Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты
— Так, прекрати меня путать, — решительно проговорил Лёва и даже ножом о край тарелки стукнул. — Я не об этом.
— А о чём?
— О том, что тебе неприятностей, судя по всему, мало.
Я усмехнулась.
— Я мстить ему не собираюсь, Лёва. Совсем наоборот.
Шильман брови нахмурил.
— Это как?
— Собираюсь его личную жизнь устроить. Ты чувствуешь, как ему повезло?
— Подожди… Замуж за Филина? — Лёвушка, во-первых, чуть не подавился, а во-вторых, так громко это выкрикнул, что люди за соседними столиками на нас оборачиваться стали. Я на Шильмана шикнула, а людям вокруг старательно заулыбалась.
— Вот что ты орёшь? Он меня замуж ещё не звал.
— Но ты надеешься.
— Нет. Я хочу, чтобы он сам этого захотел. А я ещё подумаю над ответом.
Лёва хмуро смотрел в моё довольное лицо, потом головой покачал.
— А по-моему, ты зря надеешься. Я слышал, что он и без тебя… то есть… Жениться, в общем, собрался.
Я сделала глоток вина, призадумалась невесело, но уже через минуту поспешила отогнать сомнения.
— Видел бы ты этого воробышка. Она совершенно ему не подходит. Где он её только нашёл.
— Где, где… В Москве.
— В Москве?
— Ну да. Её отец — владелец сети ресторанов быстрого питания.
Я даже рот приоткрыла в удивлении, а затем с лёгким презрением переспросила:
— Быстрого питания? Это Макдональдсы, что ли?
— Не Макдональдс, конечно, но в нашей стране не менее известны.
— Он спятил, что ли? — продолжала недоумевать я. — Кирилл терпеть не может фаст-фуд.
Лёва сдержанно улыбнулся.
— А деньги, милая моя, дешёвыми гамбургерами не пахнут. Деньги — это деньги. К тому же, поговаривают, что папа его будущий, в смысле тесть, сам от фаст-фуда устал. Решил перейти на более изысканную кухню. А тут такой зять, с опытом. Очень кстати.
Я откровенно скривилась.
— Да уж, с опытом. Держатель подпольного казино.
Лёва хмыкнул.
— Что тут скажешь? Всё в семью, всё в дом.
— Заткнись, а?
— А смысл? Я пытаюсь донести до тебя суть — не время сейчас с Филином связываться и карты ему путать. У него, наверняка, всё на пятнадцать шагов вперёд просчитано.
— Не сомневаюсь, — буркнула я.
— Вот это очень хорошо. Что не сомневаешься, в смысле.
Я к Шильману через стол наклонилась.
— Но она ему совсем не подходит, Лёва.
— Это ты так решила? И вообще, с чего ты взяла, что он у тебя на поводу пойдёт? Обратно затащить его в свою постель — это только начало игры, которую ты затеять собираешься. Это самое простое. А дальше что?
— Не знаю, — проговорила я.
— Вот именно. И врать мне прекрати.
— Я не вру.
— Врёшь. Мстительница фигова. — Шильман рот салфеткой вытер и на меня посмотрел. — Ты не сможешь его на себе женить.
— Это что, пари?
— А ты хочешь пари?
— На кабинет, — быстро сориентировалась я, и руку Лёве через стол протянула, для рукопожатия. Лёва на ладонь мою посмотрел и красноречиво хмыкнул.
— Интересно, а я что получу в случае выигрыша?
— Не думай об этом, — посоветовала я. — Ты проиграешь.
— Наглая ты, Ника. Без меры.
Я коротко кивнула.
— Иногда мне кажется, что только на этом и стою. Так что?
Он секунду размышлял, хитро глазками сверкая, но после руку мою всё-таки пожал.
— Идёт, спорим.
— Выйду замуж — будет мне кабинет.
— За Филина, — подытожил он.
— За Филина.
— Ты же не хотела.
Я невинно посмотрела.
— Что не хотела?
Лёва сильнее сжал мою руку.
— За Филина замуж не хотела.
— Ну-у, — неопределённо промычала я. — Чего ради отдельного кабинета не сделаешь?
— Вот и посмотрим, что сделаешь.
Я руку из его ладони освободила, и проговорила немного зло:
— Посмотрим.
После себя ругала. Это надо же было додуматься поспорить на то, что Кирилла на себе женю! Кто, спрашивается, меня за язык тянул? Да Кирилл мне даже не перезвонил, а я замуж собралась. А Лёва тоже хорош, любитель подначивать. И что он от меня потребует в случае моего проигрыша ещё неизвестно. Чувствую, что только больше неприятностей себе наживу из-за этого спора. А во всём опять виноват Филин. Он уже несколько месяцев, как виноват во всём, что происходит в моей жизни. А почему? Потому что я люблю его, дурака. А он не ценит.
Возвращаясь с работы, я у подъезда с Витей встретилась. Он догнал меня, для начала под зонтик мой нырнул, а оказавшись у подъездной двери, шикарно передо мной её распахнул.
— Прошу.
Я мило улыбнулась.
— Благодарю.
Витька пропустил меня вперёд, помог с зонтом справиться, и вдруг спросил:
— Почему грустная?
— Грустная? — переспросила я. — Не знаю. Вроде не грущу.
— Наверное, ты влюбилась.
— Странный вывод. — Я сырым зонтиком потрясла, а когда на Витьку взглянула, тот хитро улыбался. — Что ты так смотришь?
— Ника, ты влюбилась?
— Не дождётесь.
Двери лифта открылись, я в кабину шагнула и Витьку по рукам ударила, когда он меня за талию приобнял.
— А если честно?
— Витя, а ты зачем спрашиваешь?
— Любопытно мне. — И тут же исправился, напустив на себя побольше серьёзности: — То есть, я за тебя переживаю.
Я недоверчиво посмотрела, затем в грудь его толкнула, заставляя отодвинуться.
— Ты мне на ногу наступил.
Он посмотрел на мои сапоги, затем снова в глаза мне уставился.
— Ника, — многозначительно начал он, а я не выдержала и рассмеялась.
— Отстань от меня!
Мы из лифта вышли, и прежде чем разойтись в разные стороны, я решила поинтересоваться:
— Когда твоя мама возвращается?
— Скоро, в пятницу. Хорошо, а то я уже на стратегический запас продуктов перешёл. Ей это не понравится.
— В магазин так и не сходил?
— Ника, я же работаю!
— Действительно. Ладно уж, приходи ужинать.
— Да? — несказанно обрадовался он.
Я кивнула, а сама на зашумевший лифт внимание обратила почему-то. Витька сделал два шага ко мне и наклонился, в моё лицо заглядывая.
— А откровенные признания на десерт будут?
— Какие ещё признания?
— О том, кто на сердце у тебя, красавица.
Я ядовито улыбнулась.
— Будешь так шутить, останешься без ужина.
Мы пару секунд смотрели друг другу в глаза, Витька стоял совсем близко, я уже кулаком его в живот пихнуть хотела, он этого ждал и приготовился вовремя отскочить, но тут лифт остановился на нашем этаже, двери открылись, я отвлеклась, а когда увидела, кто из лифта вышел, тут же о соседе позабыла. Уставилась на Кирилла, который только шаг сделал и тут же замер, нас с Витькой разглядывая. Взгляд сразу тяжёлый стал, Филин насупился, а я только смотрела на него молча, растерявшись.
