Роберт Мендельсон - Восточная мадонна
– Пока это всего лишь звонок. Надо все просчитать.
– Позволь мне вместе с тобой разобраться во всем, может быть, вдвоем мы скорей найдем решение.
– Что тебя мучает, Бернадетт?
– Сама не знаю. Какая-то безысходность. Мне было так хорошо, как в сказочном сне. Но за все приходится платить. У меня нет выхода.
– Выход можно найти всегда. Мы уезжаем. Пока им известно только то, что мы в Пальме. Они еще попотеют, отыскивая иголку в стоге сена, а мы тем временем засечем их. Как выглядит твой Минь Хо?
– Ты же его видел.
– Но плохо запомнил.
– Для тебя все вьетнамцы на одно лицо?
– Подожди, кажется, припоминаю: такой маленький, в очках и в чистой рубашке? И еще у него, по-моему, французский акцент. Но он меня черта с два узнает.
– Узнает! Он помнит не только тебя, но и размер твоих ботинок. Минь Хо помнит все.
– Еще раз прошу, не паникуй. У нас нет никаких оснований считать, что это именно он. Если же он спелся с командой Пателя, значит, всем им нужны деньги и только. Это уже легче.
– Он ни с кем и никогда не споется. Минь Хо использует Пателя в своих целях. Деньги его не интересуют.
– Так что же ему от тебя нужно? Что ты ему сделала?
– Он хочет вновь завладеть мной, наказать меня. Я верила ему, я была…
– Ты была его любовницей?
– Нет, никогда. Не говори так обо мне!
– Кто бы ни шел за нами, он еще в Италии. А когда приедет на Мальорку, мы уже будем в Кала д'Ор.
– Мне страшно, Клэй.
– Мы должны прийти в себя. Давай возьмем напрокат суденышко и прогуляемся по морю. Надо только держать ухо востро. Минь Хо знает, как ты его боишься, и он попытается сыграть на этом, сыграть в открытую. А мы будем начеку. Не станет же он нападать на тебя на улице – это не Сайгон, здесь есть и закон, и полиция.
– Он не остановится ни перед чем. Ты не можешь даже представить, на что он способен.
Клэй думал, что банкир вряд ли упомянул в разговоре Пальму и все их страхи беспочвенны. Кроме того, нельзя исключать, что за ним охотятся свои, из ВВС – для них он дезертир. Ну, допустим, поймают его и упекут в психушку. Бернадетт тут абсолютно ни при чем, их она не интересует.
Он хотел объяснить это Бернадетт, но она была просто невменяема. В ее воображении возникло лицо Минь Хо, который смотрел ей в глаза и говорил грубости. Она попыталась прогнать это видение, представить его таким, с которым она была дружна в Париже, но ничего не получалось. Тот романтический образ не возвращался. Она видела лишь перерезанное шрамом и искаженное злобой лицо, она ощущала его дыхание, слышала его голос, обвинявший ее в предательстве, в том, что она связалась с американцем. Бернадетт сжалась от ужаса – нет, она не заслуживает счастья, эта жизнь слишком хороша для нее, грешницы.
Они дошли до набережной и встали под тенью пальм, глядя в бескрайнюю морскую даль.
– Видишь вон ту яхту под голубым парусом? Смотри, как хорошо идет: поймала береговой ветер и несется бог знает куда.
– Уже половина первого. Пойдем скорей в отель за вещами, – поторопила его Бернадетт.
Впрочем, о чем это она? Куда спешить? Бернадетт резко остановилась и села на каменную скамью. Разве ты забыла, чему тебя учили в монастыре – грешникам нет спасения.
– Тебе что, плохо? – испуганно спросил Клэй.
– Нет, ничего. Просто я не хочу идти.
– Раз не хочешь идти, давай поймаем такси. Заберем вещички – и прощай, моя бухта, я буду скучать по тебе. Ничего не поделаешь, все хорошее рано или поздно кончается. Но когда– нибудь мы сможем вернуться – как хочется в это верить.
