Невеста младшего брата (СИ) - Николаева Елена

Рывок. Удар. Кажется чужой головы об полку стеллажа.

— Блядь! — грубое рычание.

Что-то сыпется на пол, разбиваясь вдребезги на фоне грохота приземляющегося на кафель утюга. Вздрагиваю, в страхе зажмуриваясь…

Боже… Боже… боже… Что сейчас будет?..

Не убила? Живой??..

—С-су-ка… — злющее сдавленное шипение усиливается на задворках моего сознания.

«Живой…» — понимаю, а всё равно блокируюсь.

Адреналин жжет вены. Пульс в черепной коробке разбивает мозг на куски.

Кто он? Что ему здесь нужно?

От страха из-под ног едва не уходит земля. Распахиваю веки, хватаясь рукой за край столешницы, и вижу, как подкошенный вспышкой боли мужчина тяжело оседает на пол, заваливаясь спиной на шкафчик. С глухим стоном он стягивает с головы капюшон. Одна из разбитых бровей обильно сочится кровью.

«Матерь божья…» — забываю дышать.

Новая волна паники накрывает меня с головой.

— Ты кто, блять, такая?! — низкий рев прошивает моё тело сотрясающим разрядом тока. Узнаю этот голос. Да я бы узнала его из тысячи. Каждой клеточкой тела чувствую в нём неприкрытую ярость к моей персоне. Не выдержав напряжения, медленно стекаю на пол следом за старшим Пожарским.

— М-монстр… Анд… ре… евич?.. — издаю почти неразборчивые звуки. При этом лихорадочно соображаю, что же мне делать дальше, но в голову так ничего и не приходит, кроме желания провалиться сквозь пол.

Глава 6

Максим

Несколькими минутами раннее…

«Режим охраны выключен» — читаю пришедшую на телефон смс, и меня тотчас взрывает.

Сукин сын! Снова блядей в дом матери притащил. Больше ведь некому сигнализацию отключать в такое время. Я хотел сменить код охраны, да всё откладывал на потом. Надеялся, что мои слова дошли до младшего. Но хрен там. Придётся заново всё объяснять. Теперь уже точно в последний раз и более доходчиво.

Втопив по газам, в поселок добираюсь быстрее, чем обычно. Заезжаю во двор. Заглушив мотор, выхожу из тачки в мокрую холодную ночь. Дождь со снегом попадает за шиворот и на лицо. Поежившись от пробравшего до костей холода, накидываю капюшон толстовки.

На территории двора пусто. Тачки Ильи нет. Следы от шин его спорткара к гаражу не ведут, но в левом крыле дома на первом этаже, где расположены гостиная и кухня, горит свет. Либо кто-то из прислуги не выключил, что маловероятно, либо там незваные гости.

Срываюсь с места, чтобы проверить.

В дом попасть можно как с центрального входа, так и со стороны бокового фасада. Выбираю второй вариант, чтобы не светиться. Минуя парадный вход, поднимаюсь на заднюю террасу. Оцениваю обстановку через окно. В столовой ни души. На столе накрыт ужин на две персоны.

Интересно...

Сегодня сборища с бухлом и блядями не планируется? Или планируется, но пока только с одной?

Да, блять!…

Какого хера не воспользовался гостиницей? Сколько можно таскать девиц в этот дом? Знает же, что меня это люто бесит. Знает, но делает всё наперекор!

Не мешкая ни секунды, бесшумно проникаю в помещение и сразу же прохожу на кухню. По-прежнему в этой зоне пусто. А вот из прачечной явно доносятся шорохи. Рвусь прямиком туда.

Заглядываю в комнату и тупо застываю на пороге.

Первое, за что цепляются глаза — вид какой-то незнакомой девахи в моей рубашке.

Вид сзади «ничего так»…

Блять…

Охренительный вид. Тут не поспоришь.

Но, сука, на девке моя рубашка! Последний подарок матери. Я перестал носить эту вещь из-за посаженного мною чернильного пятна на манжете. В химчистке, как не старались, так и не смогли его вывести.

И черт бы с ней, с этой рубашкой, если бы она не была мне дорога, как память о матери. Смотрю на неё, словно бык на красную тряпку. Стискиваю зубы. Чувствую, как кровь приливает к лицу, как нервно трепещут крылья моего носа. Как играют желваки…

Мать вашу...

Почему среди других рубашек она выбрала именно эту?

Переключаясь на наглую девицу, ещё сильнее завожусь. Не терплю, когда самовольно трогают мои вещи. Будь то члены семьи или просто друзья, а эта вообще залетная птица.

