Белая река. Гримерша - Королева Мария Михайловна

Через неделю они стали жить вместе. Нет, она вовсе не была влюблена в Максима Медника. Просто понимала — вряд ли ей еще раз подвернется такой шанс: выйти замуж за человека, при виде которого все подружки будут пускать слюнки. В конце концов, это было чисто женское самолюбие.

Даша была плохой хозяйкой. Привыкшая к родительской заботе, она никогда не готовила ничего сложнее яичницы. Но, как выяснилось, Максим Медник был отнюдь не избалован женской заботой. Он с радостью ел приготовленные ею бутерброды, и пригоревшую яичницу тоже ел. Хотя чаще они обедали в ресторанах.

Каждое утро Максим вставал в половине восьмого утра — для того, чтобы успеть в тренажерный зал. Возвращался оттуда в одиннадцать, раскрасневшийся и потный, завтракал низкокалорийными йогуртами. Даша только вздыхала — надо же, какая у него сила воли! Сама она валялась в постели до двенадцати и питалась бутербродами с колбасой и шоколадными конфетами.

И только через несколько недель Даша поняла, что сила воли тут ни при чем. Просто Максим Медник боготворил свою внешность. Он горько плакал в кресле стоматолога но, тем не менее, был готов терпеть любую боль, если речь заходила о красоте. Он стоически выщипывал перед зеркалом брови, он посещал солярий и маникюрный кабинет.

А однажды Максим, окончательно освоившись, заявил Даше:

— Слушай, у меня сегодня кастинг. Меня хотят пригласить на роль в одном фильме. Не могла бы ты меня накрасить?

— Что? — усмехнулась она. — Это шутка, да? Ты же не на съемки идешь! Там наверняка есть гример, который тебя припудрит.

— Да, но мне необходим тональный крем, чтобы кожа выглядела ровной, — без тени юмора заявил Максим, — и тушь, подчеркнуть длину ресниц. И румяна тоже.

Конечно, Даша выполнила его просьбу. Она даже почувствовала что-то вроде вдохновения — ее руки порхали над загорелым лицом Максима. Через несколько минут его и без того безупречное лицо стало выглядеть как настоящее произведение искусства. Никто бы и не заподозрил, что Максим довольно сильно накрашен. Даша использовала самый легкий грим — чтобы добиться эффекта свежего лица.

— Спасибо, малыш. — Он поцеловал ее в щеку, вернее, поцеловал воздух возле ее щеки. Видимо, боялся смазать тональный крем.

— Пожалуйста. — Даша смотрела на его лицо и с удивлением думала, что нет ничего уродливее совершенства.

И все-таки она продолжала жить в его квартире.

Конечно же она познакомила Максима со своими родителями. И, кажется, он им понравился. А может быть, они просто обрадовались тому, что у великовозрастной незамужней дочери наконец-то появился кавалер.

А через две недели, после того как Даша вернулась из Адыгеи, позвонила Верка Агеева.

— Вера? — удивилась Даша. — Откуда у тебя мой новый номер?

— Мама твоя дала. А ты, мать, совсем, видно, возгордилась. Не звонишь, не интересуешься! А у меня, может, в жизни большие перемены!

— Да ты что! И какие же?

— Да нет никаких перемен, — вздохнула подруга, — я же сказала «может быть»… Л я про тебя все знаю. У тебя шикарный мужик, красивый и богатый. Мне твоя мама похвасталась.

— Мы, наверное, поженимся! А хочешь, приезжай сегодня к нам в гости, сама на него посмотришь! — вежливо предложила Даша.

— Конечно, хочу, — быстро согласилась Верка, — через два часа буду, — и повесила трубку.

Даша вздохнула и подумала, что надо бы прибраться. Да и переодеться не мешало бы. Подумав, она достала из шкафа совершенно новое ярко-алое платье — последний подарок Максима. Верка так любит яркое, она просто умрет от зависти! Даша напялила платье и повертелась перед огромным зеркалом — в квартире Медника везде были зеркала. Да, к такому платью нс подойдут домашние тапочки, придется втискивать ступни в туфельки на тончайшем каблучке. Именно так она и собиралась нарядиться на презентацию нового клипа Аллы Белой. Наверное, и макияж придется сделать. Впрочем, зачем производить впечатление? На кого? На Верку, подружку детства?

