысли ее были в оцепенении. Между тем доктор выдавала ей свои рекомендации.
— Изабель! — Вдруг резкий голос Маккэфри пробился сквозь плотный туман, окружавший принцессу. — Вы меня слушаете?
— Нет, — отозвалась она.
— Так я и знала. Так вот, теперь запишите: следующий четверг, десять утра. После этой встречи все будет намного яснее.
Изабель повесила трубку, и тут же тысяча самых безумных вопросов замельтешила в голове. Господи Боже, неужели это возможно и она и впрямь беременна?
Следующий четверг казался таким далеким. Предстояли долгие часы ожидания и тревожных предчувствий.
Даже если каким-то невероятным образом ей удастся за это время избавиться от инфекции, она не сможет полететь в Токио до визита к врачу. Но Дэниел уже так много раз откладывал свою командировку. Она была уверена, что ради такого случая он не откажется сделать это еще раз.
— Ах, бедняжка, — сказала Дэниелу Мэксин, открыв ему двери в первый день Нового года. — Она уже так давно не вставала с постели! Слишком слаба. Только и хватает сил, чтобы лежать и плакать с утра до ночи.
Дэниел решительно пошел по коридору к спальне Изабель. Черт побери! Меньше всего ему хотелось оставлять ее в таком состоянии.
Он постучал. Нет ответа. Он снова постучал и, не дожидаясь приглашения, распахнул дверь.
Изабель выпрямившись сидела в постели. Вокруг нее было такое невероятное количество всякого хлама, какого Дэниел не видел за всю свою жизнь: огромные, средние и маленькие подушки, полдюжины шерстяных платков и шарфов, книги, журналы, вышивание и пульт от телевизора в углу постели. На ночном столике вызывающе переливался всеми цветами радуги кувшин с апельсиновым соком и второй — с чистой водой. Рядом стояли два высоких хрустальных стакана, ведерко со льдом и веджвудское блюдо для конфет, на котором высилась горка леденцов от кашля. На Изабель была надета отделанная кружевом желтая рубашка, а волосы собраны в хвост. Вокруг глаз залегли темные тени, и очертания скул на похудевшем лице стали резкими и угловатыми.
— Выглядишь ты жутко, — сказал Дэниел, уставившись в ее бледное лицо. — Просто не верится, что эти круги под глазами не нарисованы тушью.
— Ах, как я тебе благодарна за комплимент, — с трудом прохрипела принцесса. — Ты тоже выглядишь не лучше.
Он прошел по направлению к постели, чтобы присесть на краешек, но Изабель замахала на него руками, бормоча что-то об инфекции и микробах.
— Я же тебе говорила, не надо заезжать, — сказала она. — Вовсе ни к чему тебе этот грипп.
— Я пришел попрощаться.
Глаза ее смешно округлились, но тут же, к удивлению Дэниела, она беспомощно открыла рот, хватая воздух.
— Сегодня первое января, принцесса, — сказал он. — Мой самолет — через четыре часа.
— Ты шутишь.
Бронсон уставился на нее.
— Я похож на шутника?
— Ты просто не можешь улететь в Японию. Все это ему очень не понравилось.
— Но ведь для тебя это не сюрприз.
— Наоборот, это самый настоящий сюрприз, — выговорила Изабель остатками своего голоса. — Я ведь не думала, что ты соберешься в дорогу без меня.
— Я не могу еще раз отложить эту командировку.
— Но ведь откладывал прежде.
— Именно поэтому не могу теперь.
— Просто не верится, что ты меня бросишь.
— Ничего. Ты выздоровеешь и сразу же прилетишь в Японию. Тебе ведь, слава Богу, трансплантация сердца не грозит.
Изабель взглянула на него сквозь слезы.
— А тебе не помешало бы вставить новое сердце.
— Но послушай, мне очень жаль, что ты тут застряла с гриппом и не можешь полететь со мной, но я-то что могу поделать?
— Можешь, если захочешь.
— Надо было это предвидеть, — отозвался Дэниел, наконец взрываясь. — Можно вытащить принцессу из замка, но ни за что нельзя выдавить принцессу из этой капризной девчонки!
Прежде Дэниелу ни разу не доводилось видеть такое величие в пижаме. Теперь Изабель продемонстрировала ему это.
— Мистер Бронсон, сейчас вы сделали самое смешное заявление в своей жизни.
— Ты сможешь вылететь уже через пару недель, — с заметно угасшим энтузиазмом промолвил Дэниел. — За это время я как раз устроюсь.
— Уж лучше провести недельку у дьявола в пекле!
— То есть наедине с собой?
— Ненавижу тебя! — взвилась принцесса, разразившись слезами. — Это ужасно, что я вообще тебя повстречала!
— В эту минуту я думаю о том же.
В дверь постучали. Это была Мэксин.
— Дэниел, водитель уже сигналил. Он просил вас помнить о времени.
— Торопись же, — сказала Изабель. — Я себе не прощу, если ты опоздаешь на рейс.
— Я позвоню, когда прилечу в Токио.
— Не стоит беспокоиться, — резко ответила она, утирая глаза тыльной стороной ладони. — Мне не о чем с тобой говорить.
— Отлично, — ответил Дэниел, отворачиваясь к двери.
— Отлично, — скривилась Изабель, сверля взглядом его спину.
В дверях он остановился и оглянулся в последний раз. — Если решишь, что тебе нужен мужчина, а не слуга, просто позвони мне.
Изабель схватилась за первую попавшуюся вещь на ночном столике. Дэниел исчез в коридоре как раз в тот миг, когда кувшин с апельсиновым соком разбился о стену. Ах, если б это была его упрямая, бесчувственная голова…
Глава 15
— Вы беременны, — сказала доктор Маккэфри утром в четверг.
Изабель приподняла голову и попыталась увидеть лицо врача, глядя поверх своих покрытых простыней коленок.
— Вы уверены?
