Выгодная позиция (ЛП) - Каффери Ребекка Дж.

Ее никогда не учили, как обращаться с такими навязчивыми вопросами, не срываясь, особенно когда она находится под эмоциональным давлением, как сейчас.

Если она выйдет за пределы участка, это будет не что иное, как кровавая баня.

«Может, попробуем поставить электрический забор или что-то в этом роде, чтобы,

если они подойдут слишком близко, их ударило током?» Я смеюсь в ответ, но это совсем неплохая идея.

Я как раз открываю пару бокалов пива, когда слышу движение наверху. Похоже, Элиза направляется в ванную, но, по крайней мере, я знаю, что она встала с постели.

«Как тебе список дел?» - спрашивает он, когда я протягиваю ему бутылку пива.

«Ужасно, Грант. Я не знаю, как это сделать». Я говорю это даже не из сочувствия или чтобы он помог мне больше, я действительно говорю это серьезно. Я умею быть организованной в своей гоночной жизни, но за ее пределами мне кажется, что я не могу взять себя в руки большую часть времени.

«Я выбрал цветы». Я понятия не имел, что делаю, но у меня есть воспоминания о цветах, которые мама любила держать на подоконнике, и я выбрал целую кучу таких. Они розовые и белые, но я не помню, как их назвал флорист и что они должны означать.

В последнее время я часто чувствую себя так. Поскольку Элиза не встает с постели, а Грант присматривает за детьми, все решения лежат на мне. И это прекрасно. Я

счастлив это делать. Пришло время хоть раз в жизни взвалить на себя груз ответственности. Но мне бы не хотелось делать это в одиночку. Я хочу, чтобы для мамы все было идеально, а это, по-моему, может сделать только Элиза.

«Надеюсь, у тебя есть астранции?» От голоса Элизы, раздавшегося в дверях, у меня по рукам бегут мурашки, а на глаза наворачиваются слезы. «Мама посадила их в саду и постоянно собирала. Пока она еще могла, она оставляла их в нашей общей ванной. Они символизируют силу, ту силу, которую она хотела, чтобы мы имели».

Мои руки раскрываются, Элиза прижимается ко мне, и я наконец-то позволяю себе заплакать. Кухня наполняется звуками рыданий и извинений с обеих наших сторон, которые на самом деле никому из нас не нужны. Все, что нам нужно, - это горевать по-своему, пережить потерю и вместе вспомнить о маме.

Смена часовых поясов - жестокая штука, и я провел две последние бессонные ночи, перебирая в памяти различные воспоминания о маме за последние три десятилетия.

В них так много хорошего, и это очень важно для меня, пока я пытаюсь смириться с потерей.

Я даже не могу представить, каково было Элизе, потому что, хотя мы знали, что мама больна уже много лет, именно Элизе пришлось жить с этим каждый час. Я

просто надеюсь, что все ее хорошие воспоминания не были заклеены теми, в которых мама теряет двигательные функции и способность узнавать людей.

Мы обнимаем друг друга, кажется, часами, в то время как Грант возится вокруг нас, кормит детей, наводит порядок и начинает ужин, чтобы мы с Элизой могли просто побыть вместе. Мне придется сказать ему большое спасибо, когда все станет более нормальным. Элиза выбрала себе хорошего парня. Я почти ревную. Нет, это не правильно - я завидую. Я завидую тому, что у Элизы есть кто-то, кто присмотрит за ней, пока она горюет.

Я завидую, что у нее есть кто-то, кто обнимет ее, когда она заплачет. Я завидую, что у нее есть кто-то, кто слушает ее истории и воспоминания о человеке, которые они слышали уже сотни раз.

Мог ли Харпер когда-нибудь стать таким для меня? Я чуть не фыркнул в волосы сестры. Вряд ли. Он наверняка уже знает, что мама скончалась, - об этом пишут во всех новостях, и, конечно, меня там не было, - но он не звонил.

Конечно, не звонил, идиот. Ты заблокировал его!

Он не может.

Я почти забыл об этой фотографии и о том, что заблокировал его от всего.

Я даже не знаю результата отборочного тура.

Элиза вырывается из моих объятий, и слезы заливают мои щеки, когда она показывает на своем телефоне фотографию цветов, о которых идет речь.