И Даша решительно сменила дорогое платье на тривиальные джинсы и застиранную светлую футболочку.

А вот Верка Агеева вырядилась так, будто бы собиралась на прием к английской королеве. Обтягивающее черное платье — строгое спереди и глубоко декольтированное сзади, туфли на шпильке, изящная миниатюрная сумочка. В общем, Максим Медник уставился на Дашину гостью с явным интересом. И даже сказал ей:

— Вы такая красивая. Даша даже не говорила мне о том, что у неё есть такие подружки!

Верка раскраснелась и смущенно заулыбалась.

— Даша у нас вообще молчунья. Опа и мне не сказала, что у нее такой красивый бойфренд! Вы прямо как с обложки журнала!

Лицо Максима раскраснелось. Даша никогда нс баловала его такими комплиментами.

— Ну, у меня профессия такая, я же актер, — несколько смутился он.

— Да что вы говорите? Никогда нс видела живого актера, — бесхитростно заявила Верка, — хотя я должна была сразу догадаться. Такое выразительное лицо, такая фактура. О, я уверена, что вы станете звездой!

— Предлагаю перейти на «ты», — оживился Макс, — я налью тебе шампанского, и мы мило поболтаем.

Они уселись за низенький журнальный столик. Максим принялся рассказывать о своем последнем кастинге — давно Даша не видела его таким оживленным. А Верка рассказала о своем новом поклоннике — судя по се словам, миллионере.

— Он обещал подарить мне яхту и загородный домик. Но я не приняла. Он мне не нравится, я никогда нс беру деньги у мужчин. Из принципа.

— В наше время редко можно встретить такую принципиальную девушку. — Он подлил ей шампанского.

А Даша почти не принимала участия в оживленной беседе. Конечно, она прекрасно видела, что происходит между Веркой и Максимом. Агеева готова выпрыгнуть из своего декольтированного платья — только чтобы он обратил на нее внимание. Конечно, это не слишком хорошо с ее стороны, все-таки Максим — жених се лучшей подруги. Но, как ни странно, Даше совсем нс было обидно. И даже наоборот, она испытала нечто вроде облегчения. Может быть, ей стоит серьезно поговорить с Веркой Агеевой? Пусть забирает холеного красавчика Максима Медника себе. Вместе с его увлажняющими кремами для век, теркой для пяток и щипчиками для бровей.

АЛЛА И ДАША

Зря все думают, что Москва — огромный аквариум, в котором легко затеряться и спрятаться полупрозрачному мальку. Нет, Москва на самом деле — это крошечный пятачок, в котором хочешь ты или не хочешь, но обязательно встретишь старого знакомого.

Например, на пути Аллы Белой с подозрительным постоянством стал попадаться Ярослав Мудрый. Сначала она встретила его, когда пошла в магазин за хлебом. Откуда он только узнал, что она здесь будет? Ведь обычно Алла посылала за продуктами домработницу — просто в тот день женщина отпросилась пораньше.

— Кто последний за хлебом? — поинтересовался Ясик, пристраиваясь за ней. Алла не ответила.

Люди из очереди посматривали на них с нескрываемым любопытством.

— А вы не скажете, который час? — через несколько минут прошептал он, склонившись близко к ее затылку — Алла почувствовала ветер его дыхания на своих волосах.

— Половина пятого, — небрежно сообщила она, взглянув на свои часики.

Купила хлеб и ушла, не оборачиваясь. Когда она подошла к собственному подъезду, Ярослав уже сидел на лавочке у двери и безмятежно улыбался.

— А я знаю короткую дорогу. Да и бегаю быстрее, — объяснил он удивленной Алле.

— С чем тебя и поздравляю, — лучезарно улыбнулась она, захлопывая тяжелую дверь прямо перед его носом.

Алла вовсе не кокетничала, не пыталась, как говорится, набить себе цену. Просто в московских интерьерах Ясик как-то растерял лучшую часть своего очарования. Там, в Гузерипле, он был героем на коне, царем природы, мудрым язычником. А здесь? Просто растерявшийся провинциал.

И все же ей было любопытно. Утром она выглядывала в окно — не сидит ли на лавочке сонный Ярослав? И если он там был, она пренебрежительно усмехалась и резко задергивала занавески. А если не было — долго смотрела в окно — почти с разочарованием.