Валентина Седлова - Стервами не рождаются
В назначенный день она стояла перед обшарпанной дверью на восьмом этаже и почему-то волновалась про себя, как школьница, пришедшая на первое свидание. Смешно, даже самой смешно. Она же к ребенку пришла, а не к кому-либо еще. Вот и подарок соответствующий несет, перевязанный разноцветными лентами. Долго выбирала, даже пришлось за советом к продавцу обратится. Зато теперь у Виталика будет самая настоящая железная дорога, с двумя паровозиками, пассажирскими и грузовыми вагончиками, семафорами, вокзалом и переездом со шлагбаумом. Такую бы игрушку она бы и сама была не прочь заполучить. В соответствующем возрасте, конечно.
Дверь открылась почти моментально. Такое впечатление, что Виталик давно стоял за ней и только и ждал звонка. Хорошо, что она не опоздала. На ее часах ровно семь, как и договаривались.
— Тетя Марина пришла! Папа, тетя Марина пришла!
— Виталий, поздравляю тебя с днем рождения, и желаю, чтобы все твои мечты сбылись!
— Как здорово! Спасибо, тетя Марина! Только я даже вам не расскажу, что я загадал, а то не исполнится. Мне воспитательница в детском саду об этом сказала, что всегда надо молчать о том, чего загадываешь. А что это? Это все мне?
— Да, это тебе. Железная дорога. Если хочешь, можешь начать распаковывать.
— Виталий, возьми подарок и отнеси в комнату, потом посмотришь. Добрый вечер, Марина. Что ж, пойдемте за стол, у нас уже все готово.
— А уже все гости пришли?
— Да, уже все. Сказать откровенно, вы — наша единственная гостья. Больше Виталий никого не приглашал. Но это его праздник, и его выбор.
— Да, раз уж я здесь, то может быть наконец познакомимся? А то я даже не знаю, как вас зовут.
— Разве? Меня зовут Сергей. Отчество не важно, не люблю излишней официальности, сегодня семейный, хм, вечер. А теперь пойдемте, Виталий нас уже заждался.
Маленький стол был сервирован согласно моменту. Из блюд предлагался салат «оливье», торт с шестью пока еще не зажженными свечами и газировка «Колокольчик», к которой поставили и принесенное Мариной детское шампанское (купила в самый последний момент, так, на всякий случай). Виталик сидел на высоком стуле, на который были положены еще две жесткие подушечки, чтобы ему было удобнее дотягиваться.
Потянулась долгая, неудобная пауза, надо было начинать праздник, а этот истукан Сергей молчал, словно в рот воды набрал. В конце концов, у его сына день рождения, а он ведет себя, словно… Словно… А, ну и фиг с ним, она не даст ему испортить настроение ей и Виталику.
— А теперь давайте вспомним, по какому поводу мы сегодня здесь собрались. Виталий сегодня стал старше на целый год. Скоро он станет совсем взрослым, пойдет в школу. Так давайте поднимем наши бокалы… — Сергей, вы не могли бы откупорить шампанское? — за такого хорошего человека, как он. Виталик, я тебе уже это говорила, но повторю еще один раз. Мы все, и я, и твой отец желаем тебе исполнения твоих самых заветных желаний, чтобы ты был счастлив и здоров. За тебя, солнышко!
Мальчик серьезно кивнул, поднял налитый отцом бокал с шипучим напитком, чокнулся и выпил его до дна, смешно морща нос, когда его щипали пузырьки газа. «Чтобы все сбылось», — ответил он на немой вопрос Марины.
Сергей наконец-то вышел из своей непонятной комы и начал исполнять роль гостеприимного хозяина, так как положено. Он тоже говорил тосты, весело перезванивался бокалами с сыном и Мариной, рассказывал смешные истории, с серьезным видом выслушивал рассказы Виталика о перипетиях, произошедших с ним в детском саду, словно тот делился с отцом новостями политической жизни, не меньше. Когда же пришел черед торта, Виталик долго готовился задуть свечи, надувая щеки, как барабаны, но как же рад он был, когда загасил огоньки с первого раза! Видно, действительно загадал что-то очень важное. Интересно, что?
Когда настал черед убирать со стола, Марина не приемля никаких возражений, встала у раковины, чтобы перемыть посуду. Сергей попытался было отговорить ее, но какое там! Щенок он против нее, а не «начальник в офисе». Правда, если она помнит, там «еще два начальника есть больше, чем он». Пока они с Сергеем препирались, Виталик воспользовавшись моментом, побежал распаковывать подарок Марины. Надо же, выдержать полтора часа и даже не взглянуть в сторону яркой коробки! Вот это ребенок! Хотя надо признать, отец его вымуштровал, как маленького солдатика. Зря он так, все-таки детская психика очень хрупкая, нельзя на нее так давить, как он это делает. Впрочем, она-то что сюда лезет? В чужой монастырь со своим уставом?
— Интересно, чем вы так пленили моего сына? Он кроме как о вас ни о чем и говорить не желает. Все уши мне прожужжал про тетю с кошкой, которая разрешила ему ее потрогать. А платок, которым вы ему руку перевязали, он у меня стащил и обратно не отдает, прячет где-то. То под подушкой, то в своих вещах. Я делаю вид, что не вижу. Так зачем вам мой ребенок?
— Забавный у нас с вами разговор получается. Такое впечатление, что вы меня ревнуете к Виталику. Между прочим, совершенно напрасно. И еще одно: я никогда не отказываю ребенку в просьбе, если она от всего сердца. Он хотел видеть меня на своем празднике, чего нельзя сказать о вас, и вот поэтому я здесь.
— И что дальше?
— Все зависит от него. Сказать откровенно, я получила искреннее удовольствие от сегодняшнего вечера. Так что лучше спросите, чего хочет ваш сын. Я действительно очень занятой человек, как вы это однажды заметили, но для общения с ним я время найду. Хотя бы для того, чтобы досадить вам.
— Простите? Досадить мне? Я вас правильно расслышал?
— Да, со слухом у вас пока все в порядке.
— Так зачем вы хотите, как вы выразились, досадить мне, да еще и используя в своих целях моего сына? Чем я таким перед вами провинился? Что вы задумали?
— Да ничего особенного. Просто не люблю, когда мне указывают, что и как делать. Такой уж у меня характер, не обессудьте.
— И когда же я вам указывал, что и как делать?
— Когда в прошлый раз пытались мне доказать, что я очень тороплюсь домой и не смогу угостить вашего сына мороженым. Да, еще одно: если хотите сказать «спасибо», просто говорите. И больше ничего не добавляйте. А то это выглядит как своеобразная словесная пощечина. Я охотно верю, что вы сами обработали бы разодранные коленки Виталика, но извините, вас действительно не было около вашего сына, когда тому требовалась помощь. А я как раз была рядом. И что я услышала от вас?
— Да, признаю, что вел себя, как последний дурак. Я — хам, кретин, грубиян и все прочее. Достаточно будет? Теперь вы отвяжетесь от нас?
— Нет.
— Нет? Но почему? Я перед вами извинился, вы своей цели достигли, вторглись в наш мир, лихо воспользовавшись поддержкой Витальки. Что дальше? Что вам нужно от нас?
