Игра в любовь с форвардом (ЛП) - Лоусон Энджел

Мама возвращается после того, как разговор по душам уже окончен, вероятно, получив от Руби сообщение, что «все в порядке». В ее руках тяжелые пакеты с продуктами, и мы обе встаем с дивана, чтобы помочь ей на кухне.

— Если вы разберете покупки, — говорит она, доставая из шкафа сковороду, — я начну готовить мексиканскую запеканку, которую вы так любите.

— О! — Лицо Руби озаряется. — Ты заказала кесо?

— Ага. С халапеньо и без него.

— Спасибо, мама, — говорю я, наклоняясь к ней и сжимая в объятиях.

— Всегда пожалуйста. — Она прижимается своим виском к моему. Я знаю, у нее миллион вопросов, и, возможно, когда-нибудь я расскажу ей обо всем этом, но я ценю ее сдержанность.

Убираю продукты в холодильник, когда раздается звонок в дверь.

— Я открою, — говорит Руби.

— Убедись, что это не продавец, — кричит мама ей вслед. — Эти продавцы солнечных панелей безжалостны.

Закрыв холодильник, я говорю:

— Отвечая на твой предыдущий вопрос, я думаю, что утром я вернусь в университет.

Мама приподнимает бровь:

— О, правда?

— Да, но спасибо, что позволила мне вернуться домой и разобраться во всем.

Она обнимает меня и прижимает к себе:

— В любое время.

— Твай! — Кричит Руби от входной двери.

— Боже мой, — ворчу я, выходя из кухни, — если ты думаешь, что я снова собираюсь спорить со Свидетелями Иеговы…

Я резко останавливаюсь. Он занимает так много места в дверном проеме, что ей даже не нужно двигаться, чтобы я его увидела.

— Тут к тебе.

Мое сердце замирает, и я перевожу взгляд с сестры, которая выглядит совершенно потрясенной, на Риза. Его взгляд прикован ко мне, оценивая меня таким образом, что меня бросает в пот. Мы оба молчим, а моя сестра не из тех, кто упускает возможность высказаться.

— Привет, — говорит Руби, протягивая руку. — Я Руби. Сестра Твайлер.

— Приятно познакомиться, Руби. — Он пожимает ей руку, но не сводит с меня пристального взгляда. — Я Риз.

— Да, — говорит она. — Я знакома с твоей деятельностью.

Он переводит взгляд с меня на нее:

— Моей деятельностью?

— На льду, — быстро говорит она. — Большая поклонница! Не хочешь зайти?

Я прихожу в себя и выпаливаю:

— Нет!

Выражение лица Риза меняется, и Руби шипит:

— Твай!

— Нет, — повторяю я, сглатывая. — Я выйду на улицу.

Проталкиваясь мимо сестры, я прохожу мимо Риза и выхожу через парадную дверь. Он идет за мной, а я бросаю взгляд на сестру, приказывая ей закрыть дверь, чтобы дать нам побыть наедине.

Как только дверь закрывается, я поворачиваюсь к нему:

— Что ты здесь делаешь? — Затем я смотрю на часы. — У тебя тренировка. А завтра вечером игра!

— Мне плевать на все это. — Он тянется ко мне, и когда его ладонь обхватывает мое лицо, а его серые глаза смотрят в мои, у меня внутри все тает. — Просто скажи мне, что с тобой все в порядке.

— Я в порядке. — Теперь, когда он здесь, все еще лучше. — Но тебя здесь быть не должно. Первая игра…

— Не важно. — Его ладонь скользит по моей руке, и его пальцы переплетаются с моими. — Не важнее, тебя. Когда ты не пришла на тренировку, я забеспокоился, а потом, когда узнал, что назначен другой тренер, ну, вот тогда-то я и запаниковал. Ты меня до смерти напугала, Твай.

— Извини.

— Я боялся, что ты сделаешь что-нибудь ужасное — как тогда, когда вы с Итаном расстались. Последнее, чего я хотел, — это стать еще одним парнем, который причинит тебе боль.

Этот мужчина. Боже, как я могла уйти от него?

— Я больше не в том состоянии — отчасти из-за тебя. Мне просто нужно было немного побыть наедине с собой, чтобы прочистить мозги, а в Уиттморе я не могла этого сделать.

— Я должен был понять это, — признается он. — Ты приняла решение, и я должен был уважать его. — Он смущенно улыбается. — Я не особо умею проигрывать.

Упорство — это то, что в первую очередь позволило ему получить должность капитана и занять первое место в списке игроков, выставленных на драфт. Неудивительно, что Риз остается таким же и вне льда.

