Дочь мэра (СИ) - Орлова Юлианна

Подняться в комнату выдается сложной задачей, но, когда мне удается это сделать, я обессиленно приземляюсь на кровать и рассматриваю темный экран телефона. По-прежнему ничего, пусто. Никто не пишет и не звонит.

С трудом предпринимаю последнюю попытку, но она тоже проваливается. Ноль гудков, ноль ответа. Сообщения не читаются, и я с горяча совершаю то, отчего в груди начинает нещадно ныть. Будто бы сто кольев сейчас мне в нее вонзили.

Я добавляю Богдана в Черный список и пусть я об этом еще пожалею. Но так будет лучше. Я достаточно дней провела в попытках связаться с ним. И мне не верится, что не было ни единой возможности связаться со мной в перерывах между своими тренировками.

Пальцы сводит судорогой. Я с такой силой сжимаю телефон, что подушечкам больно. Сжимаю и откладываю в сторону.

Хватит.

В конце концов, не я первая и не я последняя. Люди ошибаются, люди оступаются, люди падают и они же — поднимаются. Это жизнь и нужно уметь держать удар, даже если тебя при этот пополам сгибает от боли.

Папа вызывает врача, меня осматриваю и ставят вполне очевидный диагноз — вирус. Мне положен покой, отдых и много жидкости, на что я подписываюсь без сожалений.

Выпив все то, что мне наготавливает мама, ложусь отдыхать под ее тяжелый вздох.

— Что же случилось, девочка? — доносится до меня сквозь вату, но вопрос остается без ответа. По телу гуляет дрожь от субфебрильной температуры. Мурашки скачут в унисон.

Последняя мысль: я не купила подарок брату, и это чертовски некрасиво. Но, наверное, я что-то придумаю завтра.

Глава 46

Сборы закончились очередным боевым заданием. Вернее, они технически даже не начинались, мы почти сразу сорвались и помчались. Устали все адово. В этот раз опять захват заложников в школах, причем одновременно в нескольких в одной из горячих точек нашей необъятной планеты. Договориться не смогли, в итоге штурмовали и обезвредили всех преступников, никто из детей и взрослых не пострадал, но времени же ушло катастрофически много.

Еще и глушилки подпортили малину, ведь мы все остались без связи аж на несколько дней.

Я от Яночки известий так долго не получал. Пока распетлялись, пока то, пока се, и вот только сейчас вижу первые полоски пробивающейся связи. Начинаю думать, что в этой жопе мира вообще проблематично иметь смартфон, но да ладно.

И как только на телефон начинают поступать сообщения о пропущенных звонках, сообщениях от Яны, у меня по спине скатывается ужас. В смысле, епт? Что происходит? Вернее, что случилось?

Сплошные мольбы о том, что надо срочно поговорить и равносильно мольбам (по количеству) бесконечная вереница пропущенных звонков. Я плюю на то, что еду в бусике, тут же набираю и грубо ору во всю глотку.

— А ну тихо, бля!

Парни во главе с хмурым Архангелом затыкаются, последний, разумеется, смотрит на меня исподлобья. Я никогда себе такого не позволял.

— Ты, часом, не охерел, Исаев? — бросает он мне, прекращая пролистывать смарт. Небось тоже получил не аховые новости.

— Срочно. Дело жизни и смерти, — хриплю, пока не слышу никаких гребанных гудков в телефоне.

Снова и снова. Нет их. Ладно. Листаю переписку в мессенджере и набираю прямо там, но и здесь тишина. Я столько раз пытаюсь дозвониться до Облачка, что даже не считаю своих попыток. Что там случиться-то могло?

Неприятные ощущения сдавливают грудину. Не могу даже приблизительно представить эту гребанную ситуацию. Черт возьми, да в чем дело-то?

— Мекс, дай телефон, — пихаю рядом сидящего, но наш самый главный пиздюк в команде, по ходу, уснул. И сейчас я его разбудил.

— Тень, че ты докопался? Дай подремать.

— Тел дай свой, срочно надо позвонить.

— Да бери, только не трогай меня, — пихает мне трубу, а сам отворачивается.

Я набираю номер Яны с его мобилы, делаю прозвон. О чудо, гудки есть! И тут в голову закрадываются нехорошие мысли, а с чего вдруг я не могу дозвониться никак. Даже гудков не слышу, а с чужой мобилы — пожалуйста.