«Да, именно их я выбрал среди многих других. Я видел их в своем воображении, и когда флорист указал на эти, я просто знал».

«Ты молодец, братишка. Мне не нужно знать, что еще ты выбрал, чтобы понять это.

Маме все равно понравится». То, как она говорит в настоящем времени, как будто мама все еще здесь и наблюдает за нашим хорошим и плохим выбором, снова разбивает меня, и на этот раз она держит меня, пока я плачу.

Она такая сильная, она просто впитывает все это, давая мне возможность погоревать. Я уверен, потому что знаю ее, что она даст мне все моменты, которые мне нужны. Мы будем дарить их друг другу.

Грант уходит куда-то за детьми, давая нам двоим возможность побыть наедине.

«Черт возьми», - говорю я, доставая салфетку со стойки, чтобы высморкаться.

«Кажется, мои слезные каналы давно так не тренировались». Я даже не могу вспомнить, когда я в последний раз так сильно плакал.

«Иногда нам это просто необходимо. Я рада, что ты дал волю чувствам. Я

волновался, когда Грант сказал, что ты еще не плакал. А теперь расскажи мне о похоронах». Переключатель щелкнул, и Элиза вернулась в режим организованной суперженщины, готовой сразиться со всем миром.

«Мне еще нужно все это сделать». Слава богу, что у меня в телефоне есть список дел, потому что ей легко отсканировать его и понять, на каком этапе я нахожусь с планированием похорон.

«Мы можем это сделать». Она сжимает мою руку, и впервые с тех пор, как я вернулся домой, я могу с этим согласиться. Все становится проще, когда не чувствуешь себя таким одиноким.

Мы едим вместе - моя сестра, зять и я, - обсуждаем принятые решения и делим задачи на троих.

Как только все загружено в посудомоечную машину, я замечаю сообщение от

Андерса с вопросом, свободен ли я для видеозвонка. Поэтому я поднимаюсь наверх в комнату для гостей, где остановился, кладу телефон на подушку и звоню.

Привет, Андерс. Как только я произношу его имя, Джексон тоже появляется в кадре. И Андерс Джуниор.

Они оба смеются, и это разрушает лед. Не может быть, чтобы они не заметили, как плохо я выгляжу, так что это хотя бы немного облегчает разговор.

«Как дела, сынок?» спрашивает Андерс. И тут я снова на грани слез. Я рос без отца, и теперь, когда мамы нет, я, наверное, больше никогда не услышу, чтобы кто-то сказал мне это слово.

«Папа», - предупреждает Джексон, и я благодарен ему за это, но он не должен защищать меня от этого. Андерс - один из лучших людей, которых я когда-либо знал, и я безмерно благодарен ему за то, что он был в моей жизни, направлял меня в моей карьере и питал мои амбиции.

«У меня все хорошо. Мы решили поторопиться с похоронами, так что нам нужно многое спланировать, но все идет как нельзя лучше. Как у вас там дела?»

Я хочу извиниться за то, что меня там не было, но я не сожалею о том, что пропустил такое важное событие. Это было бы настоящей ошибкой по отношению к моей маме.

«Мы сделаем все, что в наших силах. Лондон старается не волноваться по поводу своего первого Гран-при, так как не хочет показаться бесчувственным». Андерс пожимает плечами, словно не знает, что еще ему сказать.

«Он должен наслаждаться этим. Это обряд посвящения».

Я не спрашиваю, как он выступил в квалификации, потому что тогда мне придется спросить, как выступил Харпер, а мне невыносимо произносить его имя вслух.

«Да, это так. Не то чтобы тебе стоило беспокоиться о нас сейчас. Мы просто хотели проверить, все ли у тебя в порядке. Мы слышали, что вам не нужны цветы на похороны, поэтому мы решили сделать коллективное пожертвование в фонд

Parkinson's UK. Надеюсь, вы не против».

Это гораздо лучше, чем он когда-либо поймет. Это значит для меня все. «Большое спасибо. Это идеально».

«Если мы тебе понадобимся, любой из нас, Киан, просто напиши или позвони. Я

знаю, что Коул уже скучает по тебе, но он не хочет вмешиваться. Никто из нас не хочет, но ты постоянно в наших мыслях».

Заметно, что он не упоминает Харпера и что я не спрашиваю о нем.