Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты
Молодой человек, пользуясь тем, что за барной стойкой никого кроме меня нет, подошёл ближе и с энтузиазмом включился в беседу.
— Да что у нас нового? Всё по-старому, работаем.
— А хозяин?
— Что?
— У него неприятностей нет? Я просто слышала… говорят, у него проблемы в бизнесе.
Егор губами пожевал, разглядывал на свет сверкающий бокал, который и без того уже почти до дыр затёр, видимо, решал, стоит ли со мной откровенничать, но после недолгих раздумий, плечом дёрнул и негромко проговорил:
— Мне-то ничего не рассказывают, Ника Алексеевна, — сказал он, взяв пример с Гены и имя моё на его лад переиначил. — Но, думаю, вы и сами знаете, что происходило, иначе не спрашивали бы.
Я кивнула, соглашаясь.
— Он, конечно, злился, — поведал мне Егор ещё более многозначительным шёпотом, имея в виду под многозначительным "он" своего хозяина. — А он когда злится, жутко невыносимым становится. Что-то творилось, конечно, но я только наблюдать могу. Менты приходили, Кирилл Александрович чуть в драку с ними не кинулся, я уж решил, что всё — прикроют нас. Но сейчас, вроде, всё устаканилось.
— Это хорошо, — пробормотала я, сама до конца не понимая, что имею в виду. То ли то, что всё на самом деле хорошо, то ли то, что Кириллу тоже досталось тогда, не мне одной.
— Но охрану усилили. Теперь мышь не проскользнёт без спроса. И камер кругом понатыкали. Зачем?.. — Он плечами пожал. — За нами-то что следить?
Я выдавила из себя улыбку.
— Мания преследования у кого-то.
Егор понимающе улыбнулся, но мне ничего не ответил, поспешил обслужить подошедшего клиента. А я снова огляделась по сторонам, встретила взгляд Гены, и отсалютовала тому бокалом. Генка отвернулся, а я мысленно пожелала ему на месте провалиться. Пёс сторожевой.
Потом я задумалась, что это очень странно — Кирилла нет, а Гена здесь. Обычно он хозяина далеко от себя не отпускает, всюду с ним, за ситуацией, так сказать, следит. Обдумывая это, я охранника взглядом нашла, тот как раз какие-то указания подчинённым давал. У всех молодцов такие серьёзные лица, словно их к войне готовят. Я засмотрелась на это кино, наблюдала, как Гена жестикулирует, но голоса его слышно совсем не было, удивительное дело, обычно басит, как больной. Так вот, я засмотрелась, и не сразу заметила, что парчовая шторка, за которой дверь скрывалась, дёрнулась, а за тем из-за неё выступила та самая хрупкая блондинка, да не одна! За ней шёл мужчина в годах, а следом и Филин появился. Все трое выглядели чрезвычайно довольными друг другом, настолько, что я поневоле нахмурилась. Блондинка подхватила под руку пожилого мужчину, засмеялась в ответ на какие-то его слова, и они все втроём двинулись к выходу, то есть, прямо на меня. Я не сразу сообразила отвернуться, разглядывала девушку, а потом глаза на Филина перевела и тут же вспыхнула. Он на меня так глянул, что у меня коктейль в горле встал. Повернулась к ним спиной и, наконец, кашлянула, пытаясь горло прочистить. А сама старательно прислушивалась, ловя каждое их слово.
— Кирилл, я позвоню тебе завтра. Хорошо? — Голос девушки звучал нежно и уверенно. Я всё-таки не удержалась и бросила быстрый взгляд через плечо. Она по-прежнему держалась за локоть мужчины, но улыбалась Филину.
— Если оторвётся от магазинов, — рассмеялся мужчина.
— Ну, папа!
— Позвонишь, когда сможешь, — сказал Кирилл. — Можешь прямо из магазина.
— Не слушай его. Я позвоню завтра утром, и мы с тобой всё обсудим.
— Ещё раз?
— Конечно, — вроде бы удивилась она.
Филин снова на меня посмотрел, и мне пришлось отвернуться. У меня так сердце бухало, словно кроме него внутри и не было ничего, пустота. Тревога подкралась и всё остальное — мысли и чувства, вытеснила. Эта девушка со своим папой всерьёз меня беспокоила.
Троица из зала вышла, а я Егора к себе поманила, мило улыбнувшись мужчине, который ждал свой заказанный виски, а когда бармен ко мне подошёл, я его за грудки схватила и притянула ближе.
— Кто это, Егор?
Он глаза на меня вытаращил, рот открыл, а потом к уху моему наклонился и зашептал. Тут уже рот открыла я, пребывая в шоке от услышанного.
— Что?!
Егор отодвинулся, руку мою от своей груди убрал и плечами пожал.
— Так говорят.
— Кто говорит?
— Ника Алексеевна, — просительно затянул он, а я в сторону посмотрела, оставив его в покое. Некоторое время сидела, переваривая информацию, потом глубоко вздохнула и тихо, себе под нос проговорила: — Что ж, становится всё интереснее.
В зал Кирилл вернулся один. Довольный собой, на губах ленивая ухмылка, рукав пиджака одёрнул и подошёл к одному из столов, поздоровался с кем-то. Минуту о чём-то беседовал с гостями, а после уже, не торопясь, направился к бару. За моей спиной остановился, рукой упёрся в барную стойку, касаясь своим локтем моей спины, и на ухо шепнул:
— Привет.
Я молча смотрела на его профиль. Наблюдала за тем, как он из моего бокала отпивает и морщится.
— Ваниль. Кошмар.
— Какая же ты скотина, — начала я очень тихо. — Я тебя ненавижу. — В этот момент на самом деле ненавидела, всей душой. — Ты гад, моральный урод и сволочь.
— Всё вместе?
— О да.
— А я думал, ты соскучилась.
Я повернулась, чтобы в лицо ему посмотреть.
— Не пошёл бы ты к чёрту?
Кирилл довольно разулыбался.
— Привет, солнце.
Получил по руке, которая нагло на моё бедро легла, спорить не стал и просто взял меня за руку.
— Пойдём.
Я зла на него была неимоверно, всё вспоминала, как он девушку в щёку целовал, я успела увидеть, прежде чем они из зала вышли, но всё равно с высокого табурета слезла и пошла за ним. Кирилл занавеску придержал, чтобы я успела за неё шмыгнуть, прошла через открытую дверь и оказалась в знакомом коридоре. Последняя дверь налево — и его кабинет. Я вошла, и через секунду дверь за моей спиной захлопнулась. Кирилл снова меня за руку поймал и потянул назад. К двери прижал и в лицо моё стал всматриваться. Я сглотнула, глядела с укором и сожалением, потом выпустила из своей руки сумочку, та упала на пол.
— Это правда?
— Что? — Кирилл руку к моему лицу поднял и большим пальцем обвёл губы, я мысленно порадовалась, что у меня помада суперустойчивая. Потом по выключателю рядом с дверью щёлкнул, свет погас, только настольная лампа на его письменном столе освещала кабинет. Весь свет оказался у Филина за спиной, он надо мной нависал и его волосы сразу стали казаться темнее, а взгляд опаснее. Чёрные, почти бездонные глаза. Я в лицо его тоже вглядывалась, затем щекой о его ладонь потёрлась. И закрыла глаза.
— Ты жениться надумал? Вот на этой худышке?