Секунды растягиваются в часы, честное слово, но трубку моя девочка не берет. А телефон Мекса вырубается из-за низкого заряда.

— Блядство! — вдобавок роняю на очередной кочке и слышу отборную брань.

— Тень, ты охерел так с чужой техникой обращаться?

Мекс моментально просыпается и сгребает свой смартфон с пола. Меня же трусит. Чувствую, как по вене гнев первобытный сочится.

Уши закладывает от давления, пульс шарахает где-то в горле. Ты меня заблокировала, Облачко? Серьезно? Че за херня такая происходит-то? В самом деле, малыш?

— Вал, дай тел, — обращаюсь к товарищу, и тот молча вручает.

— Помощь нужна? — вопросительно изгибает бровь, но я пока сам не догоняю че происходит, чтобы просить помощи.

— Нет, спасибо.

Очередная попытка дозвониться проваливается. Я пишу сообщение:

«Это Богдан. Срочно возьми же трубку, малыш», но она не берет и не отвечает на сообщения. Обессиленно опускаю голову на раскрытые ладони. Лавой внутри тела разливается агония от происходящего.

Я прикидываю варианты и все никак не пойму, что мне теперь делать. Нервы скручиваются в болезненный узел, и я реально начинаю паниковать впервые в своей жизни.

Что-то нехорошее случилось, отчего Яна кинула меня в ЧС даже без разговора! Но я не мог ответить, малыш, черт возьми! Не мог, хоть ты о стенку бейся головой! Чего мне теперь сделать-то?

— Че за хрень вообще? — в пустоту произношу, пока все парни, уставшие, давно уже спят.

Прикатываю вечером домой без настроения. Купаюсь, собираюсь и сразу же отправляюсь домой к Яне. Нам явно надо выяснить с глазу на глаз, что тут происходит. И только выходя из квартиры, я замечаю нетипичную вещь. Чертовски нехарактерную для меня, для Яны, для мамы и вообще для людей, которым разрешен вход в мою квартиру.

Вещи не на своих местах.

Да ну нахер. Серьезно, что ли?

Сворачиваю в сторону спальни и еще раз внимательно осматриваю окружающее пространство. Так-так-так.

Открываю шкаф и тихо охереваю, потому что здесь все развешано совсем не так, как это делаю обычно я. Вещи будто бы скопом перевешивали, что-то неаккуратно сползло с «плечиков», что-то и вовсе лужицей внизу шкафа валяется.

Яна точно не стала бы тут что-то менять, да и к чему?

И кто тогда?

На полу замечаю… рубашку Жанны, но ведь все свои вещи она давно забрала, а ключи вернула.

В голове вакуум, а потом все складывается паззлом в одну уродскую картинку.

Прекрасно, блин! Просто феноменально! Хватаю рубашку, сворачиваю в один клубок и швыряю ее бомбочкой о стенку.

Я убью тебя, Жанна, но сначала поговорю с Яной.

Параллельно с этим звоню старому знакомому, понимая, что его рабочее время явно подошло к концу. Но трубку он берет быстро.

— Иса, привет.

— Прости, я понимаю, что ты уже не работаешь. Дело очень важное. Сможешь в ближайшее время сменить мне замки. Домушники, мать их итить…

— Завтра буду у тебя, — звучит от него однозначный ответ.

Блин, я, кажется, проебался снова. И в этот раз все смотрится сквернее некуда, если это именно то, о чем думаю. И Яночка, нежная моя девочка, старалась до меня дозвониться аж три дня, прежде чем заблокировала нахер. Любая бы другая даже не стала бы разбираться, а она пыталась. Столько раз пыталась и все без толку.

Малыш, я ж ведь…надо было сразу рассказать, что теперь у меня не совсем сборы. Надо было, бляха, сменить замки. Понятия не имею, что тут произошло, но это чертовски меня сейчас напрягает. Так сильно, что я от злости закипаю, пока отправляюсь к Яночке поздно вечером.

Воспитанные девочки в это время спят, но до утра я не смогу ждать.

Попеременно с этим не оставляю надежд, что может быть…Облачко ответит, и звоню ей, как дебил. Тупо на автомате дозвон. Но снова мимо.

Потому что ты в ЧС, Исаев. И это феноменальный проеб, в котором виноват ты сам. Единоличная ответственность. Сжимаю руль сильнее до побелевших костяшек. Ощущаю тупую боль в области сердца. Кажется, что еду недостаточно быстро. Если бы была возможность телепортироваться, я бы это уже сделал.