Завидев такси в нескольких метрах от них, Клэй кинулся к нему, и пока пассажиры расплачивались, стал уговаривать водителя подвезти их в отель. Водитель, говоривший по-английски, ответил, что тут всего-то пять минут ходьбы, но Клэй сказал, что они захватят вещи и поедут в Кала д'Ор.
– Вы знаете, как туда доехать? – спросил он.
– Еще бы мне не знать, – ответил шофер, – моя семья из тех мест. Я вырос в деревне, что по соседству, когда там еще не понастроили всех этих шикарных отелей. А сейчас туда ездят одни богачи. Вам там понравится.
Майк Картер посмотрел на часы – уже шесть. Он решил немного опоздать, чтобы она не думала, будто ему не терпится ее увидеть. Интересно, она всех мужчин заставляет чувствовать себя недоумками или одного только меня? Клэй небось поэтому и сбежал. И на черта ей сдался этот круиз? Ну да, хочет покрасоваться и найти какого-нибудь мужика. Эдакого красавчика-европейца, сердцееда с ученой степенью и толстым карманом. Начнет с ним беседовать об искусстве, а он и глазом не успеет моргнуть, как превратится в отбивную. Я через это прошел, теперь пусть другие ловятся. А вдруг она влюбится? Кого, например, она способна полюбить? Наверное, какого-нибудь итальянского плейбоя…
Зазвонил телефон. Это был Лондон.
– Ну что, Картер? – голос в трубке прозвучал резко, как команда. – Приказ выполнен?
– Дело в том…
– К черту подробности. Время идет, и если этот парень объявится живым, нас ждут крупные неприятности.
– Я напал на след…
– Твой след меня не интересует. Сообщи, когда с ним будет покончено. У тебя осталось три недели. На нас давит Вашингтон.
И трубку бросили на рычаг. Картера прошиб холодный пот. Надо взять себя в руки. Хватит, с него довольно, этот Клэй довел его до ручки. Он ненавидел ее мужа, ненавидел за то, что она была с ним много лет. Теперь этот подонок, видно, переметнулся к красным. Что ж, наверное, они правы: пора с ним кончать.
37
Терпение, пожалуй, было моей единственной добродетелью. Наверное, потому, что я всегда был смешным и неуклюжим. Всю жизнь мне приходилось следить за собой, чтобы не пролить стакан или не опрокинуть стул. Прежде чем что-то сделать, я должен был хорошенько подумать, как бы не напортачить. Каждое слово, каждое движение требовало от меня крайней осторожности. Потому-то, наверное, мне и нравился Восток. Терпению китайцев можно только поучиться. Взгляните, как благодаря их упорству из паршивого острова Гонконг превратился в процветающую державу. Даже в преступном мире у них другие законы. Они могут годами ждать, пока соперник попадется в расставленные сети, и никогда не мстят сразу, а выжидают. Если хочешь найти убийцу, отомстившего своему обидчику, ищи концы в прошлом.
Терпение для сыщика – это все. В нашей работе и в помине не сыщешь того шика, с каким голливудские детективы пачками ловят бандитов. Все это чушь собачья. Наша работа нудная и кропотливая, требующая внимания к мельчайшим деталям. Копаешься, измучишься весь, пока наткнешься на след, а бывает, что и не наткнешься. Если бы люди знали, сколько преступлений так и остаются нераскрытыми, они бы умерли от страха. Минь Хо терпением не отличался, но зато верил в судьбу. Он совсем сник, когда я сказал ему, что нашел Бернадетт и Клэя. Он стал неузнаваем после того, как я сообщил ему, что они на Мальорке. Куда только подевалась вся спесь, ходил за мной как пришибленный. Я от души повеселился, когда мы пошли в испанское консульство за визой для него. Я изображал богатого английского туриста из Гонконга, а он – моего слугу. Покуда я беседовал с испанским дипломатом, вручив ему специально заготовленную визитную карточку, Минь Хо стоял в сторонке, держа в одной руке мою шляпу, а в другой – чемодан.