Кто такая?

Очередная однодневка моего брата?

Почему в доме одна? Где Илья?

Какого хрена она здесь хозяйничает?

Закипая от ярости, в уме подбираю слова приветствия. Подхожу ближе на шаг. И только хочу открыть рот, чтобы потребовать свернуть эту грёбаную самодеятельность, как девчонка наклоняется к люку и что-то в него суёт. Рубашка задирается до середины ягодиц, обнажая красный треугольник стрингов между сочных булочек.

Склонив голову набок, автоматически оцениваю пикантное белье и то, что оно якобы скрывает. Фиксирую взглядом ремешки, ленточки, застежки на чулках — все эти дьявольские штуки смотрятся охуительно и нехило вставляют.

Не то, чтобы я, сука, раньше такого не видел...

Видел. Трогал. Подолгу развязывал и расстёгивал, превращая прелюдию в своеобразную игру. К концу которой хотелось только трахаться. Много и без тормозов.

Охуенная блядь.

Невысокая. Без излишней худобы. С соблазнительными ровными ножками… с нерастраханной аппетитной задницей…

Тихая. По ходу с мозгами. Умеет разбираться со стиральной машиной…

Современная Золушка, млять, каких днём с огнем не сыщешь. Руки бы её «золотые» к изголовью кровати привязать. И булки выпороть, чтобы неповадно было трогать чужие вещи! А потом…

Встряхиваю головой, прогоняя извращённые фантазии.

Приехали, Макс… Приключений кому-то захотелось со шлюхой? Надо было Кристинку выебать, чтобы выплеснуть злость, а теперь поздно. Кровь кипит. Сублимировать не получится, потому что девочку хочется поближе рассмотреть. Для полноты картины вид спереди заценить бы. Вдруг не в моём вкусе, а желание снять стресс так и давит на мозг. Вместе с азартом под кожу зудом врывается. Блядь, она же и в Африке блядь. Какая разница, на ком я оторвусь? Да и самочка, похоже, свежая, отнюдь не затасканная. Так и просится на член.

«Да ну тебя, нахрен, Пожарский!» — осекаю себя.

И девицу эту, нахрен!

Пока не натворил дел, кутай её в одежду и отправляй домой. Все порнографические слайды, что пришли тебе на ум — забудь. Вытрави из мозгов! Несвоевременные эти фантазии. Сейчас вот абсолютно лишние! На эмоциях.

Ты хотел тишины?

Хотел отоспаться?

Хотел побыть наедине с собой?

Так вали наверх, Макс! Спальня и прохладный душ давно тебя ждут. А остальное…

«Да гори оно всё синим пламенем!» — вспышка раздражения снова ослепляет.

Где Илья, сукин сын?!

Вдохнув поглубже, подаюсь корпусом вперёд. Девчонка ловит моё движение и вздрагивает. Испуганно завизжав, запускает в меня первый попавшийся под руку предмет. Рывком успеваю увернуться от утюга. Не рассчитав угол наклона, врезаюсь лбом в стеллаж.

— Блять! — рублю, ослепленный вспышкой боли. Согнувшись пополам, наваливаюсь на мебель плечом. Инстинктивно хватаюсь за полку. Что-то осыпается с неё на пол. Разбивается, взрывая мне мозг оглушающим грохотом. Череда мата застревает в горле, и я лишь глухо мычу, прикусывая зубами губу и стекая на пол.

Вдох-выдох… Уговариваю себя быть терпимее к заразе, из-за которой я, похоже, рассек бровь.

Стягиваю капюшон.

На девку не смотрю, иначе убью стерву.

К ёбаной матери придушу! И никакая психологическая установка к херам не поможет.

— С-су-у-ка… — прошипев сквозь сжатые зубы, отрываю пальцы от ушиба. Бровь обильно сочится кровью и адски болит. Приходится зажмуриться, чтобы не чувствовать жжение в глазах. — Ты кто, блять, такая? — издав глубокий рёв, пытаюсь разлепить веко и сфокусировать на девице взгляд.

Ответ прилетает чуть погодя, из которого я, конечно же, ничего нового и полезного для себя не извлекаю.

— М-монстр… Анд… ре… евич?.. — выдыхает ходячее недоразумение в чулках и медленно оседает на пол.

Глава 7

Макс

— М-монстр… Анд… ре… евич?.. — выдыхает ходячее недоразумение в чулках и медленно оседает на пол.