— Мне не стоило просить Надю пойти со мной.

— Было неприятно видеть вас вместе, очень, хотя я могу понять твою мотивацию. Ей была нужна поддержка, а если бы ты появился с кем-то другим — например с какой-нибудь зайкой, — я бы, наверное, сожгла здание дотла.

Его губы изгибаются в улыбке:

— Кто-нибудь говорил тебе, что ты сексуальна, когда ревнуешь?

Я издаю стон и подхожу ближе, прижимаясь лбом к его груди:

— Ты хороший парень, Риз Кейн. Милый и верный. Защищаешь, даже когда я этого не заслуживаю.

— Я никогда не перестану защищать тебя. — Его пальцы скользят по моему подбородку, приподнимая его, пока мы не встречаемся взглядами. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Когда его взгляд устремляется к моим губам, все, чего я хочу, — это поцеловать его. И когда он наклоняет голову и накрывает мой рот своим, я точно знаю, что хочу всего с Ризом — постоянно — и, думаю, до меня наконец-то доходит, что нужно сделать, чтобы это стало реальностью.

ГЛАВА 29

РИЗ

Всю свою жизнь я был окружен мужчинами. После того, как моя мама ушла, остались только я и мой отец. А вне дома, у меня были только товарищи по команде, сначала в старшей школе, а потом в колледже, когда я переехал в общежитие.

Сидеть за столом с тремя женщинами Перкинс — это культурный шок.

Во-первых, здесь просто фантастическая еда.

— Давай, — говорит мама Твайлер, — доедай.

— Вы уверены? — Я уже съел три порции запеканки, которую Алисса, мама Твайлер, приготовила на ужин.

— Да, — говорит Руби рядом со мной. — Мы не умеем обращаться с остатками. Они будут лежать на задворках холодильника, пока не испортятся.

— Ну раз так, — тянусь за ложкой, — я обязан прикончить остатки пока они не попали в ваши руки. — Я подмигиваю Алиссе. — Мне бы не хотелось, чтобы эта восхитительная еда пропала зря.

— Боже мой, — бормочет Твайлер. — Ты не умеешь это отключать, да?

— Спасибо, Риз. Я дам тебе рецепт, — говорит мама Твайлер, поднимаясь из-за стола. — Готовится очень просто.

Я ухмыляюсь и отправляю еду в рот. Господи, это вкусно, и до сих пор я даже не осознавал, как сильно хочу проводить время с Твайлер, занимаясь такими обыденными вещами, как готовка.

Когда сковорода вылизана дочиста, мы с Твай предлагаем помыть посуду. Руби и Алисса исчезают, делая вид, что не для того, чтобы дать нам побыть наедине.

— Они мне нравятся, — говорю я, забирая у нее тарелку и загружая в посудомоечную машину. — Жаль, что у меня не было возможности познакомиться с твоим папой.

— Он бы не знал, как вести себя с тобой. Он вообще не увлекался спортом. Любил музыку и искусство. — говорит она с улыбкой. — Но ты бы ему понравился.

— Ты так думаешь?

Она пожимает плечами:

— Он просто хотел, чтобы мы были счастливы, а меня счастливой делаешь ты.

Я обвиваю рукой ее талию, притягивая к себе. Последние несколько дней разлуки были ужасными:

— Ты уверена в этом?

— Абсолютно.

Приехав сюда я рискнул не только моим положением в команде, но и статусом капитана. Я сказал Брайанту, что мне нужно уладить кое-какие семейные дела и, что я вернусь как можно скорее. Он не был доволен, но это первая тренировка, которую я пропустил за три года, включая даже время, когда я болел гриппом. Но Твайлер для меня важнее всего на свете — вот чего не хватало в отношениях с Шэнной. Мы могли бы продолжать в том же духе и стать образцовой парой в профессиональном спорте, которая бы хорошо смотрелась на таблоидах и привлекала внимание, но это не то, чего я хочу. Я хочу партнера. Чтобы рядом со мной был человек, которого я люблю. Лучшего друга.

С Твайлер я получаю все это и даже больше.

Накормив, Алисса любезно приглашает меня остаться на ночь, и укладывает на раскладной диван в своем кабинете. У меня не было плана, что я буду делать после того, как заявлюсь к Твайлер домой и буду умолять ее вернуться ко мне. Казалось бы, я должен быть утомлен после долгой поездки из Уиттмора, но, глядя в потолок, я слишком нервничаю, чтобы даже думать о сне, зная, что моя девушка находится всего в двух дверях от меня.